- Меня зовут Чак Дэнзинг, - сказал он, - я из Службы охраны рыбных ресурсов и диких животных. Я провёл биологические исследования местности и уверен, что вырубка этих деревьев не разрушит место обитания летучих мышей.
Профессор Нобл вернулся к микрофону.
- Чак, я видел Ваш план по их сохранению и я согласен с Вами – за одним исключением, - сказал профессор Нобл. – Вы не приняли во внимание, что летучие мыши на зиму впадают в спячку. Около деревьев, где они сейчас живут, должна быть такая пещера. Я знаю, Вы считаете, что сможете переселить летучих мышей на другую группу деревьев в паре миль отсюда, - продолжал он. – Но там уже не будет пещеры. А без неё они погибнут, когда наступят холода.
- О какой пещере Вы говорит? – спросил мистер Дэнзинг. – Найдите её, тогда нам будет, что обсудить.
Он отошёл от микрофона и сел на место.
- Мы собираемся на её поиски завтра, - ответил профессор Нобл и прошёл к своему месту рядом с Джесси.
Миссис Обердорф обвела глазами толпу.
- Ещё кто-нибудь хочет взять слово? – спросила она.
Люди начали вертеться в своих креслах, чтобы рассмотреть, кто же выступит вперёд. К удивлению Нэнси к микрофону прошёл мистер Толчински.
Он прокашлялся.
- Меня зовут Хэнк Толчински, я недавно перебрался в Фэйпорт, - тихо начал он. – Хочу сказать, никогда раньше я не слышал столько споров о таком пустяке.
Люди беспокойно заёрзали на своих стульях. Тётя Элизабет выпрямилась и сердито уставилась на него.
- Мне нет никакого дела до летучих мышей, - продолжил мужчина. – И мне нет никакого дела до расширения дороги. На самом деле, я читал о городе, в котором расширили дорогу. Это привело только к тому, что люди стали ездить ещё быстрее и ещё беспечнее, потому что они считали, что у них достаточно места для манёвра.
В зале нарастал злой гул.
- Но это меня не касается, - продолжил Толчински, поднимая руку и обращаясь к толпе. – Всё, что меня волнует, это люди, шляющиеся по моей собственности, - заявил он. – Я болен и устал от того, что вокруг моей земли постоянно снуют незнакомцы, высматривая летучих мышей и бог знает что ещё. Я переехал сюда, чтобы пожить в тишине и покое. И я сделаю всё, чтобы так оно и было! – Он развернулся на пятках и стремительно вышел из комнаты.
- Как грубо! – воскликнула тётя Элизабет. Вокруг них гневно гудели голоса.
Сара выскочила к микрофону и начала говорить, её лицо было перекошено от эмоций.
- Разве это то, что мы хотели услышать? Всё, о чём он переживает, это его собственность. А как же мой брат? Он погиб на этой дороге, потому что она была слишком узкой и тёмной, и кто-то просто не рассчитал, как близко Томми находится к их автомобилю. - Сара заплакала. – Единственное, в чём я согласна с мистером Толчински, - я тоже ненавижу этих летучих мышей. И считаю, что любой, кто выступает за летучих мышей и против расширения дороги, - убийца! – Она злобно посмотрела на тётю Элизабет, а затем пошла прочь от микрофона.
Мистер Страйкер, который наблюдал за происходящим со своего места за столом, поднялся и забрал микрофон у миссис Обердорф.
- Пожалуйста, давайте успокоимся, - сказал он. - Мы собрались на эту встречу, чтобы услышать разные точки зрения – а не для того, чтобы обвинять друг друга.
Нэнси увидела, что миссис Коннор старается не пустить Сару к микрофону.
- Любой, у кого есть информация, которая, как он считает, должна быть направлена вместе с прошением в Службу охраны рыбных ресурсов и диких животных, может передать её Джаннет до послезавтра, - сказал мистер Страйкер. – Если больше никто не хочет ничего добавить, предлагаю закрыть сегодняшнюю встречу.
В комнате стояла мёртвая тишина. Тогда тётя Элизабет встала и направилась к микрофону.
- Как все вы знаете, я давно являюсь ярым защитником животных, - сказала она. – И я всегда упорно боролась за то, что считала справедливым. – Она сделала паузу. – Но этот спор самый сложный из всех, в которых я когда-то участвовала, потому что я не до конца убеждена в своей правоте.
- Это что-то новенькое, - сказал кто-то. Несколько человек засмеялись.
- Всё, что я знаю, - продолжила тётя Элизабет, - это то, что мы не можем позволить себе рисковать разнообразием видов животных больше, чем мы можем позволить рискнуть безопасностью граждан Фэйпорта.
- Браво! – крикнул кто-то из толпы.
Мистер Страйкер снова взял микрофон.
- Полагаю, сегодня мы услышали всё, что должны были. Мне хорошо знакомы обстоятельства, о которых говорил мистер Толчински. Широкие дороги тоже могут быть опасными. Но теперь настало время передать наш спор на рассмотрение федеральным властям, и пусть они решают.
В толпе раздалось недовольное ворчание, но когда мистер Страйкер спросил, требуется ли назначить повторную встречу, оно быстро смолкло.
Нэнси и её друзья медленно направились к выходу вместе с толпой.
- Никогда раньше не видела, чтобы этот человек так рвался защищать природу, - со вздохом сказала тётя Элизабет.
- Как Вы думаете, что это значит? – спросила Нэнси, ловко маневрируя между стульями по дороге к двери.
- Я не знаю. – Тётя Элизабет покачала головой. – Просто это очень странно.
На улице около городской ратуши люди продолжали толпиться. Казалось, они не хотели расходиться.
Профессор Нобл спросил тётю Элизабет, не против ли она, если он отвезёт её домой.
- я бы хотел обсудить с Вами по дороге некоторые вещи.
Тётя Элизабет согласилась отправиться с ним.
- Джорджи может взять мою машину и отвезти девочек по домам.
Она помахала им на прощание и последовала за профессором Ноблом.
Несколько минут спустя, когда Джорджи пыталась выехать со стоянки, заговорила Бесс.
- Кажется, теперь мы услышали все возможные точки зрения, - сказала она. – Какая запутанная ситуация!
- Ты права, Бесс, - отозвалась Нэнси с заднего сидения. – Но меня беспокоит другое: ничего из сказанного на этой встрече не дало мне ясных улик против того, кто звонил тёте Элизабет или оставлял пугающие записки. Полагаю, логично подозревать Сару. И мистер Толчински также вполне мог сделать это. Но я до сих пор не могу точно установить, кто в действительности это сделал.
- Может, пора позвонить в полицию? – спросила Джорджи.
- Может быть, - ответила Нэнси. – Давайте подождём, что принесёт завтрашний день.
Пока они ехали по старой фэйпортской дороге, Нэнси продолжала размышлять над ситуацией. Сара не скрывала своей враждебности по отношению к тёте Элизабет, а мистер Толчински открыто демонстрировал неприязнь ко всем жителям города. По иронии, именно их открытость создаёт им алиби, если только они не были достаточно коварными, чтобы таким образом манипулировать окружающими.
