– И это тоже, – согласился Люк. – Но больше проконтролировать. Если на то пошло, посмотреть от меня никуда не убежит – ты же согласилась за меня выйти.
– Я? Когда?
– Когда Метье распределял титулы по нашим детям. Ты тогда сказала, что все равно выйдешь за меня, будет у меня титул или нет.
– Я не так сказала.
Ответила я несколько неуверенно, поскольку совершенно не помнила, что говорила призраку. Но как я могла пообещать выйти за Люка, фактически являясь женой другого? С Делилем бы для начала разобраться, а потом решать, с кем идти в Храм, если вообще идти.
– Смысл был такой, – отрезал Люк. – Так что не увиливай.
К чему относилось его «не увиливай» – к браку или к раздеванию, я не поняла, но на всякий случай потребовала:
– Все равно отвернись.
– А кто будет контролировать?
– Я из баронской рюмки обольюсь. Два раза. Этого будет достаточно, чтобы промокнуть насквозь.
– И ты хочешь, чтобы я пропустил такое зрелище? – возмутился Люк. – Ты, ночь и баронская рюмка?
– Да, – сурово ответила я. – И кроме того, ты отвечаешь за безопасность.
– Да сканирую я, сканирую. Никого поблизости нет. – Люк тяжело вздохнул, все же отвернулся и великодушно предложил: – Можешь складывать на меня одежду – и не испачкается, и не промокнет.
Немного посомневавшись, я все же решила так и поступить. Конечно, существовала опасность, что за хранение Люк что-нибудь потребует. Например, поцелуй. Можно даже авансом. Я подозрительно покосилась на спину спутника. Но спина ничем не показывала истинные намерения хозяина. Можно сказать, была невозмутима, как скала.
Разделась я быстро, ноги сразу заледенели, кожа пошла пупырышками, словно у меня в родственниках затесался выводок жаб. Но я мужественно зачерпнула баронским сосудом воды из бассейна, с трудом приподняла, зажмурилась и вылила на голову. Не взвизгнула лишь потому, что была уверена: сделай это – и Люк сразу бросится спасать. Предварительно развернувшись, конечно.
Не произошло ровным счетом ничего. Я взглянула на грудь в надежде, что проявились загадочные символы, нарисованные Делилем для ритуала. Но увы, ничего особенного не увидела, кроме чистой кожи, казавшейся в ночном зрении неприятно серой. Вылила на себя еще одну «рюмку». И еще. Контрольную. Смочила все, что только можно. Замерзла так, что зубы застучали, а руки перестали слушаться.
– Как?
Не оборачиваясь, Люк протянул одеяло. Слабая замена полотенцу, но я закуталась и тут же громко чихнула.
– Только не простынь, – встревожился Люк и все-таки обернулся. – Не получилось, да?
– Не получилось, – грустно подтвердила я и опять чихнула.
– Так, – грозно сказал он и достал ранее вскрытую бутылку, плеснул в кубок, бросил заклинание и скомандовал: – Пей.
Горячее вино прогрело быстро, и я смогла одеться и высушить заклинанием волосы.
– Ох уж эти божественные чудеса, – проворчал Люк, – никогда не угадаешь, на что Богиня расщедрится, а что останется проигнорированным.
– Получить назад магию – это прекрасно, – не согласилась я. – И потом, в любом случае это намного больше, чем ничего.
Я поклонилась статуе, только сейчас сообразив, что вместо благодарности мы немного попортили место божественного проявления – лужа у бассейна укоризненно поблескивала, не желая ни впитываться, ни испаряться. Впрочем, испаряться при такой погоде она может долго.
Легкое, едва уловимое касание заставило вздрогнуть. Делиль, опять Делиль. Только про него забудешь – и он тут же о себе напоминает. Но в этот раз давление было совсем незначительным – то ли критично расстояние, то ли «муж» боялся нажать посильней и порвать связь. Он же почувствовал ослабление, но не знает, что порвать магическими способами невозможно, иначе не был бы столь щепетилен.
– Делиль проверяет. Но совсем слабо.
– Беспокоится, сволочь. Почувствовал, что запирающий артефакт свалился. Там наверняка приличный откат прошел и Делиля перекосило. Хотел бы я на него в моменнт отката посмотреть.
– Я тоже.
Я невольно засмеялась, представив перекошенную делилевскую физиономию. Почему-то огорчения от неудачного купания не было. Напротив, тело переполняла необычайная легкость, а душу – счастье. Казалось, еще немного – и взлечу к таинственно мерцающим звездам. Я раскинула руки в стороны и закружилась.
– Летти, да ты же совсем пьяна. Но откуда? Ты же выпила совсем ничего?
– Выпила! – радостно подтвердила я. – Всего одну рюмку. Зато баронскую.
– Орк побери этого Метье. Наверняка побочное явление от его семейного заклинания.
А барон знал толк в поднятии настроения. Понятно, почему ему призраком не жилось – попробуй в бесплотном виде достичь такого ощущения счастья.
– Твоего, Люк, твоего, – поправила я, уже не сдерживая смех. – Метье теперь ты, не забывай.
– Тогда нашего, – предложил он компромисс, поймав меня в объятья. – Устраиваемся на ночь?
Мы заняли одну из пустующих келий. И чтобы им не пустовать? Ни окон, ни дверей и кусок камня вместо кровати. Попробуй на таком уснуть! Я бы тоже сбежала на месте монахов. Правда, Люк на мое замечание сказал, что на камнях непременно раньше раскладывали матрас, скорее всего, соломенный, просто от него уже ничего не осталось. И хорошо, к чему нам чужие старые матрасы, если есть два замечательных одеяла? Я зевнула и устроила голову на плече Люка – оно было куда привлекательней каменной же подушки, почти такое же твердое, зато теплое.
Глава 29
В кустах мы просидели всю перенастройку артефакта. Я чувствовала себя разведчиком в засаде, постоянно ожидая возврата орков с подкреплением в лице шамана. Даже чуть не попросила Люка научить какому-нибудь боевому заклинанию, но потом от этой мысли отказалась: любое заклинание нужно хотя бы опробовать. А опробование боевых заклинаний привлечет орков даже в том случае, если они сюда сегодня больше не собирались заходить.
Неожиданно Люк занервничал, начал постоянно поглядывать на все сильнее зеленеющий кристалл. Не хватало самой малости, чтобы убраться, когда я поняла причину беспокойства спутника. Донеслась речь орков, приближение которых Люк засек уже давно, но не хотел меня пугать. Причем шли они как раз по той улице, где мы прятались.
— Я брошу легкие рассеивающие внимание чары, – тихо предупредил Люк. — Чтобы сработало, нельзя двигаться.
– А чем-нибудь посущественней замаскироваться? – предложила я.
– Нельзя. Для шамана это как указатель, — зашептал мне в ухо Люк.
— С ними шаман?
– Я не чувствую. Но мало ли. Просто тихо лежим.
Тихо лежать рядом с Люком я не возражала, если бы это происходило не в кустах и не под угрозой обнаружения. Лежать на земле в чужом платье — то еще удовольствие, даже если тебя обнимают, и ты слышишь мерный успокаивающий стук чужого сердца. Мое же сердце билось так часто и так громко, что я начинала бояться — не спасут нас от обнаружения и самые крутые заклинания.
