Затем, несколько дней спустя, мне крупно повезло, когда я наткнулась на лекарство, которое принимала Сэмми, когда мы с Хлоей обыскивали ее комнату, ища фотоальбом. Такой удобный случай никак нельзя было упустить. Просто чтобы вы знали, замечу: такого препарата, как люразепин, не существует – я придумала это название, взяв его с потолка. Если бы Хлое хватило здравого смысла самой прочитать надпись на этикетке пузырька с таблетками Сэмми, она, возможно, и поняла бы, что это всего лишь легкий антидепрессант, а вовсе не вызывающее провалы в памяти антипсихотическое средство, которым представила ей его я. Но я знала, что она этого не сделает; в этом-то и состоит проблема Хлои: она слишком доверчива. А еще на редкость внушаема – эмоциональные люди вообще склонны поддаваться внушению. Поэтому-то я и была почти уверена, что через некоторое время она в конце концов неизбежно придет к совершенно неверному выводу о том, что Сэмми подменила ее лекарство на свое. По той же причине Хлоя считает себя убийцей. Но с лестницы Сэмми столкнула не она – это сделала я.
Мне даже ничего не пришлось планировать – всю трудную работу за меня проделала Хлоя. Я спала, когда меня разбудил скрип половицы перед дверью ее спальни. Снова-здорово, – подумала я. Еще один из этих ее тягомотных кошмаров. Я подумала было заснуть опять, но мне было нужно в туалет, а кроме того, мне пришло в голову, что было бы забавно посмотреть, в какой нелепой пантомиме она отыщет для себя роль на сей раз. Я слышала, как Хлоя топчется на площадке второго этажа и что-то бормочет себе под нос. И тут, к моему удивлению, до меня донесся еще один голос – это была Сэмми. Должно быть, Хлоя разбудила и ее.
– Это ты, Хлоя? – услышала я ее слова. – Что ты тут делаешь?
Медленно и бесшумно я открыла дверь своей спальни. На площадке было как раз достаточно света, чтобы я смогла различить две фигуры. Хотя разглядеть их черты я не могла, я сразу же смекнула, кто из них Сэмми, благодаря ее высокому росту. Она стояла на верху лестницы, уставясь на Хлою, которая застыла, вытянув вперед руки, похожая на зомби.
Я всегда умела быстро соображать и действовала рефлекторно, выбежав на площадку и пронесясь мимо Хлои. Не успела Сэмми хоть что-нибудь сообразить, не говоря уже о том, чтобы отреагировать, как я обеими руками изо всех сил толкнула ее в грудь. На долю секунды наши взгляды встретились, и мне почти стало ее жаль. Она испустила пронзительный вопль, опрокидываясь назад и в отчаянии хватая руками воздух. Послышался глухой стук, затем наступила тишина.
Я оглянулась на Хлою, которая, пошатываясь, толклась на месте, явно все еще пребывая в состоянии сна. Мне пришлось сделать совсем немного – на цыпочках вернуться к себе в спальню, включить прикроватную лампу и вновь выйти на площадку второго этажа, ведя себя так, будто я только что проснулась. Все остальное доделало воображение Хлои.
Я рада, что дом опять оказался в полном нашем распоряжении – нам вообще не следовало пускать в него кого-то третьего. И не может быть сомнений, что теперь Хлоя понимает, что такое настоящая лучшая подруга. Однако, если когда-нибудь я замечу признаки того, что она опять может сбиться с пути истинного, я без колебаний пригрожу ей, что расскажу полиции, что она сделала с бедной Сэмми. Но я не должна быть с ней слишком суровой – ведь за эти годы Хлоя подарила мне немало счастья, такого счастья, которое, как мне раньше казалось, не может испытывать такой человек, как я. Более того, она напоминает мне кое-кого, ту, которую я очень любила. Я ясно вижу ее сейчас, призрак ребенка, терпеливо ожидающий на самом краю моей памяти; маленькую девочку с ярко-желтыми ленточками в волосах. Я все пытаюсь, пытаюсь дотянуться до нее, но всякий раз, когда я приближаюсь, она растворяется, превращаясь в размытый силуэт – таким бывает небо в конце погожего дня, когда солнце уже скрылось за горизонтом и остается виден только его ореол.
Благодарности
Писательство – дело одинокое, но вот издание написанного – всегда командное. Так что я крайне обязана Мэри Эванс и всему невероятно талантливому коллективу издательства «Хедлайн». Искренние благодарности тем, кто принимал участие, а особенно моим редакторам Саре Адамс и Тоби Джонсу – за их великолепные и ценные идеи и за неизменную моральную поддержку.
