Если сейчас отправлюсь в гостиницу, газетная эпопея продолжится.
— В склепе и то радостнее, чем в твоей холостяцкой берлоге.
— Согласен, моему дому не хватает женской руки, — покладисто проговорил Кристофер. — Но теперь у меня есть ты, — улыбнулся. Почти что мило.
Может, Грейстока подменили?
— Одли, вы слышали? — обратилась я к предателю в сером сюртуке.
— Да, ваша светлость, — немного помедлив, ответил агент Грейстока.
Кэрролл, обосновавшийся возле шефа, чуть заметно усмехнулся, а Кристофер нахмурился:
— Только, Лорейн, в пределах разумного.
— Разве я когда-нибудь поступала неразумно? — поправила шаль на плечах и невинно улыбнулась.
— Как тебе такой ответ — постоянно?
— Кристофер…
— Лорейн…
— А знаете, я бы с удовольствием пешком прогулялся, — прервал нашу дуэль на взглядах Одли.
— Сегодня такая чудесная погода, — поддакнул Кэрролл.
— Вообще-то идёт дождь, — заметил Грейсток, покосившись на подчинённого.
Джентльменам было явно не комфортно в нашем обществе, раз они готовы топать до города на своих двоих, да ещё и под дождём. Вернее, под мелкой моросью, что начала срываться с неба.
Решив, что выяснение отношений с хордомужем можно продолжить и в «склепе», умолкла. Грейсток последовал моему примеру, и Одли с Кэрроллом заметно расслабились.
Готичная берлога Кристофера встречала, как и в вечер нашего с ней знакомства, своим мрачным фасадом. Возможно, если бы светило солнце, всё выглядело бы не так запущено. Но солнце не светило. А фон из грозовых туч и заросшего сорняком сада только добавлял особняку мрачных красок.
— Садовник мой здесь тоже не помешает.
— Как скажешь, дорогая, — легко согласился Грейсток.
— Что ты сделал с его светлостью? — с опаской покосилась на явно фальшивого Кристофера.
— Нам ведь необязательно постоянно грызться. Я пытаюсь наводить мосты.
— Я бы с удовольствием навела на тебя дуло пистолета, — пробормотала, поднимаясь по ступеням крыльца. — Может, стоит попробовать?
Одли и Кэрролл вытаращили на меня глаза. Пришлось успокаивать этих параноиков:
— Да шучу я, шучу.
Пока что.
— У Лорейн всегда было своеобразное чувство юмора, господа, — пояснил своим людям Кристофер, а когда мы вошли в холл, коротко велел: — Оставайтесь здесь, а я покажу её светлости второй этаж.
На второй этаж мы поднялись под аккомпанемент из протяжного скрипа половиц.
— Ты бы лучше сначала свой дом проверил на наличие термитов.
— Уверяю тебя, Лорейн, дом хоть и старый, но в отличном состоянии.
— Я бы сказала, в страшно унылом. Совершенно депрессивном.
По крайней мере, на меня это место нагоняло тоску. Тоску по дому, по свету, проникавшему в широкие окна, по обоям пастельных тонов и ярким шторам. По живым цветам в вазах, разноцветным подушкам на диванах и прочим милым женскому сердцу безделушкам (даже моему), что придавали каждой комнате свою особую атмосферу и уют.
Здесь же везде царила мрачная атмосфера, безделушки отсутствовали в принципе, как и пёстрые подушки, и живые цветы.
Ни кабинет, ни ванная меня не впечатлили. Уже не говорю о крохотной комнатушке камердинера и пропахшей пылью и старыми книгами библиотеке. Спальня тоже оказалась скучной, с минимум мебели и полным отсутствием деталей интерьера. Только одна большая кровать в глаза и бросилась.
Я поспешила отвести от неё взгляд и быстро вернулась в коридор, который вдруг неожиданно… закончился.
— Кристофер, — недобро сощурилась, — а где моя комната?
— Ты из неё только что вышла, — просветил меня герцог.
Интересно…
Вернее, совсем неинтересно! А потом ещё удивляется, почему я всё время злюсь или нервничаю. Да как же тут не злиться и не нервничать, если мне в иные моменты покусать его хочется.
— А где ты спать собрался? — скрестила на груди руки.
— В своей спальне, — бесхитростное признание.
Надо же.
— Эта та, из которой я только что вышла?
— Именно.
Укушу. Как пить дать укушу.
— Приятно было познакомиться со вторым этажом твоей крипты, но мне пора в гостиницу.
Развернулась и шагнула к лестнице, когда в спину мне прилетело самоуверенное:
— А вдруг все номера в «Талори» или «Майсоне» окажутся заняты? Куда тогда подашься? Не станешь же селиться в какой-нибудь третьесортной забегаловке.
Ах вот мы теперь как запели.
— Ещё скажи, что ты выкупил все номера во всех приличных гостиницах столицы.
Прислонившись плечом к стене, Кристофер покачал головой:
— У меня нет привычки разбрасываться деньгами на ветер. Даже ради одной строптивой мятежницы.
Деньгами он, может, и не разбрасывался, но внушение хозяевам отелей наверняка сделал. Доступно объяснил, чем может быть чревато поселение в их святая святых одной небезызвестной леди.
И угораздило же выйти замуж за этого деспота.
Напомнив себе, что, возможно, где-то здесь, в этом доме, «зарыт» компромат на Грейстока, я решила поднять белый флаг. Мне позарез нужен какой-нибудь рычаг давления на мужа. К тому же есть такой удачный повод — обустройство дома. Я смогу рыскать повсюду, присматриваться, изучать.
— Хорошо, — вернулась к колдуну и, борясь с желанием хорошенько его пнуть, сказала: — Я остаюсь. Но при одном условии. Ты будешь спать на кушетке.
Стои́т там одна в углу, в противоположном от кровати конце спальни. Кристофер, конечно, длинный и вряд ли на ней поместится, но если свернётся калачиком, то уверена, всё у него получится.
Грейсток помрачнел:
— Вообще-то мы сейчас в моём доме и…
— Или я отправляюсь в третьесортную таверну.
Ультиматум герцогу явно не понравился. Всех ведь не запугаешь, а значит, где-нибудь комнату я в любом случае себе найду.
Скрипнув от досады зубами, он процедил:
— Согласен на кушетку. Но у меня тоже есть условие, Лори: никаких ночных концертов. Ты не молишься, не воешь…
— Вообще-то это была благодарственная песня Создателю, — уточнила обиженно.
— …не обмазываешь себя ничем, что может спровоцировать у меня удушье, и не пугаешь бабушкиными тряпками.
А про бабушку-то откуда узнал?!
— С утра тоже не дашь помолиться?
Сурово сдвинул брови.
— Изверг.
