Такую просьбу нелегко было выполнить, но этот последний поворот событий очень меня пугал. До сих пор Хлоя никогда не выходила из дома, когда с нею происходили эти ее кошмары, и мне было очевидно, что теперь они входят в новую стадию, таящую в себе опасность. Я понимала, что должна что-то предпринять, иначе рано или поздно с Хлоей случится беда.
* * *
Когда я вернулась домой, отработав очередную смену в больнице, день уже клонился к вечеру, а Хлоя, как я и предполагала, все еще пропадала на работе. Я договорилась провести вечер с несколькими моими бывшими коллегами, которые приехали в Лондон на конференцию фармацевтов. Они остановились в отеле, где им и предстояло провести ночь, и, по опыту зная, что бывает, когда мы все собираемся вместе, я полагала, что засижусь с ними за выпивкой допоздна. По-быстрому перекусив, я поднялась к себе, надеясь, что к тому времени, как прибудет заказанное мною такси, Хлоя уже вернется домой. Но если и не вернется, не беда – я могу оставить таблетки перед дверью ее спальни.
Юбку, которую я хотела надеть, требовалось погладить, а еще мне надо было подновить немного облупившийся лак на ногтях пальцев ног, так что на то, чтобы подготовиться к выходу в свет, у меня ушло больше времени, чем я рассчитывала вначале. Я знала, что такси прибудет уже с минуты на минуту и в крайней спешке спустилась на кухню в поисках бумаги и ручки, чтобы быстро написать записку Хлое. Я сидела, склонившись над обеденным столом и записывая указания по дозировке, когда до моих ушей донесся скрип половицы. До этого мне казалось, что в доме никого нет, и этот звук заставил меня вздрогнуть. Повернув голову к открытой двери кухни, я увидела Сэмми – она стояла в темном коридоре и смотрела на меня. Хотя это она подглядывала за мной, а не я за ней, на миг я почувствовала себя словно ребенок, застуканный, когда он заглянул за дверь, заглядывать за которую ему было запрещено. Сэмми улыбнулась мне, лишь едва-едва обнажив передние зубы, и из потемок зашла в ярко освещенную кухню.
– Привет, Меган, что ты делаешь? – спросила она. Ее зрачки были так расширены, что я едва различала радужки по их краям. Из-за этого вид у нее был какой-то неотмирный, почти как у призрака.
Не твое собачье дело, – очень хотелось ответить мне, но вместо этого я сказала:
– Пишу записку Хлое, прежде чем уеду, – после чего добавила внизу своей записки поцелуй и сложила ее вдвое.
– А что в ней? Если хочешь, я могу передать ей все на словах.
– У меня есть таблетки, которые помогут ей нормально спать. Мне кажется, из-за этих своих страхов во время сна она находится на грани нервного срыва.
– Что это за таблетки?
О боже, да что же это такое… двадцать долбаных вопросов!
– Просто мягкое седативное средство, действующее на центральную нервную систему, вызывая состояние релаксации.
Она устремила на меня насмешливый взгляд.
– Ты и в самом деле считаешь, что они смогут ей помочь? – Судя по ее тону, я ее раздражала, и кажется, я понимала почему. Было совершенно очевидно, что у Сэмми мало своих собственных подруг – а возможно, их нет совсем, – и почему-то она буквально зациклилась на Хлое. Должно быть, узнав, что та страдает сонными страхами, она пришла в восторг, несомненно сочтя это блестящей возможностью стать для Хлои главной утешительницей и доверенным лицом. Однако сейчас в дело вмешалась я, поддержав мою лучшую подругу в час нужды и найдя практическое решение ее проблемы – хотя оно и было временным.
– Я в этом убеждена, – сказала я, держась спокойно и решительно, как держалась тогда, когда имела дело с трудными пациентами. – Помимо седативного эффекта это конкретное лекарство действует подавляюще на четвертую фазу сна… ту фазу, во время которой человек обычно видит сновидения и ходит во сне, – так что оно будет высокоэффективно при решении проблемы Хлои.
Сэмми смотрела на меня с вызовом.
– Разве такие решения должен принимать не врач?
Я вздохнула.
– Ну, в идеальном мире так бы оно и было, однако я высококвалифицированный и весьма опытный фармацевт, Сэмми. Я действительно знаю, что делаю, – а кроме того, я советовалась по этому вопросу с одним из врачей-консультантов, который как раз и специализируется на расстройствах сна. – Я взяла со стола янтарного цвета пузырек и слегка встряхнула его. – Это всего лишь краткосрочная мера, чтобы поддержать Хлою до тех пор, пока она не сможет прийти на прием к своему врачу.
Сэмми смотрела на меня не мигая. У меня создалось впечатление, что она мне не верит, как будто может видеть это в воздухе вокруг меня, словно там сплетал свою паутину паук.
– Что ж, будем надеяться, что ты права, потому что я беспокоюсь о Хлое не меньше твоего. – Она улыбнулась мне противной улыбкой. – Думаю, это прекрасно, что ты можешь использовать свои познания в медицине для того, чтобы ей помочь. Хлое очень повезло, раз у нее есть такая подруга, как ты. – Она собиралась сказать что-то еще, но ей помешал звук автомобильного клаксона.
– Черт, это мое такси, – сказала я, хватая со стола свою сумочку. Потом показала на записку и таблетки. – Сделай мне одолжение, ладно, оставь все это под дверью спальни Хлои. Тогда она их увидит, если вернется с работы поздно и сразу отправится спать.
Сэмми чуть заметно кивнула.
– Нет проблем.
* * *
Сидя в такси, которое ехало по быстро темнеющим улицам Лондона, я не испытывала ни малейших сомнений в том, что Сэмми благополучно доставит мое лекарство Хлое. Ведь, в конце концов, таким образом ей удастся хотя бы в некоторой степени поставить себе в заслугу то, что Хлоя гарантированно сможет проспать эту ночь куда лучше, чем любую другую за последние несколько недель. Я не винила Сэмми за то, что она хочет подружиться с Хлоей, ведь иметь такую подругу, как Хлоя, бесспорно, было большой удачей. Но чего я никак не могла понять, так это как ей удалось так основательно запудрить Хлое мозги. Хлое нравилось видеть в людях только лучшее, но она была отнюдь не глупа – так почему же она так легко приняла на веру утверждение Сэмми о том, что та тайно встретилась с Томом исключительно из заботы о ее благополучии? Это, конечно, звучало правдоподобно, но на месте Хлои я бы задала нашей соседке куда больше вопросов, вместо того чтобы просто поверить ей на слово. А почему бы не спросить об этой встрече и Тома, предложила я, когда Хлоя передала мне то, что ей сказала Сэмми, – ведь тогда она сможет сопоставить оба их объяснения и посмотреть, имеются ли между ними какие-то расхождения. Однако Хлоя, как всегда очень пекущаяся о том, чтобы не задеть чьи-либо чувства, твердо заявила, что ничего не скажет Тому, потому что не хочет, чтобы он чувствовал себя виноватым из-за того, что действовал за ее спиной. Более того, Сэмми вроде бы согласилась также не сообщать Тому, что Хлоя знает об их встрече. Лично мне такое решение представлялось слишком сложным и оставляющим много вопросов – но, возможно, в ее нынешнем страшно уязвимом состоянии, вызванном хроническим недосыпанием, Хлоя просто не имела душевных сил для того, чтобы требовать у Тома объяснений. Но какова бы ни была причина ее отказа сделать это, таково было ее решение, и мне не оставалось ничего другого, как уважать его. Хорошо уже и то, что она, по крайней мере, не сказала Сэмми, что это я видела ее и Тома на вокзале Лондонский мост. Отношения между мною и Сэмми и без того были непростыми, и подобная информация только усугубила бы дело.
