– Ты прилетел не за тем, чтобы отчитать меня за выбор любовницы, – тихо сказал некромант, и его вилка звякнула о край тарелки.
– Я принёс плохую весть, Гаэлас, – сказал оборотень, отбросив тонкой рукой накрахмаленную салфетку. – Келлард и Лиавен в Железной крепости.
– Что? – переспросил некромант, хотя даже мне было понятно – случилось нечто непоправимое.
Железная крепость – оплот Ордена Инквизиции, именно туда свозили тех подозреваемых, кто мог указать на членов Гильдии призывателей или полукровок, тайком живущих в человеческих поселениях. Об ужасах в тюрьме этой крепости мы с Раминой наслушались достаточно, разнося тарелки в «Усатом волке». Люди, эльфы, полукровки – никто не возвращался оттуда. Можно было только гадать, какими способами генерал Гвинта и его верные лейтенанты получали признательные показания. Да что там, даже гадать было не нужно…
– Где Велиор? – чуть разомкнув побелевшие губы, спросил Гаэлас.
Я знала, что сын призывателей, охранявших дверь между мирами, – мой ровесник, и теперь у меня похолодело всё внутри в ожидании ответа магистра.
– Мальчишка не смог удерживать барьер в одиночку, – Тэрон пронзил чёрными глазами некроманта и негромко закончил: – Он остался по ту сторону. В сумраке. Несколько молодых магов, которые в это время занимались исследованиями, также не смогли вернуться в наш мир.
– Значит, он скорее всего ещё жив, они все должны быть живы, – прошептал Гаэлас. – Тени не тронут их какое-то время.
– Возможно, – согласился оборотень, впиваясь желтоватыми пальцами в подлокотники своего кресла. – Но они заперты в междумирье. Никто из учеников не способен самостоятельно перейти границу, для этого нужна сила магистра. Потому я здесь. Пока двое наших друзей поджариваются на сковородке у Инквизиции, ты и я – это всё, на что могут рассчитывать Велиор и другие адепты.
Некромант поднялся из-за стола и теперь нервно расхаживал туда-сюда мимо остывшего с ночи камина. Я отхлебнула холодного уже чая только для того, чтобы чем-то занять руки. Мне нечего было сказать – рядом с опытными теневыми магами я была всего лишь девчонкой с крохотным комочком дара внутри. Бесполезного белого огня, который никак не помог бы проникнуть в сумрак или вырвать пойманных магов из лап Инквизиции.
– Ты летал к Железной крепости? – спросил наконец Гаэлас.
– Да, – Тэрон хрустнул суставами, отчего у меня по спине пробежали мурашки. – Крепость окружена магическим заграждением. Они называют это святым кругом Ксая. Огненная преграда, связанная магией крови. Распознаёт таких, как мы. Ни сбежать изнутри, ни прийти на помощь снаружи.
– Паршиво, – ответил некромант, задержав на мне взгляд.
Я дрожала от холода и чувствовала себя чужой и даже немного виноватой. Мой дар позволил бы мне войти в святой круг, но какой толк от одной девчонки против солдат Инквизиции? Да и не было у меня крыльев, чтобы лететь на ту сторону Предела…
– Время дорого, мой друг, – сказал магистр, постукивая костяшками пальцев по дереву. Я только сейчас поняла, что он нервничает в ожидании решения некроманта.
Гаэлас продолжал смотреть на меня, и сквозь его застывшее лицо и нахмуренные брови я видела того мужчину, который недавно ласкал меня в своей спальне. Я чувствовала, что пришло время для какого-то последнего шага, предела, а за ним – как он там говорил – изменится душа? Я была как-то связана с тем, о чём он теперь размышлял.
– У меня есть несколько портальных камней, – хрипло проговорил он. Эти слова будто цепляли его за горло, и их трудно было выдыхать. – Я заберу Велиора и укажу дорогу остальным.
– Дорога мёртвых опасна, – и магистр склонил голову набок, как это делают птицы.
– Другой нет, – решил Гаэлас. – Это единственное, что мы можем сделать сейчас.
– Отчего же, вовсе не единственное, – усмехнулся Тэрон и откинулся на спинку кресла. – Есть ещё магия крови. И даже юная, полная энергии жертва для ритуала.
Я вздрогнула. Тогда я ещё не знала, что птичьи оборотни имеют привычку говорить прямо всё, что им взбредёт в голову. Человеческие иносказания и намёки сбивают их с толку. Они всегда прямолинейны и честны, отчего в их жизни бывает мало друзей, ведь далеко не всем нравится каждый день выслушивать правду, сказанную будничным тоном.
– Плохая шутка, Тэрон, – сказал некромант.
– Значит, ты выбираешь живую женщину взамен мёртвой? – вдруг улыбнулся оборотень, вылезая из-за стола. – Живого мальчишку взамен умерших?
Не знаю, как, но я чувствовала, что эльфу больно слышать эти слова. Он вцепился в спинку моего стула, готовый, как мне показалось, растерзать магистра – так, чтобы от него остались только пух и перья. И тогда я встала и обняла его, изо всех сил пытаясь согреть своим огнём – его била внутренняя дрожь. Но он оставался спокойным снаружи.
– Да, – сухо сказал он, погладив меня по спине. – Пойдём, время дорого.
***
После того дня, когда мы с Лейсом тайком пробрались в подземелье и отодвинули заслонку, чтобы посмотреть на залитую светом комнату с гробом посередине, я больше не подходила к той лестнице. Я попросила прощения у некроманта и твёрдо решила, что никогда не спрошу его об этой таинственной комнате. Может быть, думала я, когда мы уже стали очень близки, Гаэлас когда-нибудь и сам захочет приоткрыть мне эту завесу, но он до сих пор не решался. И по какой-то одной ему ведомой причине перестал спускаться в свой подвал каждый вечер и выходить оттуда в мрачной задумчивости. Теперь мы направлялись туда втроём, и я понимала: это тайна Гильдии призывателей, она предназначена только для посвящённых. Глупо было пытаться разгадать её путём подглядывания в окошко или замочную скважину. У двери я обернулась к эльфу и прошептала:
– Мне, наверное, не стоит…
– Ты нужна, – сквозь зубы ответил некромант.
Я видела, мой дар видел, как Гаэлас боролся с захлёстывавшей его тьмой. На месте, где у живого человека находится сердце, у него сейчас зияла чёрная пульсирующая пустота – и это не давало ему сделать вдох. Магистр Тэрон придержал его за плечо, когда дверь открылась и нам в лица прилетел вихрь из голубоватых снежинок. Фокусирующие кристаллы удерживали внутри комнаты особое ледяное заклинание – магия текла по замкнутому контуру и поддерживала мертвенный голубой свет и нужную температуру. Лучи волшебного света падали на изголовье гроба, закрытого не стеклом, как мне привиделось поначалу, а слоем прозрачного льда. Мне было страшно, но когда я посмотрела на застывшего у гроба эльфа, то дар не позволил мне стоять на месте – я подошла и осторожно взяла его руку в свою.
Из-под тонкого льда на меня смотрело синими застывшими глазами лицо прекрасной эльфийки. Её ресницы и губы покрывали крохотные кристаллики льда, в светлых волосах мерцали сапфиры и капли горного хрусталя. Мне бы хотелось сказать, как я понимаю его, как люблю, но что я знала о потерях – ведь даже собственных родителей я потеряла, будучи совсем маленькой. А эта женщина, на руке которой было эльфийское обручальное кольцо, была его женой, родила ему сыновей. Какие слова помогут облегчить его боль? Он сказал, что я нужна ему – но что мне надо было делать?..
