– Мужик какой-то, в сорок втором номере поселился. Все приставал, расспрашивал… Я ему, ребята, конечно, ничего не сказал.
– Что спрашивал?
– Видел ли я бабу и, вообще, что-нибудь подозрительное… Я его послал, сказал, что ничего не видел, ничего не знаю.
– От кого он о бабе узнал?
– Понятия не имею! Может, сама рассказала.
Про фотографии Кузьменков решил не говорить.
Он не понимал, откуда взялись эти люди в его каптерке, чей приказ выполняют. Может, они из ФСБ, может, из МВД, а может, вообще, бандюги какие-нибудь. Лучше от таких держаться подальше.
– Чего вы от меня хотите, ребята?
– Сиди, молчи в тряпочку. Мы будем спрашивать, а ты – отвечать. Так говоришь, ее Эмма зовут?
– Я говорю?
– Ты говоришь.
– Я такого не говорил.
– А Эдуард сказал, что ты знаешь ее имя. Откуда?
– Сама назвала.
Мужчины переглянулись, явно недовольные тем, что получили подтверждение словам фотографа.
– Ребята, ребята, ничего я не знаю, и вообще, сейчас ночь, я на дежурстве.
– Не шуми, Коля, не шуми.
– Я скоро в отпуск ухожу. Уеду на двадцать четыре дня, и отгулов – еще неделя. Так что месяц меня здесь не будет, а подписки с меня никто не брал.
– Какой подписки?
– О невыезде, естественно.
– Подписки, говоришь, не брали? Это хорошо, значит, они в тебе уверены.
– А вы кто?
– Мы кто? Мужики в пальто, – засмеялся один из пришедших – тот, который до этого молчал. – Где у тебя телефон Эдуарда?
– Эдуарда? Да вот же он, на стене карандашом записан!
На стене было много телефонов, но мужчина быстро отыскал нужный номер. Взял отвертку, затем засомневался, сменил ее на кусок крупной наждачки и яростно стал тереть стену. Под наждачкой вместе с номером фотографа исчезли еще несколько телефонных номеров.
– Эй, мужик, хорош, я же эти номера больше нигде не найду!
– Тебе не надо их искать, и Эдуарду больше звонить не будешь.
Николай дернулся, пытаясь подняться.
– Сиди, урод! Так говоришь, в сорок втором номере любопытный остановился?
– Вон его окна!
– Ага.
Мужчины глянули в грязное, давно не мытое окно каптерки.
– А он сказал, по каким делам здесь?
– Ничего не сказал.
– Выглядит он как?
– Обыкновенно…
– Удостоверение показывал? – вопросы сыпались, как из дырявого мешка, Николай не успевал реагировать.
– Никаких документов не показывал. Наехал на меня, втащил в свой номер и говорит, мол, кто ты такой, расскажи про сороковой номер все, что знаешь.
Мужчины переглянулись, один из них кивнул:
– Ладно, Коля, молодец, что ничего не сказал, – и мужчина полез во внутренний карман кожанки, словно собираясь достать деньги и дать их Николаю.
Электрик подался вперед.
– Сиди!
Что-то было не так, Кузьменков чувствовал это позвоночником, но сделать ничего не мог. Он потянулся рукой к плоскогубцам, и в этот момент мужчина вытащил из внутреннего кармана что-то похожее на телефонную трубку – черную коробочку с блестящими клеммами. Такого прибора, электрошокера, Николай никогда не видел.
Разряд тока был настолько силен, что Кузьменков судорожно вздрогнул, весь сжался и тут же потерял сознание. Мужчина посмотрел на открытый железный электрощиток, где Николай прятал бутылку с водкой.
– Да-да, – понял его мысль другой, – давай, помоги, подтащим.
– Вместе берем.
Вся процедура заняла не более минуты. Кузьменкова, абсолютно бесчувственного, как мешок с картошкой, подняли и подтащили к щитку.
– Раз, два, три! – дал отсчет один из мужчин.
Они толкнули электрика вперед, предварительно подняв ему руки. Николай ткнулся всеми десятью пальцами в оголенные клеммы. Посыпались искры, тело затряслось, запахло паленым мясом.
Кузьменков рухнул на пол с обуглившимися руками, от которых поднимался противный дымок и исходила вонь.
– Мерзко пахнет! – заметил один из убийц, прикладывая руку к артерии на шее Николая.
– Готов?
– Готов. Больше нам здесь делать нечего. Несчастный случай. Пьяный забрался в щиток, вот Бог и наказал его. А еще электрик!
– Да уж, электрик. Был электрик, и нет электрика. Ток – он шутить не любит.
Спрятав электрошокер, двое мужчин покинули каптерку. По пожарной лестнице они поднялись на второй этаж. Дежурная по этажу спала перед включенным телевизором, на экране которого мельтешил электронный снег.
Один из мужчин нажал на дверную ручку сорок второго номера. Дверь сразу открылась. С пистолетами в руках они вошли в номер, зажгли свет.
Номер был пуст, лишь на раковине сверкали прозрачные капли. Горячей водой, по-видимому, пользовались совсем недавно – легкий пар еще висел в воздухе.
– Сбежал, – тихо констатировал один из «приятелей».
– Точно, сбежал, – согласился второй, проверив стенной шкаф и заглянув под кровать. – Пусто, как будто никого и не было.
Покинули эти двое гостиницу так же, как и попали в нее.
– Погоди, – сказал тот, что постарше, подходя к телефону-автомату.
Он набрал номер дежурного администратора.
– Гостиница «Заря», – заученно ответила женщина.
– Вас беспокоят из больницы скорой помощи.
– Да-да, слушаю, что случилось?
– Пока ничего страшного, но у нас тут родственник вашего постояльца из сорок второго номера…
– Сейчас, сейчас, – в трубке было слышно, как женщина листает регистрационный журнал, – Молчанова, что ли?
– Ну да.
– Так он совсем недавно срочно уехал.
– Когда?
– Час или полтора назад. Может, он к вам и поехал.
– Наверное. Спасибо, извините за беспокойство, – мужчина повесил трубку и зло ударил кулаком по автомату. – Он может быть таким же Молчановым, как ты или я, а может быть Ивановым, Петровым, Сидоровым… Ненормальный он, что ли, под своей фамилией записываться? Поехали, в гостинице нам светиться не стоит, пусть потом Бутаков по своим каналам выясняет. Мы, что могли, сделали.
Глава 11
Эмма Савина не любила откладывать дела в долгий ящик. Да и что толку откладывать, если есть задание и получен аванс. За дело надо браться немедленно.
