Мы выжидательно посмотрели на Клиффа.
Он нахмурился.
— Чего?
— Давай, Клифф, — настаивал я. — У Мерла есть рулон волшебного скотча, у Дейла — обручальное кольцо, у меня — собака. Тебе нужно выбрать талисман, прежде чем мы пойдем убивать Хайлиниуса.
— Вы же понимаете, что это глупо?
— Вчера, — напомнил я ему, — ты думал, что сатир — это мужик в костюме козла.
Он встал, вытряхнул сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой. Мне снова показалось, что темнота сгустилась вокруг огня. Подкурив и выдохнув облако сизого дыма, он положил зажигалку в карман.
— Вот, — Клифф вытащил сигарету изо рта и поднял тлеющим концом вверх. — Это моя магия. Я всегда думал, что курение убьет меня. Скорее всего, подарит рак. Но я не брошу. Никогда даже не пытался.
Дейл выглядел озадаченным.
— Сигареты — твое пау-вау?
— Ага. Если меня должны убить сигареты, то значит, сатир не сможет. Поэтому я в безопасности.
Впервые после того, что произошло, я почувствовал уверенность. В себе, в браке, в друзьях. Больше ничего не имело значения. Мы победим.
Батареи фонарика сдохли. Мы очутились в кромешном мраке.
Клифф сказал:
— Дерьмо.
Я потряс фонарик, хлопнул им по бедру. Внезапно раздался шорох. Что-то стукнуло внизу. Дом легонько затрясся.
Мерл ахнул.
— Что это было?
— Просто ветер, — сказал Дейл твердо и спокойно, — перевернул что-то внизу. И всё.
— А шорох? — прошептал Мерл. — Что, тоже ветер?
— Мыши. Бояться нечего. Клифф, может быть, используем зажигалку?
Клифф чиркнул колесиком, шорох прекратился.
— Спугнули, — прошептал Дейл.
— Хорошо, а теперь мы можем наконец уйти отсюда? — глаза Мерла нервно гуляли по чердаку.
— Да, — сказал я, пытаясь скрыть свой страх.
— Пойдем охотиться на сатиров.
— Подождите, — сказал Дейл. — А что насчет деревьев? Мы не обсуждали, как бороться с ними.
— Поговорим по дороге, — прохныкал Клифф. — Зажигалка греется, мужик. Уже пальцы жжет!
— У меня в мастерской как раз есть кое-что для деревьев, — сказал Мерл. — Согласен с Клиффом: обсудим всё по дороге.
Пошатываясь, мы спустились в спальню. Мерл и Клифф держали винтовки, я нес журнал Ле Хорна, английскую копию «Давно Потерянного Друга» и рваную «Демонолатрию».
На втором этаже тени были такими же густыми. На улице ни намека на солнце.
— Как долго мы тут были? — спросил я.
— Думаю, не больше часа — предположил Мерл. — Не волнуйся, будем дома до наступления темноты.
— Уже темно, — заметил я. — Сейчас же только около полудня, почему свет не проходит сквозь трещины в досках?
Дейл подошел к окну и заглянул в маленький просвет между листами фанеры, закрывающими окно. Задыхаясь, он отстранился.
— Что случилось? — спросил я.
— Взгляните.
Я посмотрел в щель. Глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте. Чернота больше не казалась абсолютной: я разглядел ветки.
— Во дворе не было деревьев, когда мы пришли, — прошептал Дейл.
По правде говоря, во дворе вообще не было никакой растительности. Так, пара сорняков, да пятна жухлой травы. Теперь там был лес. Древние дубы и клены, вязы и сосны окружили дом, прижимаясь к его бокам так близко, что ноздри засвербило от запахов смолы и хвои. Была еще одна нотка — гниль. Я ощутил ее, еще когда впервые столкнулся с Хайлиниусом.
Словно почувствовав людей, ветви кизила наклонились к окну и царапнули стену дома. Они скребли по доскам, искали путь внутрь. Звук нервировал: он походил на скрип мела по доске.
Я посмотрел на остальных.
— Мы в ловушке.
Клифф бросил зажигалку и сунул в рот обожженные пальцы.
— О чем ты говоришь?
— Деревья. Они окружили дом.
— Дерьмо, — сказал Мерл. — Они знают, что мы здесь! Догадались, что мы хотим их остановить!
Клифф осторожно поднял еще горячую зажигалку.
— Как? Как они могут знать?
— Потому что они волшебные, идиот! — Мерл в отчаянии ударил кулаком по стене. — Они одержимы гребаными демонами. Помнишь, что о них написал Ле Хорн?
Скрежет стал громче, сменился стуком. Один, второй, третий — и вот треснула штукатурка. Над нами зашатался светильник.
— Они колотят по стенам, — сказал Дейл. — Хотят проникнуть внутрь.
Новый удар, гораздо сильнее предыдущих, достиг основания дома. Задрожал пол. Куски отваливались от стен и падали, разбиваясь на мелкие осколки раствора и кирпичей. Грохнулась на пол картинная рама. Полка в изголовье кровати задребезжала, заросшие пылью безделушки посыпались на пол.
— Вниз! — крикнул я. — Живо!
Грохот глушил слова. Мы побежали по лестнице — толчки сотрясали дом и приходилось хвататься за перила, чтобы не свернуть шею. Крыша оторвалась с мучительным скрипом. Вдребезги разлетелось стекло, завизжали выдираемые из старого дерева гвозди.
Им удалось отодрать фанеру, — догадался я.
На первом этаже дела обстояли не лучше. Мы спотыкались в темноте, задыхаясь в облаках пыли. Светильники качались взад-вперед, как маятники, полки падали, дом стонал, как живое раненое существо. Мы с ужасом наблюдали, как стена в гостиной треснула и взорвалась ливнем гипса и щепок. Толстые ветви пробились сквозь дыру, хватая всё на своем пути. Одна ветка обвилась вокруг фарфоровой фигурки и сжимала ее, пока та не лопнула. Другая вспорола диванную подушку, зарылась в набивку. Третья вцепилась в ковер, на котором мы стояли, и попыталась резко выдернуть его. Тонкий побег плюща схватил Дейла за руку, и он отступил.
Мы побежали в кухню. В панике Мерл потянулся к старому дисковому телефону, который висел на стене. Он приложил трубку к уху, и на миг в его глазах вспыхнул огонек надежды. Но тут же потух.
— Нет гудка.
— Ну, конечно, нет гудка, — крикнул Клифф. — Гребаное место заброшено уже двадцать лет, придурок!
— Не называй меня придурком, сукин сын!
— Придурок!
Мерл покраснел.
— Не дай бог ты скажешь это еще раз. Я выбью из тебя всю дурь, хренов байкер.
Клифф открыл рот, но я влез в перебранку.
— Заткнитесь оба!
Деревья выломали переднюю дверь. Она упала на пол, подняв очередное облако пыли. В дом ворвался ветер. Над раковиной взорвалось незаколоченное окно, осыпав всех осколками. Дубовый сук, толстый, как слоновий хобот, пробился внутрь. Одна из его ветвей потянулась к Дейлу. Он схватил ее и попытался сломать, но ветка изогнулась и выскользнула из его рук. Дейл закричал. На его ладонях появилась уродливая красная рана.
