— Мы всё обсудили, — улыбается Снежка. — Поняли, что любим друг друга и готовы мириться с обидами. Богдан обещает, что попытается стать ответственным отцом и скоро вышлет нам немного скопленных денег.
Ого! Брата я прям не узнаю и даже подумываю о том, что, возможно, не следует давать ему смачного подзатыльника, а то ещё растрясутся правильные мысли, и опять раздолбаем станет. Я так и замираю в проеме с полотенцем в руках, пытаясь замотать из него на голове тюрбан.
Неужели у нас всех все потихоньку налаживается?
Управившись с волосами, я вхожу в кухню, наливаю себе зелёный чай с лимоном, получая неодобрительное покачивание головой от мамы, потому что тонизирующие напитки перед сном лучше не пить, и присаживаюсь к ним за стол. Запах готового тортика витает в воздухе, но самого шедевра не наблюдается. Наверное, мама его уже спрятала в холодильник, чтобы не растаял.
— Ребёнка пока не отдам… — говорит внезапно мама, отчего я обжигаю язык и с шипением отставляю кружку в сторону. — Там с опекой ещё разбираться надо… Я же им сообщила про ребёнка! Но ты к нам приходи! Хочешь вот сегодня останься в комнате Богдана с доней!
— Спасибо! — улыбается Снежана.
Я устремляю взгляд на поверхность напитка в своей кружке и хмурюсь. Наверное, я ещё действительно слишком молода и наивна, чтобы понимать: ну как можно так легко простить и пустить такого человека, который взял и бросил маленького ребёнка? С другой стороны, мне тоже жаль Снежку; не знаю, как сама поступила бы в подобной ситуации… Я пытаюсь воссоздать в памяти нашу первую с ней встречу. Если подумать, она тогда выглядела слишком скованной и напуганной, а Богдан не ожидал ее встретить, словно столкнулся с призраком прошлого, существование которого старательно отрицал…
17
Я ставлю подписи в указанных местах, где мне поставила галочки секретарь деканата, и возвращаю ей документы. Девушка улыбается мне в ответ, проверяет каждый листок, а я тем временем чувствую, что мне просто необходимо как-то выплеснуть обуревавшие эмоции счастья. Да я еще даже маме не рассказала, что мне удалось урвать себе бюджетное место на заочке!
— Ну всё, документы вы подписали. Расписание занятий и сессии с вашей новой группой отправим на электронный адрес во второй половине августа. Пока ждем от вас договор с успешно пройденной практикой. — Я в ответ киваю и ощущаю, как внутри все дрожит от столь разительных перемен. — Поздравляю. Вам очень повезло, что в этом году нам выделили места и для заочного отделения.
Я вновь киваю, потому что не могу подобрать слов. Раньше я и думать не могла о том, что мне так повезет и что смогу вот так легко перевестись на заочное, ещё и на бюджет… Мне всегда казалось, что профессию, особенно такую, важно получать очно, впитывая все знания, передаваемые преподавателями. А теперь я словно повзрослела и стала более уверенная в себе. Главное ведь — что в голове, а не какого образца диплом!
— Линда, тебе требования к отчету по производственной практике староста отправила? — Доносится со спины голос преподавательницы, и я оборачиваюсь, вырванная из своих мыслей.
Олеся Сергеевна в летнем платье до колен с рисунком в вертикальную полоску и с заплетенными в косу волосами выглядит как студентка, хотя в том году она закончила магистратуру и начала преподавать на нашей кафедре анатомию и физиологию человека. Ее нередко путали со студентами, но педагогом она оказалась серьезным и строгим.
— Да, конечно, — улыбаюсь я.
— Защита практики пройдет уже с новой группой, — продолжает она и проходит к своему столу. — Как, кстати, работается в лаборатории медицинского центра?
— Прекрасно. Мне очень нравится.
«Правда, тяжко», — умалчиваю я, но продолжаю улыбаться. Если бы мне не попалось то объявление, то сидела бы я в ботаническом саду и капалась весь день в грядках за бесплатно, как некоторые одногруппницы, которые не смогли самостоятельно пристроиться.
— Пойду я, — шепчу и затем решаю пожелать отличного лета и каникул, после чего скрываюсь за дверью.
Несмотря на то, что прошло три года обучения, до сих пор немного непривычно приходить в институт в разгар лета, когда здание опустело и погружено в тишину. Я быстро спускаюсь по лестнице, прохожу холл и махаю рукой нашему вахтеру у пропускной системы.
Улица встречает меня порывистым ветром. Я немного ёжусь, потому что он проникает под одежду, и кожа покрывается мурашками. Утром было солнечно, и я даже не подумала посмотреть прогноз — вырядилась в легкий шифоновый топ на бретельках и короткие джинсовые шорты. Поднимаю взгляд и обращаю внимание на низкие, сгустившиеся в небе тучи. Мне приходится поспешить в сторону остановки в надежде, что я успею добраться до дома, пока не ливанул дождь, но он обрушивается на меня, словно кто-то с издевкой хихикает и выливает целое ведро.
Люди кругом разбегаются в стороны: прячутся под козырьками магазинов, в салонах своих автомобилей и такси, некоторые ютятся под козырьком автобусной остановки, благодаря чему приходит осознание, что вряд ли я протолкнусь в такой толпе, чтобы с пластиковой крыши не лилось струями на голову.
Топ липнет к телу, а от холода зубы начинают клацать друг о друга. Я стараюсь ускориться и почти бегу, но какой в этом толк, если я уже насквозь промокла?! Ноги хлюпают в шлепках, потому что воды настолько много, что, кажется, я бегу, босая, по ледяному асфальту! Слышу сигнал автомобиля, но не оборачиваюсь. Не удивлюсь, что из-за луж на дорогах образовался затор, и все психуют, желая скорее оказаться дома, в тепле и уюте.
— Ты — идиотка! — слышу я сбоку и вздрагиваю то ли от неприкрытой ярости в голосе, то ли от холода, добравшегося, наверное, до костей.
18
Кто-то хватает меня за локоть, я поскальзываюсь и плюхаюсь в объятия черной куртки, ударившись носом о твердую мужскую грудь. Я испуганно взвизгиваю и пытаюсь вырваться, шокированная происходящим.
— Хватит брыкаться и пошли в машину, вымокла же вся! — Только узнав нотки голоса, я успокаиваюсь, поднимаю взгляд и встречаюсь с гневным лицом Яна.
Он буквально заталкивает меня на переднее сидение, закрывает дверь и огибает автомобиль спереди. Кожу покалывает от более теплого порыва, и я наслаждаюсь чувством спокойствия, которое дарит мне крыша над головой и мягкое сидение. Ян забирается в салон, заводит автомобиль и мягко выруливает на проезжую часть.
— Почему зонтик не взяла? — спрашивает он, когда мы выезжаем из переулка. — И что ты тут делала?
— Д-д-документы подписывал-л-ла на перевод-д… — выдавливаю я и скрещиваю руки на груди.
Ян окидывает меня взглядом, от которого пробирает до глубины души, и смущённо смотрит на дорогу. Я краснею, точно знаю это, потому что щёки начинают полыхать. Да и не сложно догадаться, что его смутило. Выгляжу я шикарно с облипшей тело одеждой, наверняка потекшей тушью и умопомрачительным пучком. Хотя хорошо, что я заплела волосы, а то бы была ведьмой с сосульками… Ян включает печку, и становится теплее.
