– «От друга», – прочла она.
– На моей написано то же самое, – добавила Бесс.
– Вы уверены, что ничего от меня не скрываете? – спросила Нэнси, поддразнивая их.
Игра продолжалась некоторое время, пока широкая улыбка Нэнси не выдала её.
– Нэнси Дрю, это ты послала цветы! – внезапно догадалась Бесс.
– Ну что же, да, это я.
– Очень мило с твоей стороны, Нэнси, – сказала Бесс.
Джорджи тоже поблагодарила её, сказав, что это была "милая" шутка, как она и любит.
– И я сделала интересное открытие, посетив флориста. Я узнала кое-что о Барти.
Нэнси объяснила, что это девушка из цветочного магазина написала записку, что была вложена в её букет.
– Кажется, Барти боится, что кто-то может узнать его почерк, – заметила Бесс. – Ты думаешь, он может быть преступником?
– У него достаточно много денег, но он явно не работает, – ответила Нэнси. – Хотя мне пока не приходило на ум, что он может быть замешен в чём-то криминальном.
– А почему ты не пристегнёшь один из цветков Барти? – спросила Бесс. – Он очень подойдёт к твоему платью.
– Потому что он мне не нравится, – запротестовала Нэнси.
– Скорее всего, его уже нет в столовой. Цветы – это только цветы, Нэнси. Давай я приколю одну розу, – настаивала Джорджи.
Нэнси, наконец, сдалась. Она спрятала шкатулку под кровать, и девушки, каждая приколов по розе, вышли из комнаты.
Так как мистер Дрю ещё не вернулся в отель, девушки пошли обедать без него. Официант посадил их за столик у окна.
– О, нет, там Барти, – прошептала Нэнси, когда заметила его за столиком рядом с ними. – Сделаем вид, что не заметили его.
Но было невозможно не заметить его, так как он сразу же встал и подошёл к ним. Когда он увидел, что Нэнси носит одну из его роз, он бросил на неё красноречивый взгляд, не очень-то похожий на дружеский.
– Могу я присоединиться к вам? – спросил он. Не дожидаясь ответа, он сел на пустой стул рядом с Нэнси.
Бартескью невыносимо красовался перед девушками. Во время обеда он подробно рассказывал о своих фантастических приключениях в Африке. Но Нэнси сомневалась, что он бывал там когда-либо.
Наконец обед закончился, и девушки с чувством облегчения вышли из столовой, но Бартескью последовал за ними.
– Конечно же, ты останешься на танцы? – спросил он Нэнси.
– Нет. Мне нужно сходить к доктору, он хотел ещё раз обследовать мою руку и сказать, смогу ли я играть на турнире.
– А ты очень смелая. Не многие стали бы играть с такой травмой.
Нэнси не стала отвечать. Она вежливо улыбнулась на прощание и ушла.
Пока доктор Айкерман осматривал её руку, девушки не проронили ни слова. Он задал Нэнси несколько вопросов касательно боли в руке.
– Только одним пальцем мне всё ещё тяжело шевелить, – ответила она. – Пожалуйста, скажите, что я могу играть.
Глава 6. Рассказ кедди
– Что ж, юная леди, – сказал доктор Айкерман, – я вижу, тебе очень хочется играть.
– Да.
– Хорошо, я разрешаю тебе играть, но только с одним условием. Ты не должна снимать этот бинт.
Нэнси слегка нахмурилась. Как она сможет сыграть с наименьшим счетом, если одна её рука будет перебинтована?
– Я согласна, – ответила она неохотно.
– И ещё одно, – добавил доктор. – Если рука заболит, когда ты начнёшь играть, ты должна прекратить матч. В противном случае, я не могу нести ответственность за последствия.
– Обещаю, – тихо сказала Нэнси.
Вернувшись в свои комнаты, девушки были очень подавлены.
– Я думаю, тебе не следует выступать в турнире, – сказала Бесс. – Если ты откажешься, люди подумают, что это из-за травмы руки. А не из-за страха проиграть.
– Но я хочу играть, – ответила Нэнси. – Я уже настроилась на соревнования.
– Тогда лучше всего пойти в кровать и отдохнуть, как следует, – предложила Джорджи.
– Мне нужно кое-что сделать, перед тем как пойти спать, – сказала Нэнси. Она кивком показала на шкатулку, спрятанную под кроватью.
– Давай мы с Бесс попробуем её открыть, – предложила Джорджи. – Давай мне свой ботинок с шипами. А то ты можешь опять повредить руку.
И кузины стали пытаться открыть загадочную шкатулку.
Наконец Бесс воскликнула:
– Она поддаётся! Да, идёт! Нэнси, тебе выпала честь открыть её.
– Возможно, там и нет ничего стоящего, – Нэнси засмеялась, но её рука дрожала от волнения, когда она медленно открыла крышку.
Девушки заглянули внутрь, сердца их затрепетали, когда они увидели содержимое. Нэнси первая пришла в себя от удивления.
– Это просто невероятно, – прошептала она. – Я даже и не мечтала, что в шкатулке может быть что-то подобное.
Медная шкатулка была доверху наполнена драгоценностями. Даже такие непрофессионалы, как Нэнси и её подруги, поняли, что все вещи подлинные. Тут были ожерелья из рубинов, изумрудов и бирюзы, а также кольца с необычными оправами и много других золотых и серебряных вещиц.
– Всё это должно стоить целое состояние, – сказала Бесс. – Нэнси, ты богата!
– Драгоценности не могут принадлежать мне только потому, что я их нашла.
– Но владелец может никогда и не найтись, – с надеждой сказала Джорджи, доставая серебряный браслет из шкатулки. – Разве это не красота?
Нэнси была очарована ожерельем с изумрудами, но когда она доставала его из шкатулки, она заметила под ним нечто, что заинтересовало её гораздо больше. Это была инкрустированная драгоценностями пудреница!
Нэнси сразу же достала её и открыла. Маленькое фото было вставлено внизу зеркальца. Она показала его подругам, и Бесс сказала:
– Это же фото ребёнка!
– Оно очевидно было испорчено, когда шкатулка находилась в воде, – заметила Джорджи. – Но, кажется, это маленькая девочка.
Бесс и Джорджи не могли представить, что эта находка так важна для Нэнси. Ей очень хотелось рассказать подругам о том, что её отец ищет владельца только что обнаруженной ими пудреницы. Но всё же секрет был не её, и она промолчала.
– Нэнси, ты не кажешься довольной всеми этими сокровищами, – сказала Бесс, когда они с Джорджи продолжали исследовать содержимое шкатулки.
– Я просто подумала… – ответила она рассеянно. – Я должна показать шкатулку отцу сразу же, как он вернётся в отель.
Около одиннадцати часов девушки услышали, как мистер Дрю вошёл в свою комнату, что находилась сразу же напротив их. Нэнси, не теряя времени, пошла к отцу, показать ему медную шкатулку. Она быстро открыла крышку, наслаждаясь его удивлением, когда он увидел великолепные камни.
