– Сначала я хочу поговорить с Бобби, – сказала Лина.
– Ты должна держаться подальше от своей подруги, – сказал Кинг. – Мы имеем дело с людьми, которые ничего не боятся. Чем меньше она знает, тем в большей безопасности находится.
Ничто из того, что говорил Кинг, не имело смысла. Глаза Лины искали выход. За ней был стеклянный фасад, слева – стена, а справа в фасаде зияла огромная дыра. Кинг заблокировал единственный выход. Его взгляд упал на хронометр, который она носила на запястье.
Кинг направился к ней. Шаг за шагом. Камни потрескивали под его кроссовками.
– Мы можем победить, только если будем работать вместе.
Лина инстинктивно отпрянула. За ее спиной было окно. Кинг подходил все ближе и ближе, но Лина была не в силах пошевелиться.
– Пойдем в «Совиную нору» и спокойно там поговорим, – предложил Кинг. Одно упоминание этого названия заставило ее вздрогнуть. Знал ли он о существовании Невидимого города?
– Откуда вы знаете про «Совиную нору?» – спросила она. – Вы были там раньше?
Молниеносным движением Гарри Кинг попытался схватить ее за руку. В последний момент чья-то рука потянула ее прочь. Данте! Словно из ниоткуда он появился рядом с ней и отбросил ее в сторону. На долю секунды она увидела его глаза: голубой и зеленый. Его дружелюбный взгляд принес ощущение дома.
– Нам нужно выбираться отсюда, – прошептал он. Его голос дрогнул. Перед взором Кинга обычно такой уверенный в себе парень выглядел искренне обеспокоенным.
– Вижу, ты уже завела друзей, – сказал Кинг. – Он может пойти с нами. Возможно, он сможет заполнить несколько пробелов в истории.
Было ли это дружеское приглашение? Или угроза? Внезапно Лина заметила свежие раны на его руке. Это были царапины? Несколько капель крови упали на пол. Что произошло здесь, в зале?
– Такси испустило дух, – крикнул ей Данте. – На этот раз тебе придется прыгать.
– Лина, виновники того происшествия прячутся в тайном месте. Ты доверяешь не тем людям, – предупредил Кинг.
– Не слушай его, – сказал Данте.
Его глаза сверкали такой яростью, что разница в их цвете была едва заметна.
Голоса в голове Лины завизжали настолько громко, что трудно было сосредоточиться: «Подумай о рыжеволосой девушке. Что она делала в твоей комнате? Они ненавидят твою мать. По какой-то причине. И кому ты хочешь доверять?»
– Положи указательный и средний палец на часы, – прошептал Данте.
– Что с Бобби? – с сомнением спросила Лина.
Клетчатый ботинок, мелодия звонка – она же не вообразила все это.
Кинг, слишком хорошо чувствовавший сомнения Лины, разыграл свой последний козырь.
– Твоя подруга наверняка будет очень огорчена, если узнает, что ты ее не дождалась.
– Он лжет, – сказал Данте.
– Я не могу оставить ее одну, – прошептала ему Лина.
– Об этом мы позаботимся позже, – настаивал Данте. – Надо уходить.
Кинг потерял терпение. Он схватил с пола прут.
– Хронометр, – сказал он. – Ты же не хочешь, чтобы с Бобби что-то случилось.
Кинг открыто угрожал. Он больше не пытался скрывать свои истинные намерения за маской доброты.
Положить указательный и средний палец на часы? Дрожащими руками она сделала так, как велел ей Данте. Хронометр засветился на ее запястье. Стрелки дико закружились. Как будто ее часы общались с часами Данте.
– Прыгай, – прошептал Данте. – Надо прыгать.
Прыгать? О чем это Данте говорит? Он это не серьезно. Осторожно Лина посмотрела вниз. Бездна зияла под ней. До земли было не меньше двадцати пяти метров. Один-единственный раз в жизни она прыгнула с пятиметровой башни. Ей не понравилось.
– Ты с ума сошел?
– Разве ты не понимаешь, что он тобой манипулирует? – сказал Кинг. – Он один из тех людей, которые виновны в гибели твоих родителей.
– Тебе нужно сосредоточиться, – крикнул Данте. – Отодвинь все мысли в сторону.
Сосредоточиться? А как? На чем?
– Представь что-нибудь. Картинку. Место, где очень хотела бы находиться.
Впереди угрожающий Кинг, сзади – пропасть.
– Это безумие.
– Отпусти себя, – сказал Данте.
Она вспомнила первый тренировочный лагерь, где они играли в игру на доверие. Нужно было падать назад, надеясь, что кто-то из товарищей по команде встанет за спиной и поймает.
«Дело не в том, чтобы взвешивать опасности, – сказал тогда тренер. – Дело в слепом доверии».
Ее внутренние голоса только захныкали. Кровь шумела в ушах, пульс стучал, руки расслабились, и она, не сгибаясь, как доска, откинулась назад. Зачем она вышла из хостела в одиночку? Почему она не позволила себе сесть в одно из кресел-тачек, срывать со стен фрукты и дожидаться, пока другие возьмут все в свои руки? Она услышала, как вскрикнула сама. Или это Гарри Кинг издал какой-то первобытный крик? Она заметила его распахнутые глаза, панику во взгляде, открытый рот, руки на лысой голове, прежде чем все исчезло.
Сколько раз ей хотелось взлететь высоко в облака. Теперь ей хотелось только земли под ногами.
«Оставайся в сознании, Лина, – говорил голос в ее голове. – Ты должна быть в сознании», – голос казался таким же, как у Данте, но его нигде не было видно.
Словно рыба в воде, плыла она в невесомости между здесь и сейчас, вчера и сегодня, жизнью и смертью. Падение в великое пустое ничто. Она погрузилась в глубину, а может быть, и в себя. Ощущение было как в барабане стиральной машины, работающей в замедленном темпе, создающем все новые и новые образы.
– Лина, – позвал голос. Он принадлежал Бобби. Она видела, как подруга вышла из «Мерседеса» Кинга перед старым заводом. Увидела, как та подошла к воротам зала. Как Кинг фотографировал блеклый логотип. С трудом узнала она сову, составленную из шестеренок часов.
– Возможно, она спала здесь сегодня ночью, – услышала она странно искаженный голос Бобби, доносившийся к ней из другой реальности.
– Тебе лучше остаться у машины, – голос Кинга эхом разнесся по времени и пространству. – Такая промышленная развалина – это смертельная ловушка. Я никогда не прощу себя, если с тобой что-то случится.
– Берегись, Бобби, – хотела крикнуть Лина. Голос ее не слушался. Беспомощно гребла она руками и ногами, нигде не находя опоры.
– Лина, – позвала Бобби. Она открыла маленькую дверь и хотела пройти дальше на завод, когда сзади кто-то закрыл рукой ее нос и рот. Другой рукой Кинг крепко обхватил ее. Лина словно почувствовала едкий, неприятно сладковатый запах, затуманивший голову подруги. У нее перехватило дыхание, она хотела закричать, но ни один звук не вырвался из ее горла. Она увидела, как ногти Бобби вонзились в кожу Кинга, оставив кровавые царапины. Бобби пиналась, брыкалась, сопротивлялась хватке, пока силы не покинули ее. Кинг ослабил хватку. Бобби потеряла сознание. Лина хотела броситься к ней, вмешаться, но не могла ничем помочь. Она беспомощно наблюдала, как Кинг укладывает Бобби в багажник. Потом картинка изменилась. Она увидела, как Бобби возится с числами в своей детской комнате, как она мчится по коридорам «Сити-бокса». В бесконечной петле Бобби протягивала ей бутерброд, пока он не исчезал, а на столе не оказывалась ее старая школьная сумка. Ее жизнь пролетала мимо нее в обратном порядке? Неужели она провалилась в собственную историю?
