Дырявый, как дуршлаг, без единого целого стекла «лендровер» резко затормозил рядом с ним. Из кабины смотрело напряженное, лоснящееся от пота, причудливо разрисованное потеками грязи и струящейся из множества мелких порезов крови лицо Жука, имевшее какой-то неземной, фантастический вид из-за сидевших на переносице янтарных противобликовых очков. Не дожидаясь приглашения, Быков забрался на усыпанное стеклянной крошкой сиденье, выбросил в окно опустевший магазин и загнал на место новый. Рожок был последний, да и тот Роман Данилович конфисковал у убитого дагестанца.
— Пошел! — крикнул Якушев, валясь на заднее сиденье.
— Где Баклан? — спросил Жук.
Вместо ответа он услышал до отвращения знакомый лязг барабанящих по железному кузову пикапа автоматных пуль и, прервав прения, резко рванул с места.
Впереди, за поворотом кривой улочки, опять началась пальба. Жук гнал машину прямо туда — свернуть было просто некуда, да и стреляли наверняка в Баклана, так что выбирать не приходилось. Там опять громыхнул взрыв, после которого интенсивность пальбы немного упала.
— Жми, Жучара! — прохрипел в наушниках задыхающийся голос Лугового. — Жу-жу-жу, твою мать!
Снова затрещали автоматные очереди. Почти не снижая скорости, Жук обогнул угол и погнал машину по узкой, неровной, затянутой тротиловым дымом улочке. В дыму забились вспышки дульного пламени. Быков и Якушев экономно отстреливались. В воздухе что-то мелькнуло, послышался тяжелый лязгающий удар, и машина слегка присела на амортизаторах, как будто с крыши какого-то дома в кузов на полном ходу сбросили двухсотлитровую бочку бензина.
— Общий привет! — весело поздоровалась «бочка», на поверку оказавшаяся Бакланом.
— Ты откуда свалился? — глядя на него через выбитое заднее окно, спросил Якушев.
— С небес слетает он, как ангел! — прокричал Баклан и меткой очередью заставил упасть носом в мостовую выскочившего из какой-то подворотни кавказца. — Зато дерется он, как черт, — закончил Баклан и сел на голое железо грузовой платформы, чтобы спокойно перезарядить автомат.
Машина проскочила мимо маленькой площади с развалинами мечети. «Уазик» со снятым верхом, замеченный ими еще на подходе к аулу, стоял на прежнем месте, упершись кургузой кормой в груду обломков, закупорившую узкий проулок. В него торопливо, прыгая через борта, грузились вооруженные люди. Один из них выстрелил из автомата по проезжающему мимо «лендроверу», но промахнулся. Быков прицелился, но Баклан остановил его, крикнув:
— Патроны побереги!
«Уазик» рывком тронулся с места, накренившись, когда заднее колесо наехало на крупный обломок кирпичной кладки, выполз из проулка и вдруг подпрыгнул, взбрыкнув кормой, под которой неожиданно с грохотом вспухло косматое дымное облако. Боевик, стоявший в кузове во весь рост и целившийся в улепетывающий «лендровер» из ручного пулемета, вылетел оттуда, как из катапульты; в воздух взлетело оторванное взрывом, дымящееся колесо, а в следующее мгновение взорвался бензобак, превратив машину в чадный погребальный костер, в гудящих недрах которого начали с треском и хлопками рваться боеприпасы.
Глава 8
«Лендровер» вырвался за околицу, миновал ржавый дорожный знак, которым была обозначена граница селения, и, набирая скорость, волоча за собой хвост белесой пыли, покатился под уклон.
— Твоя работа? — спросил у Баклана Якушев, глядя на поднимающийся над развалинами аула косой столб жирного черного дыма.
— Наш пострел везде поспел, — вместо Лугового ответил Быков. — Растяжка?
— Ну, Данилыч, — развел руками довольный Баклан, — ну, ты же понимаешь, что удержаться было просто невозможно. Гранату под днище, растяжку к арматурине — там, в переулке этом, чего только нет, сам черт ногу сломит, — и дело в шляпе. А красиво получилось, скажи?
Быков промолчал. С его точки зрения, ничего красивого в том, что они здесь натворили, не было, и перспективы в связи с сегодняшними событиями рисовались самые мрачные. Их послали сюда, чтобы предотвратить возможный вооруженный конфликт, а они в рамках порученной им миротворческой миссии устроили настоящую бойню.
— Красиво, — будто подслушав его мысли, откликнулся вместо Быкова Жук. — Второй раз на те же самые грабли — уж куда красивее!
— Какие еще грабли? — не понял простодушный Баклан.
— Вооруженное нападение, — пояснил, дымя сигаретой, Спец, — разжигание межнациональной и религиозной вражды, экстремизм, терроризм и массовое убийство мирных граждан Российской Федерации. Причем уже не в рамках войсковой операции, как прошлый раз, а по собственной инициативе. Да еще и за деньги. В этот раз так дешево уже не отделаешься. Тебе пожизненное светит, птица!
— А тебе? — огрызнулся помрачневший Баклан.
— И мне тоже, — миролюбиво согласился Якушев. — Все мы, пташечка, в дерьме по самые уши… Эх! Если б в одной камере отбывать — это б еще куда ни шло. Но вместе нас, конечно, не посадят. Кому охота потом новую тюрьму строить?
За машиной, застилая дорогу, клубилась поднятая колесами густая пыль, по салону беспрепятственно гулял ветер. Многочисленные сквозняки, дувшие из пулевых пробоин, по ощущению напоминали стальные прутья, такими они были твердыми и холодными.
— А ты откуда такой красивый? — спросил Быков у Жука, чтобы переключить разговор на другую тему, не столь удручающую, как та, которую затронул не в меру сообразительный Якушев. — Неужто в ауле так хорошо встретили?
— В ауле тоже, — внимательно вглядываясь в извилистую, опасную дорогу через янтарные очки, кивнул Жук. — Но там в меня всего пару раз попали. А вот по дороге — это да. Разделали под орех, изуродовали, как Бог черепаху. Жалко, хорошая была тачка. Что мы Шапошникову скажем?
— Не обеднеет, — буркнул Быков. — Ты толком объясни, что случилось?
— Засада, — лаконично ответил Жук.
— Там засада, тут засада, — задумчиво произнес Якушев. — Интересное кино, а, Данилыч?
— По ходу, нас подставили, — вслух сформулировал витавшую в воздухе догадку Жук. — Эти суки заранее знали о каждом нашем шаге. И выпускать нас живыми не собирались…
— Даже к гадалке не ходи, — подхватил Баклан. — Иначе не стянули бы сюда целое, мать его, войско! О, — добавил он уже другим, озабоченным и слегка удивленным тоном, — легки на помине. Ну, до чего же упертые твари!
Быков обернулся, а потом, чтобы лучше видеть, высунул голову в разбитое окно и посмотрел назад. За клубящейся пылью виднелся оставленный ими позади невысокий перевал. Там на фоне пасмурного неба вдруг появился силуэт машины — небольшая темная точка на фоне белесого пылевого облака, такого же, как то, что волочил за собой «лендровер». Чуть ниже по склону был виден еще один клубящийся, сносимый ветром в ущелье и тающий на лету пыльный хвост, в основании которого, подпрыгивая на ухабах и поблескивая ветровым стеклом, тоже мчался автомобиль.
