– Почтить присутствием помолвки?
– Хорошо бы, если так, – сделала большие глаза Волда.
– За столом в итоге сидели представители пяти родов, помимо нашего. Как думаешь, с кем судьба породниться?
– Так ты не станешь препятствовать сговору? – с сомнением в голосе и глазах спросила ее кузина. – А как же дракон?
– А что я могу? Опозорить отца заявлением, что полюбила другого? Так он начнет вопросы задавать. А я? Сознаюсь, что целовалась на балу с драконом и с тех пор утратила покой, разум и почтение к его сединам? Ох, Волда, ох! Первый раз в жизни не знаю, что мне делать.
– А ведь права. Тебе нечего предъявить, чтобы склонить на свою сторону родителей. Если бы эрл Хогон успел сделать предложение… Да еще и император здесь…
– Девочки! Подойдите и встаньте рядом с этим столом, – пресекла их шепот герцогиня, мать Волды.
– Приступим, господа? – начал герцог, когда старшие расселись в кресла, а молодые встали рядом с массивным письменным столом. – Сегодня мы собрались…
Все пропало! Так вопило сознание Матильды, вибрировала каждая жилка, когда дядя произносил свою речь, вступительную, предшествующую очень серьезному событию для их рода. Девушка успела своими глазами увидеть разложенные на полированной столешнице два свитка. Наверняка, там уже были вписаны имена женихов и невест, да вот глаза вдруг застлала пелена, очень похожая на собравшиеся пролиться слезы. Из-за этого текст свитков расплывался, но фамильные печати и оттиски гербов на алом сургуче могла разобрать. Получалось, что кто-то из них двоих должен был породниться с императорской семьей, а кто-то с родом Кастинт. Неужели, Ханк обратился все же к отцу с просьбой? Как же так? Она же ему отказала!
Матильда вытянулась в струнку, прикусила губу и с силой сжала кулачки, пытаясь побороть позорные слезы. Что там говорила ей Доня? Она будет довольна женихом? Давно его знает? Тот могуч и силен? Да, Ханк подходил под это описание. И папа… ее отец выглядел очень довольным в тот момент. Думал, что поступает во благо? Скорее всего. Кастинт – старинный и уважаемый род, много веков был у власти в империи, а Ханк первый его наследник. К тому же жених, как и невеста, обладал мощным магическим потенциалом. Это значит, что семьи смогут рассчитывать на сильных детей от их пары. Создатель! Всегда же так браки и заключали!.. Вот только ее отцу невдомек, что дочка разрешила себя поцеловать другому мужчине, и тот вместе с поцелуем навсегда завладел девичьим сердцем.
Надо же, не стерпела. Предательская слеза выкатилась все же из одного глаза и прочертила мокрую блестящую дорожку на щеке Моти. И девушка тогда напряглась еще больше, боясь, что за той последуют и другие, или же вдруг начнет хлюпать, чего доброго, носом. Держаться, только держаться! Это она может? Если уж не в силах изменить решение родни, то хоть это…
– Данной мне властью… как предводитель рода… – между тем дядя взял в руки первый документ, на котором явно виднелись символы императорского дома, и принялся его зачитывать. – Узами брака будут соединены… – слова герцога пудовыми камнями ложились на душу девушки, хоть она и подразумевала, что сейчас дядя назовет имя своей дочери. Но потом-то и ее просватают, следом, всего-то через несколько минут. – Наследный принц, Марк Эвиланд и …
Вот тут в двери и вошел он сам. Наследный принц. И так эффектно вошел…
– В чем дело? – грозно спросил герцог, прекратив зачитывать документ, опуская руку с ним вниз, когда в зал буквально вломился взъерошенный Марк Эвиланд.
– Остановитесь! Отец! На пару слов!
– Сын, ты вовремя, – строгий тон императора мало вязался с его словами, но в лице Его величества не дрогнул ни мускул, когда узрел своего наследника. – Я думал за тебя подписать документ, но раз уж ты успел…
– Что? Успел!.. Да я что только не передумал, мог бы здесь оказаться и раньше, Ваше величество, да вот только…
– Рад, что настолько серьезно отнесся к своей помолвке, сын мой. И что нашел способ самолично поставить подпись на документе…
– Минутку! Какое имя невесты стоит в нем? При всем моем уважении к роду Ренезас, я…
– Раз ты здесь, то я дам тебе возможность самому его назвать. Господа, вы примете такое мое решение? – перебил его венценосный отец.
– Так наши имена еще не вписали? – шепнула Волда и дернула за руку Мотю. – А говорили…
Но ее голос потонул в поднявшемся ропоте. Правда, продлился он всего с минуту.
– Ваше слово – закон для нас, Ваше величество…
– Хорошо тогда. Говори сын, какую из этих двух девушек выберешь себе в жены.
– Волду Кристину Инесс фон Ренезас,– на одном дыхании выдал ответ Марк.
– Отлично. Ничего менять в документе не придется. Читайте дальше, герцог.
– Итак! – отец Волды откашлялся и продолжил. – Жених, Марк Эвиланд. Невеста, Волда Ренезас. При свидетельстве представителей других родов призываю вас подписать брачное соглашение. Принц, прошу!..
Марк одернул на себе камзол, пятерней откинул со лба челку и бравым шагом направился к столу. Там он склонился над свитком и твердой рукой поставил размашистый росчерк под документом. После этого наследник отложил перо на подставку и отступил чуть в сторону, давая место девушке перед листом с печатями. И тут он взглянул на свою избранницу. Она была похожа на сжатую пружинку. Ее напряжение его удивило. А потом рассмотрел побледневшее лицо, плотно сжатые губы, застывший взгляд. Не такой он ожидал увидеть эту рыженькую девушку. Куда испарилась ее веселость? Отчего так безжизненны стали глаза? И эти губы… они же точно были такими соблазнительно пухлыми еще этой ночью, а теперь представляли собой тонкую ниточку.
И тут его осенило. Да что же он за тупица! Это же не ему настоящему, а первокурснику Гоззо улыбались недавно эти розовые губки, и искрились удовольствием глаза при общении с совсем другим парнем. Дьявол! Как все нескладно получалось. Вот отчего, почему отец не дал ему нисколько времени на общение с девицей перед этой церемонией. Все могло быть совсем иначе, а теперь Волда на себя не была похожа, а он мучился от осознания, что стал причиной такого ее состояния. Нет, нисколько радости не наблюдал у девушки – одно сплошное напряжение, и холодность излучала, когда ставила свою подпись на брачном договоре. А ведь все могло быть так радужно. Он чувствовал это. Марк знал это. А что теперь? Уф, предстояло трудное объяснение с невестой…
И вот его возлюбленная как статуя белого мрамора застыла рядом с ним. Красивая и неживая. И ему захотелось коснуться ее, сказать что-то ободряющее, попытаться оживить хоть бы и поцелуем. Такое было возможно? Их же уже назвали женихом и невестой. Это давало ему право на хоть бы и скромный поцелуй? Эх, ну почему его раньше нисколько не интересовали эти помолвочные и свадебные ритуалы? Но очень себя извести вопросами и сомнениями не успел, как случилось сразу два события одновременно.
Первое было закономерным: герцог взял в руки второй документ. Но не успел начать его читать, как произошла неожиданность. За широким окном вдруг как бы потухло дневное светило. Оказалось, это огромный дракон совершал посадку прямо на замковой площади и заслонил собой на время солнце. Женщины при этом ахнули, у мужчин реакция была сдержаннее, вот только отец Матильды подошел к окну и выглянул в него.
