Но еще раньше мэру позвонил Нерон. Сначала Севастьянов вообще не хотел разговаривать со своим недавним помощником, а теперь врагом номер один, но потом тот убедил выслушать его. А разговор у них был вот о чем. Нерон дал слово, что ему больше город не интересен и что он готов покинуть его со своими людьми хоть завтра, а также вернуть мэру его дочь, но есть одно условие.
— Где Глеб? — потребовал мэр. — Что ты сделал с моим сыном?
— Про него спрашивай у своей дочки, — сказал Нерон. — А сейчас мои условия. И давай, не качай права, а то передумаю и поселюсь рядом с тобой на всю жизнь.
Мэр понял, что не стоит перегибать палку. Нерон согласен выехать из города без войны, на которую мэр толкал Кочеткова. О сыне можно будет выяснить и потом.
— Хорошо, что за условие? — согласился он.
— У твоего друга Кочеткова есть человек, который мне нужен, — сказал Нерон. — Если он отдаст его мне, то я оставлю ему город, тебе дочь и ухожу. Нет — значит, будем воевать. Так и передай этому пенсионеру от зоны, — Нерон описал внешность Малыша, о которой узнал от Ирины. Та после ночных раздумий пришла к выводу, что своя шкура дороже.
— Вот и умница, — похвалил ее Нерон. — Ты — мне, а я — тебе. Можешь придумать для своего папаши любую сказку про братца, я буду молчать, что это ты его кокнула.
Он засмеялся, а она посмотрела на него ненавидящим взглядом. Говорить она не могла. Нерон все равно доказал бы, что Глеб пропал из машины, в которой они были только вдвоем.
— Скажи ему, что братец не то лекарство ввел в вену и превратился в козленочка, — продолжал хохотать Нерон.
И когда Кочетков позвонил мэру и спросил относительно детей, то услышал в ответ далеко не лестные слова. Мэр обвинил его в словоблудии, в том, что Кочетков ничего не может, что он уже импотент, что его пора отправлять на пенсию. Такая смелость мэра была для Кочеткова необъяснима. А мэр рассудил, что если Нерон уходит из города сам, добровольно, то ему, мэру, Кочетков не нужен. Есть прекрасная возможность вообще заделаться полноправным хозяином города.
— Ты вообще думаешь, что говоришь? — рассвирепел Кочетков. — Да я тебе такое устрою!
Но мэр пообещал отправить его в дом престарелых, если тот будет возникать.
— Что вообще произошло, ты можешь мне объяснить? — когда Кочетков выходил из себя, то забывал правила хорошего тона и всем говорил «ты».
— Кто обещал выручить моих детей?
— А что, разве они еще не дома? — Кочетков красноречиво посмотрел на Малыша. Теперь уж он не простит этому болтуну того, что пришлось выслушать от мэра. — А мой человек уверен, что они должны быть уже дома, под боком у любимого папочки.
— Можешь передать своему человеку, что он второй Андерсен.
— Что? — не понял Кочетков.
— Что он классно брешет, — перевел ему мэр на понятный язык.
— Ясно, — Кочетков теперь не знал, что делать. — Я с ним разберусь, — пообещал он. — Но ссориться нам не следует. Пока мы вместе, Нерону не победить. Если начнем грызться, он нас сделает.
— С Нероном я договорился, — огорошил Кочеткова мэр. — Если хочешь, чтобы я оставил тебя в городе и позволил пользоваться тем, что у тебя есть, то ты должен выдать Нерону своего человека, — и мэр описал Малыша. — Выдашь, он уйдет из города сам. Действуй. Еще один такой казус, и нам будет не по пути. Учти, Кочетков!
Мэр повесил трубку.
— Так ты говоришь, что вел себя геройским образом, освободил детей мэра и перебил кучу людей Нерона? — Кочетков зацокал языком. — Вот это да! Будь я президентом, то точно дал бы тебе орден.
— Короче, Кочетков, — сказал ему Малыш, понимая, что что-то не так, как он рассчитывал, и что впереди его ждут новые неприятности. — Говори прямо, что там тебе наплел мэр.
— Что детей его дома до сих пор нет, — сообщил с улыбочкой Кочетков. — Так что надоели мне твои сказки, Малыш. Мэр назвал тебя Андерсеном. Что будем делать? Если про детей ты мне сказки рассказывал, то и про головы людей нероновских — тоже сказки. Выходит, я тебе ничего не должен.
— А за того, которого я при тебе отправил на тот свет? — напомнил ему Малыш не столько ради денег, столько ради того, чтобы Кочетков сдуру не устроил ему задержание с помощью ментов. Тогда придется кого-то из них отправить на тот свет, а ссориться с ментами — последнее дело.
Кочетков вспомнил, как Малыш уложил намертво одним ударом человека Нерона, и немного поутих.
— Про того я не забыл, — согласился он. — Но за это время ты столько от меня поимел, что мы в расчете.
— Что ж, — Малыш посмотрел в глаза Кочеткову, отчего у того пробежал мороз по коже. — В расчете, так в расчете.
Он резко повернулся и пошел в ту комнату, где ночевал. Там у него оставалась сумка, которую он решил не оставлять. Как только Малыш вышел, Кочетков дал приказ Серову позвать со двора всех ментов с оружием.
— Зачем? — удивился капитан.
— Условие мэра. Мы должны сдать Малыша Нерону, после чего тот уходит из города сам, без войны, — объяснил ему Кочетков. — А мы остаемся. Видимо, все-таки что-то он там наделал такого, что Нерон потребовал его выдачи взамен на то, что он тут оставляет. Будь начеку, — предупредил он капитана. — Этот парень очень ловкий.
Но Кочетков недооценил Малыша. Тот понял, что возвращаться в комнату или проходить на виду у хозяина особняка ему не следует. Уже по рассказу Кочеткова он понял, что вырученные им мэровские отпрыски каким-то образом снова попали в руки Нерона, и тому теперь наверняка известно описание человека, наделавшего столько шума в его загородной резиденции. К тому же Нерон подозревает, что Малышу известен адрес, откуда золото попало в город.
За то короткое время, что он провел в особняке, Малыш внимательно изучил, куда выходят окна, как расположены комнаты, как открываются двери и другие мелочи, от которых порой зависит жизнь. Вот и сейчас он не стал спускаться вниз, а наоборот, поднялся в помещение на последнем этаже, открыл небольшую дверцу, через которую можно было выбраться наружу, и вылез на крышу. Прикрыв дверцу за собой, он пошел к тому краю, где, по его предположению, должен был находиться балкон, с которого он намеревался перебраться на землю. Балкон от земли отделяло метров пять, и вряд ли кому-нибудь придет в голову, что Малыш хочет покинуть дом таким путем.
Он увидел, как во дворе капитан подошел к ментам, что-то сказал им, и они с автоматами наперевес ринулись в дом. Малыш усмехнулся, он вовремя раскусил Кочеткова.
Мягко, по-кошачьи, он спрыгнул на балкон, потом перелез через ограждение, повис на руках, чтобы хоть немного уменьшить расстояние до земли, и спрыгнул. Приземление было почти бесшумным, он сразу сгруппировался и покатился на бок, словно заправский парашютист. Моментально вскочил на ноги и через несколько мгновений его уже не было на огороженной территории.
— Он там, — указал Кочетков автоматчикам. — Желательно не стрелять! Если он заартачится, то можете продырявить ему ноги, чтобы он не дрыгал ими. Это опасно.
