– Мне очень жаль, – нерешительно начала Лина.
Хранительница времени выжидающе подняла руку, веля ей замолчать.
– Я все знаю, – сказала она присущим ей суровым и глубоким голосом.
Она погрузилась в молчание. Слышались только удары шаров. Зачем Хранительница времени вызвала ее сюда, если не собиралась ни слушать, ни наказывать Лину?
– Я не хотела никому навредить, – не выдержав, наконец, сказала Лина. – По крайней мере, Бобби. Она этого не заслужила.
Вместо ответа Хранительница времени сунула ей в руку кий.
– Победи меня, – холодно сказала она.
Лина слабо запротестовала.
– Я гандболистка, я никогда не играла в бильярд.
Белая дама повернулась к ней спиной, словно уже потеряла интерес к Лине. Лина поняла: в Невидимом городе играют либо по правилам Хранительницы времени, либо не играют вообще. Компромисса не существовало.
– Пятерка в правом углу, – указала она Лине.
Сомневаясь, Лина решилась на неравный поединок. Пока Белая дама искусно отбивала шары друг от друга в потрясающих комбинациях, Лина попыталась сделать прямой удар. Шар, как пьяный, покатился по белому войлоку и остался лежать на полпути от бессмысленного удара. При следующих ударах ситуация не улучшилась. У Лины так сильно вспотели ладони, что кий вырвался из ее рук. Шар перебросился через край и ударился о белый мрамор, оказавшийся искусно расписанным деревянным полом. Третий попал не в ту лузу, четвертый приземлился черт знает где. Игра в бильярд получалась у нее ничуть не лучше, чем манипуляция временем. Хранительница времени посчитала жалкими ее неудачные попытки.
– Ни один шар не стоит сам по себе, – сказала она. – Так же, как и человек. Надо всегда учитывать окружающую среду.
Лина поняла, что это не просто бильярд. Хранительница времени лично преподала ей урок. Под шарами подразумевались клиенты, судьбе которых жители Невидимого города хотели дать положительный поворот. Лина попыталась напрямую вмешаться в тот новогодний вечер, вызвав тем самым лавину нежелательных побочных эффектов.
Хранительница времени подошла к столу и продемонстрировала свое мастерство. Одним ударом и потрясающей комбинацией она забросила все шары в заранее определенные лузы.
– Ты должна думать о связи, – пояснила она. – Первый шар служит для того, чтобы подтолкнуть второй, который забьет решающий третий. Только так у нас есть шанс остаться невидимыми.
Она поместила один черный и два белых шара по диагонали и потребовала, чтобы она отправила первый шар в центральную лузу справа.
– Покажи, на что способна.
Лина вспотела еще сильнее. Нужно мыслить нестандартно, сказала она себе. В голове услышала она голос подруги. Бобби была хороша в расчете кривых и разработке стратегий.
«Кто может указать пальцем на предмет, тот может и прицелиться», – всегда говорила она. Доказательство было простым: «Как научиться чему-то другому, не ошибаясь? Каждый может прицелиться».
То, что было правильно в гандболе, не могло быть совсем неправильным в бильярде.
Под пристальным взглядом Хранительницы времени Лина наклонилась над столом.
«Твои глаза должны быть расположены правильно относительно мишени, – услышала она в голове голос Бобби. – Угол падения равен углу отражения, кий параллелен столу. Сначала образно нарисуй в голове дорожку, затем отправляй кий точно по линии».
В отличие от предыдущих раз, когда она дико размахивала рукой, на этот раз Лина осторожно и легко толкнула шар. С поразительной аккуратностью шар скользнул по войлоку, столкнулся со связкой – еще двумя шарами, – а затем, незадолго до того, как окончательно потерять ход, попал в среднюю лузу. Хранительница времени была явно впечатлена.
– Все-таки не совсем бездарная, – оценила она, отложив свой кий и направившись к выходу из комнаты.
Лина встала у нее на пути.
– А Бобби?
Белая дама окинула ее взглядом.
– Я узнаю́ упрямство твоей матери, – сказала она.
– Это уже хорошо, – сказала Лина.
– Нет, если упорно совершать ошибки. Я всегда давала Рее еще одну возможность исправиться. Моя дочь постоянно меня расстраивала. Как и ты.
Лину словно оглушили. Она едва заметила, как по жесту руки Хранительницы времени один из охранников подошел ближе, снял с ее запястья хронометр и передал его начальнице. Только краем сознания Лина заметила, как удаляется прочь Хранительница времени.
«Ты далеко не все знаешь», – не раз предупреждал ее Данте. Пол под ней задрожал. Никто до сих пор не осмеливался столкнуть ее с правдой. До сих пор.
– Мать Реи? Моя бабушка? – она оглянулась. Единственным, кто услышал вопрос, был охранник, который все еще стоял рядом с ней. Он отвернулся. Не осмелившись дать ответ, он взял ее вместо этого за руку и повел к выходу. Она не сопротивлялась.
Инес ждала ее у входа.
– Это правда? Рея была дочерью Хранительницы времени? Почему она ее так ненавидит? – бросилась ей навстречу Лина.
Инес холодно взглянула на нее.
– Хранительница времени так и не простила свою дочь за то, что та не взяла на себя роль ее наследницы. Она выбрала жизнь среди людей и – что еще хуже – ради ребенка.
– И что в этом такого плохого? – осторожно спросила Лина.
– Рея родила тебя от смертного, – ответила Инес. – Ты виновата в том, что Рея больше не захотела возвращаться в Невидимый город. Ты превратила дочь нашей Хранительницы времени в отступницу.
Лина высвободилась и побежала обратно в Купол. Хранительница времени как раз наклонилась, чтобы занять место у центрального пульта, когда Лина догнала ее. Любопытные взгляды отовсюду следили за противостоянием. Женщина, которая, судя по всему, была ее родственницей, смерила ее уничижительным взглядом, словно имела дело с надоедливым насекомым.
– Не воображай, что я чувствую родственную связь. Ты – дело. Дело, как и все остальные.
Лина тщетно пыталась представить себе эту женщину с семьей и ребенком.
– Вы допустили, чтобы Данте притащил меня сюда, – сказала Лина.
– Маленький промах, – возразила Хранительница времени на нахальство Лины. – Ничего личного, – легкий трепет ее век противоречил ее словам.
– Я знаю, каково это – скучать по кому-то, – осторожно сказала Лина.
– Это можно пережить, – прервала ее Хранительница времени, прежде чем смогла проявить хоть какие-то эмоции. – Нужно знать свое место и выполнять свои обязанности.
Лина родилась между двумя мирами. И теперь она не принадлежала ни к одному. Ни к путешественникам во времени, ни к людям, с которыми когда-то была знакома.
– Я знаю, в чем заключается мое задание, – сказала Лина. – Я хочу исправить то, что натворила.
