- Что вы тут делаете?
Нэнси повернулась направо и увидела мужчину средних лет, стоящего у самой лесной кромки. У него были седеющие каштановые волосы и коротко подстриженная треугольная бородка. Одет он был в чёрное.
- Извините, - сказала Нэнси. – Мы Вам помешали?
- Вы мне не мешаете, но вы вторглись на мою территорию, - резко ответил мужчина.
- Я думала, это муниципальная территория, - возразила Нэнси. – Кто Вы такой?
- Моё имя Хэнк Толчински, - сказал он. – Мой дом стоит вон там за деревьями, а здесь мой участок, начиная от этого камня. Я хочу, чтобы вы ушли отсюда.
- Мы наблюдали за летучими мышами, - вступила в разговор Джесси. – Полагаю, Вы в курсе планов по расширению дороги.
Мужчина саркастически рассмеялся.
- Я хорошо знаю об этом. Не люблю летучих мышей. Никогда не любил. Надеюсь, их скоро тут не будет. В основном потому, что по моей собственности вечно шляются всякие праздношатающиеся и суют свой нос в чужие дела.
- Мы уже уходим, - тихо сказала Джесси. – Нам очень жаль, что мы нарушили ваши владения.
Нэнси внимательно изучала мужчину. Было в нём нечто пугающее, как будто он скрывал что-то.
- Вы придёте на сегодняшний митинг? – спросила она его. – Если Вас касается вся эта ситуация, вы должны прийти.
Мужчина пристально взглянул на неё.
- Возможно. А возможно и нет. Я не люблю летучих мышей, как я уже сказал. Но меня также не радует перспектива появления здесь различной дорожной техники, которая будет шуметь и мешать мне. А теперь, если не возражаете, покиньте мой участок.
Он развернулся на пятках и исчез так же тихо, как и появился.
Нэнси с подругами отыскали свои велосипеды и вскочили на них. Уезжая, Нэнси обернулась и увидела, что мистер Толчински возвратился на скалистый выступ. Он наблюдал за ними, а на его лице застыло непроницаемое выражение.
Нэнси догнала Джесси и сказала:
- Какой неприятный, правда?
Джесси взглянула на неё.
- Меня от него в дрожь бросило.
Нэнси немного притормозила, чтобы Джесси снова могла возглавить их маленькую колонну, а затем опять налегла на педали, чтобы не отстать от неё. Скоро совсем стемнеет, и на дороге станет опасно находиться.
Но когда Нэнси в последний раз оглянулась перед тем, как повернуть на подъездную дорожку, у неё возникла внезапная мысль. Сначала она думала, что это Сара звонила тёте Элизабет. Теперь же она считала, что возможно есть кто-то ещё, кто хотел бы не дать тёте Элизабет продолжать её кампанию по спасению летучих мышей.
4. Надвигающаяся опасность
Когда девушки вернулись домой, в большой кухне уже был накрыт обед. Тётя Элизабет приготовила цыпленка с гарниром из печёного картофеля и зелёных бобов.
- Я подумала, что вы проголодаетесь после велопрогулки, - сказала она. – Вы можете умыться, и будем садиться за стол.
Кухня с большим круглым столом, клетчатыми занавесками и старыми медными тазами, висящими в огромном незажжённом камине, уютно освещалась кованым светильником над столом и пылающими свечами на каминной полке. Девушки возбуждённо переговаривались, ожидая своей очереди, чтобы вымыть в раковине руки.
Наконец они расселись за столом и принялись передавать друг другу расставленные на столе блюда.
- Это же настоящий пир! – сказала Бесс. – А я как раз сильно проголодалась.
- Расскажи, как прошло ваше путешествие, - обратилась тётя Элизабет к Джорджи. – Из ваших разговоров я поняла, что произошло нечто впечатляющее.
- Ты знаешь Хэнка Толчински? – вместо ответа спросила Джорджи у тёти, передавая Нэнси бобы.
Тётя Элизабет в удивлении приподняла брови.
- Знаю ли я его? Должна признать, что да! Он странный человек, вот что я вам скажу.
- Что Вы имеете в виду? – спросила Нэнси.
- Он переехал сюда пару лет назад, и он действительно очень загадочный человек, - сказала тётя Элизабет, водружая тарелку с гарниром в центр стола. – Большинство приезжающих в Фэйпорт начинают участвовать хотя бы в одном общественно важном деле в городе. Мы очень внимательно относимся к нуждам всего города.
Она сделала пауза, передавая Джесси соус.
– Но не Хэнк Толчински, - продолжила тётушка. – Я посетила его дом, когда он только переехал сюда, и спросила, не хочет ли он пожертвовать что-нибудь в городской благотворительный фонд. Он захлопнул дверь у меня перед носом!
- Но это же невежливо, - сказала Нэнси.
Тётя Элизабет кивнула.
- Я тоже так думаю. И он сказал, чтобы я не совала нос в его дела, когда я всего лишь спросила, что привело его в Фэйпорт. Обычно люди с радостью рассказывают, почему они приехали.
- Значит, он тоже Вас знает, - уточнила Нэнси.
Тётя Элизабет рассмеялась.
- Если одна неприятная встреча означает знакомство, тогда, полагаю, знает.
- Хммм, - пробормотала Нэнси. Она продолжала чистить бобы, о чём-то задумавшись.
- Нэнси, - сказала Джорджи, наблюдая за подругой. – Я знаю, когда ты начинаешь усиленно что-то обдумывать. И мне кажется, ты решила заняться очередной тайной.
Нэнси положила свою вилку.
- Мне просто кажется, что мистер Толчински должен что-то скрывать, - сказала она. – Почему он захлопнул дверь перед тётей Элизабет? Почему ему так хотелось спровадить нас с его участка? Ведь мы не делали ничего дурного.
- Мне кажется, я знаю, к чему ты клонишь, - сказала Джорджи. – Ты думаешь, что это он звонил тёте Лиз и угрожал ей?
- Я в этом не уверена, - ответила Нэнси. – Если подумать, то первой в голову приходит Сара. Но с тех пор как мы выяснили, что мистер Толчински знает тётю Элизабет и ненавидит летучих мышей…
Тётя Элизабет поднялась и начала убирать со стола.
- Кажется, меня уже нельзя назвать мисс Популярность, правда?
Девушки рассмеялись и принялись помогать ей. Они только закончили споласкивать и загружать посуду в посудомоечную машинку, когда раздался звонок в дверь.
- Это, должно быть, профессор Нобл, - сказала тётя Элизабет, направившись открыть дверь. – Он сказал, что заедет за нами перед митингом.
Все столпились в вестибюле, пока тётя Элизабет приветствовала посетителя.
- Это профессор Мартин Нобл, - сказала она, представляя его Нэнси, Бесс и Джорджи. – Он преподает в колледже Фэйпорта и знает абсолютно всё о летучих мышах.
Профессор Нобл был высоким мужчиной с тёмной кожей, коротко стриженными чёрными волосами и мягкими, приятными чертами лица.
- Вы готовы к сегодняшнему вечеру? – спросил он тётю Элизабет.
