— Так уж и рыцарь? Настоящий? Седоусый, небось…
— А вот и нет! — радостно воскликнул мальчишка. — Молодой еще. Но рыцарь точно: сам городской голова ему кланялся. А дочка евойная влюбилась сразу же в него.
— Красивый значит?
— Наверное, — пожал плечами малыш, крепко сжимая в кулаке монету. — Волосы длинные, каштановые — у многих похожие. Но глаза у него не такие, ни у кого раньше не видал — фиалковые!
Фиалковые? Это же… А монетку мальчишке дали давеча… вчера… Неужели?..
— Спасибо, тетенька! — поклонился в пояс мальчик и со всех ног рванул куда-то вниз по улице.
Очень надеюсь, что домой.
О чем это я? Всевышний, он же рядом… Быть может даже в Латрире! Нет… Это было бы слишком хорошо, похоже на чудо. Куда бежать искать его? Как? Когда? Снова вопросы без ответов… И страх — липкий, горький. Чего я страшусь? Все того же… Да что же это?..
Слезы рекой хлынули по щекам. Глупо? Не спорю. Мне сейчас вообще все глупым кажется. Подсказал бы кто, совет дал… Не факт, что последую, но иногда надо услышать собственные мысли с чужих уст. Но у кого спросить?
Естественно, у золота. Да не совета, а узнать: в городе ли Фларимон или покинул Латрир. И не хочется, но… Это ведь только мне и надо.
Осторожно опускаюсь на колени — неизвестно еще чем все закончится, сколько сил уйдет. Прислушиваюсь к еле слышным бормотаниям монет. Неразговорчивые какие-то они к ночи стали. Ну что же ты, злотник потертый? Почему молчишь? Даже на жизнь не жалуешься… А вы, золотарии новенькие, чего притихли? Хоть кто-нибудь ответьте мне!
"Зачем шумишь?"
Что это?.. Ох… Да ведь то мне перстень городского головы отвечает. Мда, сам — невеличка, а гонору…
"Спрашивала чего?"
Спрашивала, родимый, спрашивала…
"А нам отвечать не хочется!" — ехидный голос-то какой!
Не хочется отвечать? Ну ничего, сейчас захотите!..
Вы слышали, как зимой ветер ломает тополя? Страшный треск, дикий крик, миг… и годами стоявшее дерево медленно клонится к земле в последнем поклоне. И никакие мольбы, слезы и стоны не в силах помочь — сильнее ветер, жестче… А видели, как река по весне лед крушит? Ослепительная белизна радуется солнцу, играя солнечными зайчиками. Но вот стремительные воды взламывают корку, крошевом разметая льды. И не помогут слезы-капельки оттепели…
Я и не думала, что могу быть такой. Не знала. Не хотела. Возможно, все это просто слова и оправдания. Но не стоило мне перечить, не стоило.
"Пощади, госпожа… Помилуй!" — снова перстень, только ехидства совсем не осталось, лишь страх и раболепие.
— Где и когда? — больше слов и не надо: они поймут, о ком вопрошаю.
"Он друга ждал… Вчера на вечерней заре должен был выехать из города. Большего не знаем, клянусь Всевышним!"
Уехал… Опять опоздала.
"Прости, госпожа, не гневайся…"
— Всевышний простит. Будьте покойны, — губы еле слышно шепчут странные слова, но для золота Латрира они — отпущение грехов.
Если бы все так просто было для меня. Что же теперь делать? Бежать за ним? Надеясь увидеть и страшась встретить? Всевышний, молю тебя, вразуми меня глупую, несчастную…
— Не спеши… — прошептал ветер, будто отвечая на мою мольбу.
— Потерпи… — подмигнули звезды в вышине.
— Утра жди… — улыбнулась луна.
Утра? Как там говорят? Утро вечера мудрей. Вот-вот, доживу до утра, а там…
Беспокойная ночь сменилась беспокойным утром. Мне бы бежать за ним во след, да боязно, страшно. А еще ведь и Сирин рядом. Сама я забыла уж за плащ, но она-то помнила. Пришлось в лавку ехать.
Видно судьба у меня такая: все время догонять. Кого еще? Знала бы. Бедняга Проль уснул под утро, а его подмастерье перепутал все и отдал мой плащ какому-то рыцарю. Быть может я и не стала бы гнаться за ним, махнув рукой на плащ и деньги, уплаченные за него, но вот Сирин… Командирский рык на Феве, грозный взгляд на Зорьку, и мы уже мчимся к городским воротам: по словам подмастерья рыцарь не мог далеко уехать, быть может, только до окраины города. Угум, знать бы еще как выглядит этот человек, а то всего описания: высокий, кучерявый, на старом плаще танцующий бес вышит (ой-ей, это что ж за чудо такое? Никогда не видела раньше бесов, причем танцующих!). Вот и разглядываем теперь всех встречных и поперечных на предмет столь оригинального плаща.
— Ну не мог же он так быстро из города выехать?! — воскликнула уж в который раз Благочестивая.
Почему бы и нет? Если конь хороший, всадник налегке, да еще и утром прохожих не так много, то вполне возможно.
— А вот там не он случайно? — махнул рукой куда-то влево один из близнецов.
— Где? — мы с Сирин даже в стременах приподнялись.
— За ворота как раз выехал, — пояснил Феве.
— Вперед!
Ох, Сирин точно в королевские войска надобно с такими талантами!
Как нас стражники не задержали, посчитав за преступников, не знаю. Чудо, наверное. А все благодаря Сирин. Вот только толку с этого… За воротами нигде не было видно того рыцаря. Но и тут Благочестивая руки не опустила (видимо она, как о своем плаще, заботилась о моей покупке): послав Феве по двум тропкам в обход Латрира, своего коня направила на Еженский тракт. Мне же достался Вивронский тракт.
Да только и там никого нет. Хотя я могу ошибаться: дорога виляла не хуже испуганного зайца, то и дело прячась за деревьями. Сзади послышался стук копыт — видимо у Сирин с Феве тоже ничего. Ох, а впереди-то кто? Двое, на холеных конях… А у одного всадника что-то мелькает на плаще. Никак бес танцующий?
— Зорька, ну давай же скорей. Иначе меня Сирин со свету сживет! И чего ей этот плащ дался?
Лошадка хоть и прибавила ходу, да все равно не догнать мне всадников.
— Э-эй! Подождите! Э-ге-эй!!! — изо всех сил кричу им вдогонку.
Хвала Всевышнему, услышали, вон ведь придержали коней. А Зорька, воодушевившись вдруг, выказала удивительную прыть. Еще чуть-чуть и…
— Постойте, пожалуйста… — уже не кричу, а только хриплю. — Вы… э… плащ…
— Что там с плащом? — недовольно фыркает всадник на черном коне, поворачиваясь ко мне.
Ох… Волосы каштановые, а глаза… Вот я и догнала рыцаря с фиалковыми глазами…
Часть 3
"Кабы замужем не пропасть…"
Глава 1
Оправдывая свое имя, дождень зарядил дождями да моросью. Хорошо, хоть не ливнями. Но ночлег в дороге от этого лучше не становится: вечная сырость, холод, пронизывающий до костей, слякоть, чавкающая под копытами лошадей — мрачная картина. Будто в насмешку к полудню из-за туч показывается солнце на какой-то час: мелькнет лучами, подразнит теплом и вновь спрячется. Согреться и не успеваешь.
