Длинноволосый даже не взглянул на Глеба. Он умудрялся затягиваться без помощи рук, причем сигарета в его губах оставалась неподвижной. Сиверов точно помнил, что погасил свет, когда покидал купе, но теперь из приоткрытой двери в коридор пробивался луч.
«Неужели кого-то подселили?» – подумал Глеб, недовольно морщась.
Ему не хотелось сейчас никого видеть, не хотелось ни с кем разговаривать, даже если придется обменяться всего несколькими фразами. Когда Глеб отодвинул дверь, то увидел, что в его купе сидят трое мужчин: двое запомнившихся ему еще в ресторане, те, чей приятель курил сейчас в тамбуре, и третий, разительно отличающийся от них.
Это был довольно приятный, добродушной внешности немолодой уже командировочный, в костюме, при галстуке. Перед ним на столе лежал пухлый бумажник. Картежник, сидевший у окна, уже сдавал карты, неловко разбрасывая их на три одинаковые кучки.
Первым желанием Сиверова было сказать «пошли вон!», но он моментально оценил обстановку.
«Произошло, скорее всего, так, – восстанавливал последовательность событий Глеб. – Мои соседи по ресторану, трое картежников, из другого вагона. Отследили лоха, едущего в командировку, оценили – при деньгах ли, потом представились, мол, познакомились друг с другом в купе, а соседкой оказалась старая занудливая бабка. Есть колода карт, а во что играть вдвоем? Не дурака же раскидывать двум интеллигентным людям! Вот и пошли искать третьего. А у командировочного в соседях, скорее всего, женщина с ребенком или бабуля-пенсионерка, у него играть не сядешь, вот и нашли пустое купе, где ни багажа, ни одежды, в картишки перекинуться. Приятель на стреме стоит, в тамбуре курит, но чуть что – вмешается. Обыграют лоха, деньги третьему передадут. Если командировочный скандалить начнет, милицию искать, с них и взятки гладки – почудилось ему, что в карты играл. Где доказательства? Где колода, где деньги. которые он спустил? Или же по-другому рассчитали: втроем играть начнут, мужик у них немного выиграет, а потом, как бы случайно, длинноволосый подойдет, подсядет. Включится в игру и всех троих облапошит. Заберет деньги и уйдет. Эти двое, конечно же, командировочного утешать станут, мол, не тебе одному не повезло, мы тоже все спустили».
– Что вы смотрите так на нас? – довольно дружелюбно спросил один из картежников. – Только начали, первая раздача.
– На деньги играете? – поинтересовался Глеб.
Мужчины переглянулись. Больше всех засмущался командировочный.
– Оно понятно, вроде бы и запрещено в поездах на деньги играть, но какой интерес попусту карты бросать? Люди мы интеллигентные, даже если кто и проиграет, за нож хвататься не станет, – командировочный весело рассмеялся.
– Да и я не из полиции нравов.
Глеб не стал объяснять, что это его купе, взглянул на уже разграфленный, но еще не заполненный столбцами цифр лист бумаги, поверх которого лежала ручка, и спросил:
– А мне можно присоединиться?
Быстро, так, что это мог заметить только Сиверов с его обостренным вниманием, двое картежников переглянулись. Один едва заметно кивнул, мол, пусть садится.
– Присаживайтесь, отчего партию не расписать.
На четверых даже интереснее получится.
Лысоватый мужчина в очках стал собирать карты, несколько штук уронил, умело изображая неловкость.
"Почти как у Гоголя в «Мертвых душах», – подумал Сиверов:
– «…Давненько я не брал в руки шашек». «Знаем мы, как вы давно не брали в руки шашек».
– Дверь, наверное, прикрыть стоит и защелкнуть, – предложил Глеб, что сам и проделал, после чего подсел к командировочному.
Посмотрев на него, Сиверов сразу же понял, что объяснять ему сейчас что-либо бесполезно, не поверит. Ну как ему втолкуешь, что его хотят облапошить, что двое добродушных мужчин, сидящих напротив – карточные шулера?
– Много ставить не будем, по пять долларов на кон, – сказал один из шулеров, вытаскивая из кармана пятидолларовую банкноту.
«Умен, – подумал Сиверов, – вместо „баксов“ сказал „долларов“. Интеллигентности себе добавляет не только очками в золотой оправе, но и манерой говорить».
– У меня зеленых нет, – предупредил командировочный, – я по курсу, – и отсчитал рублями.
Глеб вытащил из внутреннего кармана бумажник и развернул его так, чтобы сидевшие напротив шулера увидели, что денег там довольно много.
«Пока все мои деньги не выиграют, не успокоятся, так что момент окончания игры и то, какой кон будет последним, зависит только от меня».
Он положил в банк, в роли которого выступало чайное блюдце, десять долларов и взял пять сдачи.
– Начали.
Командировочный играл довольно хорошо, не сделал ни одного глупого хода, хотя карты у него были неважные. К концу первого кона Глеб, прекрасно помнивший карты шулеров, пришел к выводу, что выиграть должен один из них. Но они поддались, сдали командировочному банк с небольшими деньгами, воодушевляя его на дальнейшие подвиги.
«Азарт разжигают, – мысленно усмехнулся Глеб. – Следующий банк сдадут мне, нужно постараться не проиграть и изобразить', будто меня тоже захватила игра».
Вновь зашелестели карты. Ставки немного поднялись, ровно настолько, насколько разогретым показался шулерам азарт игроков.
«Посмотрим, что вы нам дальше предложите», – и Сиверов почувствовал азарт, но не тот, на который рассчитывали противники, а другой – азарт охотника, выследившего дичь, пока еще не подозревающую об опасности.
На этот раз оба шулера, игравшие в одну руку, сделали все, чтобы банк взял Глеб. Как он ни старался испортить игру, ему это не удалось.
«Да, ребята, у вас класс довольно высок, играете в поддавки на уровне мастеров спорта».
Сон как рукой сняло.
– Ваша очередь сдавать.
Глеб хотя и умел перепускать карты из рук в руки не хуже заправского шулера, потасовал колоду как обычный лох, а затем раздал карты. Ставки в банке пока не повышали.
– Успеется, – рассмеялся шулер в маскарадных очках, – дорога длинная, к тому же, я по собственному опыту знаю, что поспать удается только в двух случаях.
– В каких же? – поинтересовался Глеб, заранее зная ответ.
– Когда или вы все деньги выиграете, или они.
Мне сегодня что-то не везет. Ну да ладно, все-таки домой еду, можно и с пустым кошельком заявиться.
– А вот я в командировку, – забеспокоился лох, но, взглянув в свои карты, не смог скрыть довольной улыбки.
Сейчас шулера разительно отличались от тех невозмутимых мужчин, которых Глеб приметил еще в ресторане. Теперь их лица лучились улыбками, свои притворные чувства они выражали довольно бурно.
«На мой взгляд, они переигрывают, но для командировочного – в самый раз. Интересно, кто-нибудь из них хотя бы для приличия разочек сорвет банк полностью или же будут играть как против полных идиотов?»
