– Мартышку? Что это?
– Животное такое, мелкое, забавное. Вымерло лет шестьсот назад.
Марина кусала ногти, напряженно следя, как на трехмерном экране тонкие изящные амани демонстрируют уроки хорошего тона.
Женщины Тариана с их царственной осанкой, породистыми лицами и невозмутимой самоуверенностью казались ей недостижимой величиной.
– Они такие красивые, гордые! Я рядом с ними буду выглядеть коротконогой, неуклюжей и толстой!
– Ну, я бы не сказал, что наша императрица неуклюжая и толстая. Хотя, вынужден признать, первые полгода знать съезжалась на Альфу только чтобы посмотреть на нее, как… на мартышку.
Быстрый взгляд, брошенный на чересчур серьезное лицо Сингха, подтвердил подозрения.
– Да ты издеваешься!
Не выдержав, Марина, рыча, набросилась на него, но тут же была схвачена в кольцо теплых рук и со смехом закинута в плотную упругую пену спального кокона.
Она еще какое-то время брыкалась и фыркала, но вскоре растаяла под поцелуями Сингха. Так, в основном, и заканчивались все ее попытки освоить азы тарианского этикета.
Завтракали и ужинали они у себя в каюте, а вот обедали в личной трапезной Дерека Орт Тассера, где за столом собирался высший командный состав «Сибериона». А иногда и командиры сопровождающих военных судов. Тогда Марина надевала длинные платья, расшитые золотом и серебром, перчатки и маску, как положено приличной амани. И Сингх тоже прятал свое сияние.
– Амуэ смертельно опасна для всех, кроме амонов, – неустанно повторял он. – Всегда помни об этом. Экипаж любого корабля состоит из теркхаев и омранов, и если теркхай может отделаться повреждением мозга и зрения, то омран погибнет на месте, лишь взглянув на тебя.
Марина вздыхала, но слушалась. К тому же во всей этой скрытности был один плюс: маска позволяла корчить рожицы в ответ на нравоучения. Правда, в трапезной ее приходилось снимать. Ведь между амонами отказ снять маску означал дурные намерения. Они открывали лица, чтобы продемонстрировать друг другу ясность мыслей и стабильность эмоционального фона.
Что ж, с этим Марина была согласна. Когда твой собеседник обладает способностью изменять материю и пространство, лучше видеть его глаза, а не маску.
– И неужели никто никогда не использовал эту силу в собственных целях? – как-то спросила она.
– Почему же. Использовал. Но с тех пор у нас нет своей планеты, мы ютимся в космических станциях – Домах, и каждому роду принадлежит свой собственный Дом.
– Как Альфа и Омикрон?
– Да. Альфа – Дом императора. Считай, столица.
В голосе Сингха звучала тоска. Он, как и его соотечественники, скорбел по тому, что уже не вернуть.
– Почему же вы не найдете себе новый дом?
– Потому что на любой пригодной для обитания планете уже есть своя жизнь. А нам неизбежно придется уничтожить ее. А еще… возможно, мы выжили и не разрушили всю галактику лишь потому что ввели обязательную стабилизацию и разделились на Дома.
Он еще много чего ей рассказывал. О древних легендах, о последних открытиях. О собственном детстве, опуская особо зловещие моменты. О забавных случаях из истории «Ратамансу».
Правда, не стал говорить, что корвет давно стоит на приколе на военной базе возле Альфы. И что весь экипаж арестован и ему грозит ссылка на радиоактивные рудники где-то на периферии обитаемого Космоса.
А еще не сказал, что перед тем, как покинуть «Эотанари», встретился с отцом. И о том, что они друг другу наговорили.
Это он оставил себе, не желая ранить ее еще больше.
Пусть его девочка не переживает о нем. Пусть готовится к встрече с императрицей. Он наследник Омикрона – равный среди равных, амон Высшего Дома, а она – его пара, его супруга, его душа. И на Альфе она будет блистать.
На пятые сутки «Сиберион» достиг орбиты Альфы и пристыковался в особо охраняемой зоне.
***
– Что это?!
– Альфа. Это всего лишь Альфа.
Чувствуя, как от волнения в груди заходится сердце, Марина во все глаза смотрела на развернувшуюся картину. А посмотреть было на что.
Прошло чуть больше двенадцати часов с того момента, как «Сиберион» пристыковался к огромной космической станции, размерами не уступающей небольшой планете. Но только сейчас он выпустил их из своих недр.
Марина много раз представляла, как это будет. Но реальность превзошла все ожидания. Нет, за ними не прилетел астробот. И даже наружная дверь вела вовсе не в шлюзовую камеру, как можно было подумать.
Широкий прозрачный рукав соединял станцию и лайнер хрупким мостиком, повисшим вне времени и пространства. Бесконечность сияла вокруг миллионами звезд. Звезды были слева и справа, под ногами и над головой. Они казались невероятно близкими, словно протяни руку – и коснешься, но в то же время невероятно далекими, иллюзией, призванной одурманить рассудок.
А впереди, там, где по логике должен был находиться противоположный конец коридора, светилась холодным голубоватым светом стальная планета.
По площади она была чуть меньше Луны, но самое главное находилось внутри, а не снаружи. Именно там, под непроницаемым куполом, сиял животворящий свет, цвели сады, журчали фонтаны. Там же, внутри, билось огромное механическое сердце всей этой махины. Невероятно сложное, созданное гением неизвестных ученых тысячи лет назад. И единственная сила, что удерживала его на орбите, единственное, что генерировало свет и возможность самого бытия в этом искусственном мире, единственное, что могло сдвинуть с места эту стальную планету и превратить в гигантский корабль – была амуэ.
– Это… это великолепно! – выдохнула Марина, крепче вцепляясь в руку своего амона. – Мост над бездной… Какое здесь расстояние?
– Не переживайте, – хмыкнул за спиной Орт Тассер, – вам не придется идти пешком.
Он оказался прав. Едва герметичную дверь за ними задраили, как платформа под ногами дрогнула, и девушка ощутила плавное, но постепенно нарастающее движение. Прозрачный пол двигался, словно привычный земной эскалатор.
– Потрясающе! – пробормотала она.
Руки Сингха обернулись вокруг ее талии, прижимая спиной к крепкому телу. И тихий голос шепнул на ухо:
– Мы могли воспользоваться экспресс-входом, но я хотел, чтобы ты увидела Альфу снаружи. Она похожа на застывшую льдинку, но на самом деле это маяк. Гигантский маяк, испускающий радиоволны на частоте, доступной лишь тарианцам. Где бы я ни был, в какую часть космоса меня бы не занесло, я везде буду чувствовать ее зов. И всегда найду дорогу домой.
– Каждый тарианец хоть раз был на Альфе, – добавил Орт Тассер. – А большинство амонов проживают здесь постоянно. Ничто не греет тщеславие так, как близость к императорским щедротам.
Марине показалось, что она уловила в его тоне насмешку. Но лицо уполномоченного скрывалось за маской.
