И все-таки, пока мы говорим о конкретном человеке, мы допускаем, что этим конкретным человеком может быть и женщина даже в случае самой брутальной профессии. Адмирал Иванова, адмирал отдала приказ не выглядит для нас полным нонсенсом, в отличие от красавец Иванова.
Но вот кого обозначает слово… пусть даже не адмирал, а губернатор или депутат, когда это губернатор вообще? Некий, абстрактный? Когда нет ни фамилии, ни зависимого слова, указывающего на пол? Кого мы представляем, когда слышим или читаем одно из этих слов без указания на персону? Настолько ли они бесполы, унисекс, как коллега и тезка? А критик, лингвист, биолог? А космонавт и физик? Официант Долгих – он или просто личность без признаков пола? Говоря по-научному – есть ли в языковом, внеконтекстном значении этих слов семантика мужского пола?
В начале мая 2019-го ряд российских медиа сообщили о женитьбе короля Таиланда однотипным образом:
“Король Таиланда женился на генерале”;
“Король Таиланда женился на генерале за несколько дней до коронации”;
“Скандал перед коронацией: король Таиланда женился на генерале”.
Подзаголовок:
“Король Таиланда удивил мир женитьбой на генерале”;
“66-летний король Таиланда неожиданно женился на генерале – начальнике его охраны”.
РИА Новости, “Московский комсомолец”, Газета. ру и другие СМИ придумали почти идентичные заголовки-заманухи. Получился неожиданный эксперимент, из которого стало ясно, что, по крайней мере, генерал вообще да и начальник охраны вообще для нас – мужчина. И мы скорее думаем об однополом браке, чем о том, что начальник королевской охраны в чине генерала может быть женщиной
[35].
Ну ладно генерал – в России женщин в генеральском звании единицы. А как насчет слова член? Мы наверняка бывали членами жюри, комиссий и уж точно миллион раз встречали это слово применительно к участницам самых разных объединений. И, тем не менее, в том же контексте женитьбы слово смотрится так же странно, как генерал. Лингвист Дмитрий Сичинава: “Ну, вот я недавно хотел написать «женился на фройляйн Кнорре, члене нацистской партии» и понял, что что-то тут не так”. Причем здесь даже понятно, какого пола эта член – и все равно получается двусмысленно. А “фройляйн Кнорр, член нацистской партии, вышла замуж” – почти нормально.
Похоже, нашлась лакмусовая бумажка, проявляющая семантику пола. Филолог Анна Борзенко в раздумьях: “А долж-ность официант? если бы была официантка? где грань? женился на орловском официанте?”
Ну хорошо, зависимое слово орловский подкрепляет мужскую версию. А если просто – “король женился на официанте”? Боюсь, и в этом случае вряд ли кому-то вспомнятся возмущенные восклицания женщин типа “Моя должность – официант, а никакая не официантка! Я вам не парикмахерша, а парикмахер!”; “И да, когда меня кто-то называет «художница», я свирепею и вежливо прошу более ко мне это слово не применять. Никакой взаимосвязи между грамматическим родом и гендером обладателя профессии нет”.
Увы, похоже, иногда это прекраснодушные иллюзии. Представьте, что наш король женится на тезке, коллеге, сироте или умнице. Вот так выглядит настоящее отсутствие семантики гендера. Хочется верить, что примерно так же будет воспринята женитьба на враче. Впрочем, зачем верить, если можно проверить – пусть на коленке.
“Мой друг женился на враче”. Кто что подумал? Как показал импровизированный эксперимент, первое импульсивное понимание этой фразы для 16 из 18 ответивших было связано с наиболее распространенным в жизни вариантом – браком мужчины с женщиной, работающей врачом. Из ответов: “Женился на женщине-медработнике, в белом халате с красным крестом, которая работает врачом в детской поликлинике. Черноволосая, в очках, румяная”; “Сразу мысль о симпатичной женщине в белом. Правда, работаю в Меде и вижу соотношение полов людей в белых халатах”.
Лишь несколько ответов выбивается из общего ряда: “Звучит коряво, неправильно, провокационно, создает логическое напряжение и обязательно требует контекстуализации”; “Наконец-то разрешили однополые браки”; “Друг на мужике женился”.
Эксперимент на коленке показывает, что слово врач для большинства действительно утратило семантику мужского пола. И ясно почему. Снова Мария Елиферова: “Я при слове «врач» с детства автоматически представляю себе женщину, так что для меня эта фраза нормальна. Долгое время считала, что врачи-мужчины бывают только в сказках, как говорящие звери”.
Возможно, так же мы воспримем и женитьбу на парикмахере, кассире, чем черт не шутит, на нотариусе
[36]. И это будет означать, что в языковом (внеконтекстном) значении этих слов смыслового кусочка мужчина не осталось.
Феминитива для нотариус, кстати, нет и не предвидится. Это можно объяснить отсутствием шаблонов для основ на -ариус; но, очевидно, нет и потребности, иначе хоть какое-то образование, пусть жаргонное, просторечное, но возникло бы.
Короче, если последовательно женить короля на профессоре и прорабе, преподавателе и физике, авторе бестселлера и натуралисте, хирурге и стоматологе, выяснится, какие слова сохранили хромосому XY.
А как же “легендарная личность”?
Что же тогда с отсутствием жесткой связи пола и рода? Почему тогда у слова личность нет ни малейших признаков смены рода с женского на общий, хотя семантически оно унисекс? И у других подобных слов? Гений, например?
Видимо, потому, что у каждого слова, как у каждого мгновенья, “свой резон, свои колокола, своя отметина”. Слово личность в значении человек
[37] чаще всего используется абстрактно. “Личность должна развиваться”; “Двадцатый век делал ставку на сильную личность”. Тогда род зависимого слова неважен. Или же это слово – сказуемое. “Он совсем другого полета личность. Вообще личность он интересная. Психолог сказал, что он творческая личность”. Тогда и так ясно, о человеке какого пола идет речь. Род зависимого слова опять неважен.
