– Вот оно! Поворачиваем!
Нужно отдать должное воительнице – она резко заработала веслом, поворачивая Непотопляемый Челн еще до того, как обернулась посмотреть на грот. Таким образом, нам не пришлось делать полный разворот, и лодка, мягко скользя по темнеющей глади воды, плавно вошла под своды грота.
– Основной проход – там! – закричал Беонир, из нас троих обладающий наиболее острым зрением, в чем мы уже имели возможность убедиться еще в подземелье Блентайра. Он без колебаний указал пальцем нужное направление. – Других я не вижу.
Я растерянно оглядывалась, не обнаруживая ничего, кроме угрожающей темноты, могильной тишины, нарушаемой лишь плеском весла по воде, и жуткого холода, источаемого каменным сводом, нависающим над нашими головами.
– Как-то мне уже не жарко… – Поежившись, Ребекка мигом застегнула жилет и завернулась в плащ. – Ну как, плывем дальше, что ли?
– Йона? – вопросительно обратился ко мне ниуэ.
Я слышала голоса своих друзей, видела их действия, но мои чувства словно разделились надвое, одной частью заставив меня мысленно улететь куда-то далеко-далеко. Я медленно распахнула камзол. Сила, заполнявшая один из лучей звезды, мерцала желтым неровным пламенем, но ни вода, ни стены пещеры не отражали ни единого отблеска.
Меня мучило все обостряющееся предчувствие неминуемой грядущей опасности… Все органы чувств были сильно напряжены, словно в любой момент могла последовать неведомая атака. Я сжалась в комочек на носу челна, уже готовая закричать: «Уходим отсюда, здесь живет сама смерть!», но внезапно, взглянув на весло в руках Ребекки, я вспомнила жизнерадостную Лорейну и ее песню… Песню, полную тоски по утраченному счастью! А ведь именно возвращения этого утраченного смысла бытия и ждали от меня все Полуденные эльфы. Так имею ли я право их подвести? О нет, конечно же не имею! От подобных мыслей мне сразу же стало немного теплее, я смогла расправить плечи и тут поняла, что и лайил, и ниуэ смотрят на меня с нескрываемой тревогой, а также многократно вслух повторяют мое имя.
– Со мной все в порядке. Правда! – Я отвернулась, делая вид, будто рассматриваю стены прохода, а на самом деле, чтобы скрыть смущение. – Думаю, нет смысла медлить – плывем.
По-прежнему не сводя с меня обеспокоенного взгляда, воительница тихонько направила лодку в тоннель, следуя указаниям Беонира. Очень скоро стало настолько темно, что мы перестали видеть друг друга и слышали лишь свое напряженное дыхание.
– Вот так тьма, чтоб ее мантикора три раза переварила! Нужно зажечь фонарь, – спокойно сказала Ребекка и повернулась, чтобы достать из-под кормового сиденья мешок с припасами, выданный ей эльфами. Весло она выпустила, предоставив ему скользить по воде, но деревяшка почему-то не пожелала принимать нужное положение и со всего размаху ударила девушку по животу. Воительница только охнула и согнулась пополам, зажимая руками ушибленное место.
– Ребекка! – испуганно вскрикнула я и хотела было сделать шаг вперед. Но Беонир не позволил этого сделать и поспешно усадил меня на место, зачем-то положив руку мне на голову.
– Что случилось? – Я инстинктивно перешла на шепот, остерегаясь растревожить похоронную атмосферу этого ужасного места.
– Проход сужается, – юноша тоже понизил голос. – И в ширину, и в высоту.
Дальнейшее продвижение застопорилось. Нам пришлось согнуться в три погибели, прижимаясь к бортам лодки. Беонир, предварительно втянув весло в лодку, сумел нашарить спрятанное под кормой снаряжение и по запаху нашел среди вещей стеклянный фонарь с резервуаром, наполненным каким-то ароматным маслом. Я отнюдь не была уверена в том, что на этот раз мне удастся создать огонь так же легко, как это было в подземелье, но ничего другого придумать не смогла. Я постаралась расслабиться, начертила в воздухе знак огня, вот только нужное заклинание прозвучало хрипло и неразборчиво из-за сухости в горле. Тем не менее язычок огня все-таки возник между моими пальцами, и притом он получился гораздо более ярким, чем когда-либо ранее.
Разожженный фонарь немного разогнал темноту, и мы смогли оглядеться. Коридор, ведущий в грот Изломанных Течений, действительно чудовищно сузился – сейчас весло стало нам не нужно: можно было продвигать челн вперед, просто цепляясь за стены руками. Над головой тоже не обнаружилось ничего хорошего – своды пещеры нависали так низко, что не представлялось возможным даже немного привстать. Мы втроем мрачно оглядывали стены, окружающие нас со всех сторон. Нам казалось, что мы навсегда застряли в этом царстве темноты, холода и смерти и уже никогда не выберемся наружу, к теплому Солу, синему морю и чистому небу. Отчаяние давило сильнее камня, вгоняя нас в ужас, который в любую секунду мог вылиться в приступ неконтролируемой паники.
– Пребывание на одном месте ничего не даст! – наконец хмуро заявил Беонир. – Надо попытаться проплыть дальше.
– Чтобы лодка застряла так плотно, чтобы мы уже не смогли ее вытащить? – Ребекка все еще говорила с трудом, держась за сведенный судорогой живот.
– Дорогая, у нас нет выбора, – ответила я.
Терзающая воительницу мука эхом отзывалась в моей душе, и я пребывала на грани эмоционального срыва, готовая на что угодно, лишь бы только плыть прочь отсюда и лишь бы моя подруга не испытывала боли. В конце концов, Ребекка пострадала по моей вине, преданно последовав за мной.
Но лайил лишь хмуро усмехнулась, состроив гримаску полнейшего спокойствия и пренебрежения к боли. Прежде всего, она была воином и старалась никогда не забывать об этом почетном звании.
– Давай, лохматый, ты одной рукой толкаешь, а я – другой. Начали! – скомандовала воительница.
Пару раз я тоже порывалась помочь им толкать челн, но размаха моих рук не хватало на обе стены. Я ничем не помогала, а, наоборот, нарушала ритм движения и поэтому вскоре сдалась, предпочтя неподвижно сидеть на носу лодки. Я пришла к выводу, что если уж ничем не могу облегчить тяжелый труд своих друзей, то хотя бы не стану им мешать. Своды пещеры оказались абсолютно ледяными, осклизлыми и отвратительными на ощупь. Я снова начала испытывать муки совести из-за того, что мои друзья выполняют всю трудную и неприятную работу, отдуваясь за меня. Тот факт, что мне доверили держать фонарь и освещать дорогу, служил весьма слабым утешением.
К счастью, проход больше не сужался, но зато перед нами немедленно возникла другая проблема – боковые коридоры. Их было много, а выбрать предстояло только один.
– Для начала неплохо бы понять, какой из них главный. – Беонир чувствовал полнейшую беспомощность и злился, в первую очередь, на самого себя. – Как я могу определить, какой из них нам нужен?
– В первый мы не поплывем! – категоричным тоном заявила воительница, тоже не относившая себя к числу любительниц игры «угадай-ка».
– Почему? – осмелилась спросить я, удивленная ее логикой.
– Потому, что это слишком просто – сворачивать в первый же ход. Это…
– Это плохой принцип – сразу отбрасывать первый и последний варианты да еще тот, что в середине, – перебил юноша, настороженно озираясь по сторонам. – Надо придумать другой критерий отбора.
