С ним.
— И это всё? — Леди де Морвиль всё-таки заставила себя обернуться и даже подняла на него взгляд. Лишь на мгновение, после чего снова его отвела.
— То, что произошло в храме… Я этого не планировал. И уж точно не собирался тебя предавать.
Девушка резко выдохнула, закусила губу, силясь сдержать рвущиеся наружу чувства и слёзы, заблестевшие в уголках глаз.
— И тем не менее я чувствую себя преданной. Униженной. Обманутой. Оскорблённой!
— Я разберусь с тем, кто всё это затеял. Обещаю.
Всю ночь он как одержимый просматривал старые дела, вспоминал имена всех, кто желал ему зла. Когда-то в далёком прошлом и сейчас, в настоящем. Список врагов впечатлял. Некоторых недоброжелателей уже давно не было в живых (в основном с посильного участия людей Грейстока или самого герцога, если на то была воля его величества). Другие исчезли бесследно в тюрьмах Хальдора. До некоторых было не добраться — они находились под защитой других государств. Но оставались и те, с кем он мог и обязан был связаться.
Список лежал в нагрудном кармане жилета, ждал своего часа. Эдель значилась на повестке дня первой, после — встреча с часовщиком, имя которого он планировал узнать у бывшей невесты.
— Разберёшься — не сомневаюсь, — горько усмехнулась девушка, а потом вдруг спросила: — Скажи, ты её любишь?
Этот неожиданный вопрос застал герцога врасплох.
Попытка приблизиться к бывшей невесте была тут же пресечена: леди де Морвиль отшатнулась от него, словно он был земным воплощением хорда, и Кристоферу пришлось остановиться.
— Эдель, между мной и Лорейн ничего не было.
— Но ты её любил? — повторила она, нервно заламывая руки. — Тогда, семь лет назад. Когда вы были помолвлены. Пожалуйста, ответь!
Молчать было глупо, а лжи Эдель не заслужила. Правда же могла её ранить. Хоть, наверное, сделать ей больнее, чем уже сделал, просто невозможно.
— Да, я испытывал к ней чувства, — ровно ответил Кристофер, стараясь заглушить в себе ураган эмоций, что проносился в душе всякий раз при мысли об Ариас.
И ведь успокоился же, отпустил. Для этого у него были семь долгих лет. И вот она снова стала частью его жизни. Теперь уже неотделимой.
— Испытывал, но почему-то бросил… Скажи, это у тебя хобби такое — бросать невест в день свадьбы?
Кристофер поморщился от досады. Он имел неплохие шансы стать посмешищем для всего Хальдора. Об этом его «хобби» уже успели упомянуть в утренних газетах, а вечером наверняка будут говорить во всех частных клубах и светских салонах. Ещё и ставки, шутя, небось начнут ставить — кто станет следующей жертвой его непостоянства.
Впрочем, следующей жертвы быть не могло — брачная татуировка на ладони напоминала о нерушимости связавших их с Лорейн уз.
— То, что случилось тогда, к тебе никак не относится. Я действительно хотел на тебе жениться и…
— Потому что любил? — Эдель обхватила себя за плечи, словно ей было холодно, хоть солнечные лучи, струившиеся сквозь занавески, наполняли комнату последним летним теплом. — Потому что… любил? — повторила чуть слышно, с трудом произнеся последнее слово.
И снова искренний ответ мог её ранить, а изворачиваться у Кристофера не было никакого желания.
— Ты бы стала мне хорошей женой, и я бы сделал всё, чтобы сделать тебя счастливой.
— Но ты меня не любил… — Девушка опустилась в кресло, плечи её поникли.
Эдель старалась держаться. Хотела смотреть в глаза тому, кто её так больно ранил, с высоко поднятой головой. Но не находила в себе сил даже поднять взгляда. Сидела, разрываясь между такими противоречивыми желаниями. Одно уже истерзало ей всю душу: Эдель мечтала броситься к Кристоферу, надеясь, что обнимет, скажет, что Ариас для него ничего не значит, что всё это фарс, глупая шутка, и они прямо сейчас отправятся в храм. Другое было таким же отчаянным, ослепляло, туманило разум — хотелось подскочить к нему, чтобы посильнее ударить.
Ни тот, ни другой порыв был недостоин леди, поэтому Эдель де Морвиль осталась на месте.
— Те часы, что ты мне подарила… Мне нужен адрес ювелирного магазина, в котором ты их купила.
Огорошенная столь внезапной сменой темы разговора (ещё минуту назад они говорили о чувствах, и вот он интересуется каким-то магазином!), леди де Морвиль всё же подняла на Грейстока взгляд.
— Я заказывала их у частного мастера, мистера Милса. Но если мне не изменяет память, он скончался несколько месяцев назад.
Кристофер мысленно выругался. Он надеялся, что разберётся со всем по-быстрому, но кто-то там, наверху, видимо, не спешил облегчать ему жизнь.
— И всё же мне будет нужен его адрес.
Эдель потерянно кивнула, как во сне назвала улицу и номер дома. А спустя мгновение вздрогнула, встрепенулась, словно внезапно очнулась.
Прошептала, чувствуя, как в груди замирает сердце:
— И что? Вот так просто и внезапно всё изменится? Ты теперь будешь с ней?
— А разве у меня есть выбор? — мрачно усмехнулся Кристофер.
— Только в этом причина? В том, что у тебя нет выбора? Ты колдун, а значит, не сможешь расторгнуть этот… этот ужасный союз! Скажи, в этом всё дело?
Это был один из многих вопросов, на которые у герцога пока что не было ответа.
Мужчина подхватил шляпу — чёрный цилиндр, который машинально прижал к груди, и с горечью в голосе проговорил:
— Есть вопросы, на которые я пока не могу ответить даже самому себе, Эдель. — Помолчав, негромко добавил: — Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.
Он ушёл, втайне себя проклиная. За то, что так легко, так быстро сумел её отпустить. Оставалось надеяться, что Эдель сделает то же самое: вычеркнет его из своей жизни и из своего сердца как можно скорее.
Глава 9
Общение с вдовствующей герцогиней оказало пагубное воздействие на мою нервную систему. Бывают такие особы (или скорее особи; змеиного роду), которые легко, играючи портят тебе настроение, нервы, а иногда и жизнь в целом.
Куда уж мне до Делайлы! Я по сравнению с ней в искусстве нервотрепания была полной дилетанткой. И тем не менее решила, что учиться и совершенствоваться никогда не поздно. Почему бы не пооттачивать свои способности, раз уж представилась такая возможность? Всё, решено! С сегодняшнего дня герцог станет моим подопытным кроликом, лягушкой, которую я буду с удовольствием и со вкусом препарировать, мотыльком, по глупости угодившим в энтомологическую коллекцию моей новоиспечённой светлости.
Хотя уместнее было бы сравнить Грейстока со смертельно ядовитым пауком. Ну какой из него мотылёк?
Совладав со своими душевными порывами, а вернее, с одним единственным порывом — овдоветь ещё до обеда, я велела Додвеллу собрать у меня в кабинете всех слуг. Одли и Кэрролл порывались принять участие в планёрке, но я им вежливо напомнила, что они служат Грейстоку, а не мне, и посоветовала пойти покурить, выпить чаю, полистать газеты. В общем, занять себя чем-нибудь, пока я буду готовить своих солдат к грядущим сражениям.
