Мы уже вошли в зеленый сектор, когда возникли первые серьезные проблемы. Наш звездолет на самом деле заблокировали в доке станции. Снаружи сновали военные корабли – их было видно через прозрачную перегородку в потолке.
– Нам придется проникнуть на один из их кораблей и захватить его. Другого выхода нет, – сказал Террел, поглядывая на военных с балкона.
– Мы так и собирались сделать. Но мы не сможем просто захватить боевой звездолет! Если и выйдет перехватить управление, они могут использовать код, которого мы не знаем. Поэтому нужно спрятаться в отсеке и дождаться, пока звездолет отдалится от станции, а потом похитить спасательную шлюпку.
– Абсолютно дурацкий план! Только офлин мог такое придумать! – тихо воскликнул Террел.
– Вообще-то это придумал я, – откашлялся Дайк. – Если не устраивает – можешь предложить свою идею.
– Ладно, давайте попробуем. В любом случае нечего терять. У нас заканчиваются заряды в ружьях, при перестрелке мы продержимся всего несколько минут.
– Нужно ненадолго отвлечь охрану. Я этим займусь, – произнес Кроот, снова подключаясь к сети станции.
«Тревога в желтом секторе! Тревога в желтом секторе! Обнаружены посторонние!» – заговорил общий транслятор тюрьмы.
Военные, которые искали нас, переглянулись и бросились в сторону лифта. Я же посмотрела на Террела, держащего в руках маму. Мне все еще не верилось, что она рядом, что она жива. Конечно, предстоял серьезный разговор, но это уже мелочи. Только бы вырваться из ловушки!
Кроот через компьютерную сеть все еще обманывал работников тюрьмы, показывая наше присутствие в желтом секторе. У корабля остались лишь пару дежурных, которые прохаживались с ружьями наготове мимо серого матового корпуса боевого судна. Дайкен прицелился и выстрелил, попав в одну из ламп в противоположном конце ангара. С его зрением это было не так сложно сделать. В воцарившейся тишине послышался звон и стук от падающего с металлического крепления светильника.
Услышав звук, дежурные бросились в его сторону. Этого времени оказалось достаточно, чтобы мы успели спрыгнуть с балкона. Меня взял на руки Дайкен, поэтому я не ударилась. Мы бросились в открытый шлюз и скрылись за переборкой, когда услышали голос:
– Никого нет. Показалось.
Я вцепилась за руку Дайкена, зажмурившись. Если нас сейчас обнаружат – нам конец. Военные находились совсем близко, я даже слышала их дыхание. Но потом они отошли, и мы двинулись в сторону инженерного отсека, рядом с которым имелась спасательная шлюпка. Террел положил маму на пластиковую скамью, сел на пол и выдохнул.
– Осталось дождаться, когда взлетим. Надеюсь, они не станут обыскивать весь корабль перед стартом. Иначе придется использовать план Б.
– Но у нас нет плана Б, – шепотом возразила я.
– Это уже не столь важно – будем действовать по обстановке.
Конечно, если бы Кроот не отключил камеры видеонаблюдения ангара, ничего бы не вышло. Но судьба благоволила нам. Через час ожидания мы услышали гул моторов и голоса работников тюрьмы. Корабль должен был вылететь навстречу силовикам, которые спешили, чтобы навести порядок на станции.
Я никогда не была верующей, но в этот момент поняла, что мысленно молю Создателя помочь нам. Если кто-то войдет в отсек, придется стрелять, а потом штурмовать рубку управления. Я же еще помнила атаку особистов на «Аррес», и мне становилось не по себе.
Как только мы миновали внешний контур станции, обозначенный сигнальными огнями, то выглянули за двери инженерного отсека. Здесь офлин уже не мог подключиться к компьютеру корабля, и нас могли заметить в любой момент. Но не увидели, потому что Дайк молнией метнулся вперед и повернул глазок камеры в противоположную сторону. Амеранина можно было увидеть лишь при замедленной съемке, а так его движение – всего кратковременная помеха на экране.
Места в шлюпке оказалось только для двоих или, максимум, троих людей. Нас же было вдвое больше. Запас кислорода в баллонах ограничен. Террел опустил Софи на пол, и я села рядом, положив ее голову на колени. Расстегнула верхнюю часть молнии комбинезона, похлопала по щекам, возвращая в чувство.
– Пи-ить, – простонала она.
– Терпи, скоро уже! Осталось совсем немного, мама, – говорила я, больше не глядя на то, чем заняты мужчины.
Спасательная капсула отделилась от звездолета и падала в пустоту космоса. Падала, конечно, условно, здесь не было никакого притяжения, просто на фоне удаляющегося корабля казалось именно так. Командование звездолета заметило потерю через несколько минут. Они возвращались. Я уже видела приближающиеся огни. Мимо нас пролетели бледно-фиолетовые лучи, выпущенные из плазменных пушек.
Но в этот момент с другой стороны показался еще один корабль. Я подняла взгляд на монитор, не сразу узнав, кто бы мог пожаловать. Сердце стучало набатом, грудь вздрагивала от волнения. Нас прикрыл мощный корпус, а затем магнитный луч втянул в нутро космической громадины вайгров. Перед тем, как закрылся люк, я успела заметить лучи плазмы, но мы уже находились в безопасности.
А потом резкий толчок и подкатившая тошнота, символизирующая прыжок в гиперпространство.
– У нас получилось! Мы сбежали! Сделали это! – раздались радостные крики амеран.
– У нас вышло, – прошептала я, сжимая руку матери.
А потом подняла взгляд и увидела стоящего Террела.
– Ее слишком быстро вывели из стазиса, требуется медицинская помощь.
– Я не могла оставить ее там, – пробормотала я.
– Понимаю. И я не смог бы, – просто сказал он.
Дверь шлюпки открылась. Нам навстречу вышли два вайгра и оскалились, приветствуя нас на своем корабле. Самого Диззира Элтарха на боевом звездолете ящеров не было. Но это и хорошо, иначе я бы точно набросилась на помощника дипломата с кулаками за то, что он меня едва не укокошил на Олтре.
Террел быстро переговорил с вайграми на их рычащем языке, затем поднял Софи, чтобы отнести в медотсек. Я шла за амеранином, не отставая ни на шаг. Мы до сих пор не поговорили, и я чувствовала недосказанность.
Маму поместили в овальную капсулу, предназначенную для трехметровых крокодилов. Хрупкая женщина в этой штуке больше напоминала куклу. К ней немедленно подсоединились автоматические датчики, а на дисплее поползли цветные цифры и графики показателей жизнедеятельности.
– С ней все будет в порядке. Нужно несколько часов для восстановления, – сказал бортовой врач, который отличался от других вайгров светло-серым комбинезоном. – Лучше оставьте ее, она все равно будет спать. В нашем АРК* есть программа, подходящая для людей.
– Тебе тоже нужно отдохнуть, – мрачновато сказал Террел.
Я сглотнула слюну, бросив на маму тревожный взгляд, словно она могла испариться. Больше всего я боялась, что все окажется сном. Страшно. За себя. За нее. И за Террела, которого разыскивает вся галактика. Сейчас и мое лицо с записей камер тюрьмы оцифруют и поймут, кто я такая. Мы обречены на вечную игру в прятки, ведь на работу я теперь не вернусь.
