Мирра была с ней согласна. Путешествие, начавшееся странно, теперь стало по-настоящему пугающим. Они ничего не знали о Степане, понятия не имели, должен ли он вообще был их встречать, не маньяк ли это, который отвез их в лес и готовится убить. От этих мыслей Мирре стало даже смешно. Не такая уж она важная птица, чтобы с ней обязательно должно было случиться что-то необычное.
– Возможно, до нее мы просто не доехали? – пожал плечами Матвей. – Придет Степан, спросим.
Умывальником оказалась пластиковая пятилитровая бутылка, прибитая к стене и заполненная водой. Под ней стояло старое металлическое ведро, в которую стекала использованная вода. Предполагалось чуть открутить крышку, быстро умыться и закрутить обратно. Горожане с этой задачей справились, хоть прилично облились и забрызгали пол вокруг. Впрочем, он не выглядел чистым, чтобы кого-то мучила совесть.
Более тщательный осмотр крохотного дома подтвердил догадку, что Степан не живет здесь постоянно: не было ни запасов продовольствия, ни лишних полотенец, ни второго комплекта постельного белья. Электричество выдавал генератор, установленный где-то рядом с домом: его мерное тарахтение было хорошо слышно в лесной тишине.
Степан вернулся минут десять спустя с большой охапкой дров, выгрузил их возле печи, потянулся и посмотрел на гостей.
– Переночуем здесь, а завтра дальше пойдем.
– Пойдем? – переспросил Матвей.
– Дальше дороги нет, машине не проехать, – кивнул Степан.
Он принялся забрасывать дрова в печь, чтобы развести огонь, а потому не увидел, как напряженно переглянулись гости.
– А далеко идти? – уточнила Полина.
– Часа четыре. – Степан оторвался от своего дела, посмотрел на девушек, задержал взгляд на обуви Полины. – А обувка другая есть у тебя? А то будем идти не четыре, а двадцать четыре часа, и ты не дойдешь.
Мирра тоже посмотрела на обувь попутчицы. Белокурая фея умудрилась напялить модные босоножки на танкетке. Мирра как-то мерила такие в магазине: и метра не прошла, до того они неудобные. Ходить в таких по лесу чистое самоубийство, никуда не дойдешь, Степан прав.
– Есть кроссовки в чемодане, – покраснев, сказала Полина.
Степан одобрительно кивнул, снова вернувшись к печи.
– Так что же, ты машину тут оставляешь? – снова спросил Матвей. – Не боишься, что угонят?
Степан коротко хохотнул.
– Некому тут. На сто километров одно Еловое, а свои не возьмут. Знают, что со мной лучше не связываться.
Степан наконец закончил с печью и отошел, оставив веселый огонек лизать сухие дрова. И хоть на улице стояло жаркое лето, но с огнем стало уютнее и теплее. Он отбрасывал на стену причудливые тени, и дом уже не казался таким угрюмым и неприветливым. Степан взял рюкзак, который принес из машины, поставил на лавку и принялся вытаскивать продукты: пачку дешевых макарон, банки с консервами, коробку с чаем, сахар, сушки, печенье.
Матвей подошел ближе, глядя на это, а потом заметил:
– Ты же сказал, что уже две недели ждал нас, а на сто километров вокруг никого нет, и в деревню пешком четыре часа идти.
Мирре это показался странным, поэтому она навострила уши, не понимая, что необычного углядел Матвей. А вот Степан, по-видимому, намек понял, потому что глянул на него исподлобья и продолжил доставать продукты.
– Ну да.
– Так почему у тебя рюкзак с едой в машине был, а не здесь?
Степан посмотрел сначала на Мирру, которая подошла ближе, потом на Матвея.
– Нельзя здесь еду оставлять, – наконец буркнул он.
– Почему? – не поняла Мирра.
– Звери могут в дом забраться? – предположила Полина. Как оказалось, она тоже прислушивалась к разговору.
Степан ответил еще более нехотя, чем раньше:
– Звери ладно. Хозяин поселится.
– Хозяин? – переспросил Матвей. – Это не твой дом?
– Мой. Дед его строил, теперь он мой.
Было видно, что Степан не хочет продолжать эту тему, но он и так сегодня слишком часто увиливал, чтобы гости позволили ему продолжать в том же духе. В конце концов, они имеют право получить ответы хоть на какие-то вопросы!
– Тогда что за хозяин? – настойчиво повторила Мирра.
– Хозяином у нас домового называют, – наконец произнес Степан, со звоном поставил на стол последнюю банку и закрыл рюкзак.
Мирра и Матвей переглянулись. Мирра видела, что Матвей удивлен не так сильно, как она. Конечно, если он искренне верит в телефонные звонки с того света, то что ему домовой?
– Домового? – переспросила Полина, и в ее голосе Мирра тоже не услышала настоящего удивления.
Неужели она одна здесь здравомыслящая? Остальные искренне верят в призраков, домовых… может, еще и русалок заодно?
– А почему ты не хочешь, чтобы он здесь поселился? – продолжила спрашивать Полина. – Говорят же, что домовые следят за домом.
– Но при этом они хотят, чтобы за домом следил кто-то еще, – уже с бо́льшим энтузиазмом ответил Степан. Наверное, его ободрило, что не все гости настроены скептически и не подняли его сразу на смех. – То есть за домом надо ухаживать, появляться часто, хозяину еды оставлять. А я здесь бываю редко. Далеко от деревни. Шалить начнет от скуки.
– А если не оставить еду, он не придет? – с нескрываемым скепсисом поинтересовалась Мирра.
– Не, – Степан качнул головой. – Баба Глаша защиту поставила, – он кивнул в сторону двери. – Только оставленной едой ее можно разрушить, вот я и не оставляю.
Больше расспрашивать не стали. Всем хотелось есть и спать, не до разговоров. Пока варилась картошка в старом чугунке в печи, Полина, оказавшаяся не только красавицей, но еще и домовитой хозяйкой, приготовила незамысловатый салат, умудрилась из консервов соорудить произведение искусства. Мирра только с опаской косилась на большие куски тушенки с нерастопленным жиром и мерзкого вида холодцом. Она мясо почти не ела, даже приемной матери не удавалось заставить, но сейчас понимала, что поесть нужно. Завтра предстоит день гораздо более тяжелый, чем сегодня, а потому следует подкопить силы. И никакие овощи их не придадут в нужном количестве.
Все уже сели за стол, когда заметно повеселевший после прекратившихся расспросов о неудобных вещах Степан хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Я же совсем забыл!
О чем забыл, рассказать гостям не торопился. Вместо этого вышел из дома, закрыв за собой дверь.
– Куда он? – не поняла Полина.
Мирра, сидевшая за столом возле окна, выглянула на улицу. Степан открыл багажник машины и что-то не то искал, не то слишком аккуратно доставал. В тусклом свете фонаря над порогом было плохо видно. Вернулся несколько минут спустя, торжественно неся в руках бутылку с прозрачной жидкостью. Едва ли с водкой, скорее всего, с самогоном.
