— Как же можно разочаровать такого человека, как вы, мистер Смит! — улыбнулась ему в ответ Хилари.
А Макс лишь деловито кивнул и принялся отпирать дверь их с Хилари кабинета.
Макс подошел к столику, включил компьютер и открыл папку, где были обозначены все характеристики нового лекарственного препарата.
— Прошу вас, мистер Смит, читайте, и, если вам это будет интересно, мы, как всегда, изготовим пробную партию, — сказал Макс, обращаясь к гостю.
Тот достал из кармана очки и, даже не присев на подставленный ему стул, жадно приклеился к экрану.
— Ну что? — с тревогой спросила Хилари.
— О’кей! — удовлетворенно выдохнул Смит. — Я беру этот препарат.
— А как с оплатой? — поспешила спросить Хилари.
— Сегодня же деньги будут переведены на ваш счет, — кивнул Смит. — А когда я смогу получить пробную партию?
— Сегодня вечером и заберете, — сказал Макс, — она практически уже готова.
— Вы так были уверены в том, что меня заинтересует ваш новый препарат? — удивился Смит.
— Конечно, — пожал плечами Макс. — Как мне кажется, мы с вами понимаем друг друга с полуслова.
— Ну да, ну да, мне тоже так кажется, — закивал Смит.
— Так мне можно быть уверенной в том, что сегодня деньги будут на нашем счету? — уточнила Хилари.
— Да, — кивнул Смит, — а я лично приеду за новым препаратом.
— К вечеру все будет готово, — заверил его Макс.
И как только Смит вместе с Хилари, которая пошла его проводить, ушли, он достал из шкафа свой халат, распаковал новые перчатки и, заперев дверь, направился в лабораторию, где несколько его помощников еще вчера приступили к производству опытной партии нового лекарственного средства. Через некоторое время Хилари тоже присоединилась к ним. Как уже успел убедиться Макс, она действительно любила химичить, хотя больше, чем химию, любила деньги.
К часам восьми вечера партия нового лекарственного средства была упакована. Пока что это были порошки, но в перспективе оставалась возможность продавать лекарство в таблетках или ампулах.
Смит, который прибыл точно вовремя, удовлетворенно причмокнул языком, вежливо раскланялся и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Хилари, облегченно вздохнув, предложила:
— Может, отметим это в ресторане…
— Обязательно, — улыбнулся Макс. — Только не сегодня.
— Ну, тогда давай закажем ужин на дом и устроим ночь любви, — как-то странно улыбнулась Хилари.
— И это будет. Но не сегодня, — кивнул Макс, думая о своем.
— А сегодня что? — недовольно спросила Хилари.
— А сегодня я хочу воспользоваться твоим предложением расслабиться… — сказал Макс, искоса глянув на Хилари.
— Ты хочешь побыть сегодня один? — обиженно спросила Хилари. — Но сегодняшняя победа общая для нас с тобой…
— Ну и ты сходи куда-нибудь. С подругами или любовником, — чуть с издевкой предложил Макс.
— Макс, перестань! Ты же знаешь, что у меня нет никакого любовника, — абсолютно всерьез начала объясняться Хилари.
— Правда? А я и не знал… — продолжал ерничать Макс.
— Ладно. На сегодня я тебя отпускаю. А завтра… — многозначительно вздохнула Хилари.
— Отлично! — кивнул Макс. — Завтра обязательно! А сейчас я дам распоряжение помощнику и — в путь.
— Может, тебя подвезти? — неожиданно предложила Хилари.
— Ни за что! — покачал головой Макс и, чтобы поскорее избавиться от ее опеки и от ее скрипучего голоса, поспешил к выходу и остановил проезжавшее мимо такси.
Когда он назвал адрес, водитель вдруг по-русски уточнил:
— Клуб «Русский экстрим». Не так ли?
— Ты тоже из России? — радостно спросил Макс. Здесь, в Америке, он часто ловил себя на том, что ему была приятна каждая случайная встреча с земляками… Даже возможность просто пообщаться по-русски, без этих их американских фокусов, предисловий, подбора правильных слов и выражений, без этой их нестираемой искусственной белозубой улыбки «чииз», приносила ему несказанное удовольствие…
— Ну да, — улыбнулся водитель.
— И в клубе бывал? — уточнил Макс.
— Приходилось. Раньше, когда еще не женился.
— А теперь что?
— Теперь жена, дети… Не до того… — вздохнул водитель, выруливая на нужную стрит.
— Жена — американка?
— Да нет, из наших, хохлушка.
— А ты сам откуда?
— Из Нижнего. А ты?
— Был москвич. Ну а теперь уж и не знаю…
— Да, с женой-американкой быстро забудешь, кто ты и откуда… — посочувствовал водитель.
— А ты откуда знаешь? — усмехнулся Макс.
— Да у меня друг… Мы с ним вместе из России отчалили, так он тоже на американке женился. Дом, две машины, деньги в банке. А в холодильнике молоко да хлопья. И в спальне — камбала высушенная. Ребенок из пробирки… А у меня — борщ с галушками и баба в постели… Нет, если уж жениться, то на славянке, чтобы и щи, и борщ и кашу, и детей здоровых рожать умела.
— А что, американки не умеют рожать? — хмыкнул Макс.
— Я ж тебе говорю, у них мода новая теперь. Дети из пробирки. Чтобы фигуру не портить, — продолжал вести свою линию водитель.
— Ладно. Решу жениться — с тобой посоветуюсь… — покачал головой Макс, не имея никакого желания обсуждать свою личную жизнь с этим случайным знакомым.
— Ну вот он, твой клуб, — кивнул водитель, припарковавшись у невзрачного с виду двухэтажного дома, — только ты там вряд ли толковую девицу найдешь. Там же не клуб, а, считай, бордель.
— Все-то ты, парень, знаешь, — сказал Макс, протягивая водителю деньги.
— Прости, брат, бесплатно не могу. Детей кормить надо, — кивнул водитель, забирая купюры.
— Да все нормально, — кивнул Макс и добавил: — Я здесь не бедный.
— Да я понял, — вздохнул водитель, — значит, тебе сейчас главное — женщину себе хорошую найти. Я тебе желаю удачи!
— И тебе удачи! — сказал на прощание Макс.
Он подошел ко входу, у которого стояли два широкоплечих охранника, и показал им визитку, которая и была пропуском в клуб.
Клуб «Русский экстрим» был закрытым заведением. Поэтому никаких светящихся букв и рекламы. Макса впервые привел сюда один из его молодых помощников, тоже родом из России. Чтобы попасть в клуб, нужно было поручительство одного из завсегдатаев. И этот парень, который, кстати, подзаработав денег, год назад вернулся в Россию, хотя и был моложе Макса, смог за него поручиться.
В клубе звучали русская музыка и русская речь, подавали русские блюда и русские напитки. Можно было посидеть за столиком в общем зале. Можно было уединиться в отдельном кабинете или в одной из комнат. В обнесенном высоким забором дворике была построена русская баня. Зимой после того, как попаришься, можно было поваляться в снегу. Но, как сразу понял Макс, главным экстримом было то, что здесь, как и в России, можно было напиться в драбадан, а потом в одном из номеров пережить похмелье, а то и запой.
