– Постой. Я уже ничего не понимаю. Давай с начала, – попросила я, массируя виски. Всё же выпала я из политики за это время. Требовалось время, чтобы вновь включиться в процесс.
– Рассказываю по порядку, – смирился Райд. – Князь Альверанский хочет выйти из-под власти его величества. Территориально для него это не слишком тяжело: основная часть земель граничит с Лайсаром, в состав которого он, видимо, и намерен вступить. Там всё же федерация, а не как у нас. Империю же такая потеря пошатнет.
– А разве из состава империи можно выйти?
– Князь Альверанский – может. Они вступали в состав Тарина еще до имперских времен, и в условиях четко прописан их возможный выход из состава королевства. Альверанские земли всегда были автономией, только два поколения назад они потеряли этот статус. И нынешний глава семьи печалится из-за этого обстоятельства.
– А мы тут при чем?
– Просила же с начала, – покачал головой друг, но перешел ближе к интересующей меня теме: – Мы с тобой попали между этими двумя. Скажем, тот предмет, который мы позаимствовали… Заявить, что он был украден, – похоронить репутацию императорского дома. Не заявить – значит, все заверенные с его помощью документы являются истинными. Князь уже год не может получить согласие императора. Его величество игнорирует бывшего друга, так как при личной встрече он будет обязан удовлетворить прошение его светлости. Князю в свою очередь необходимо поставить в известность его величество о выходе его земель из состава империи и получить оттиск императорской печати. Можно не большой, какую на дипломатические документы ставят, хватит и…
– …малой, личной, которая есть у его величества, его наследника и кого-нибудь из доверенных лиц. Мы же не ее потянули?.. – с надеждой уточнила я, хотя понимала, что тщетно.
– Ее, – вздохнул Райд. – И ведь ни одна собака не предупредила, что его высочество любит в одном предмете пару функций совмещать.
– То есть крали мы всё же не печать?
– Нет, крали охранный артефакт. А как оказалось…
– Мы в заднице, – оптимистично заявила я, поворачиваясь и спрыгивая на балкон. – И что делать будем? Магнус, видимо, папочке ничего не сказал, раз тайно ищут. Или сказал, а тот посоветовал молчать. Но стоит им узнать – и необходимость в нас исчезнет. И, Райд, это все равно не объясняет, почему меня не сводили на свидание и не спросили «настойчиво»?
– Майя… – Райд вздохнул и серьезно спросил: – Что ты знаешь о своих родителях?
– Вот только не говори, что моя матушка согрешила с кем-нибудь из великих, – взмолилась я. – Это пошло!
– Промолчу. Вряд ли матушка, но кто-нибудь постарше мог. Так что ты, моя радость, седьмая вода на киселе, но вода интересная.
– Какая есть. А с чего ты вообще решил?..
– Руки не обжигала? – вкрадчиво уточнил Райд.
– Нет.
На всякий случай убедилась в этом. Но никаких ожогов или их следов на моих ладонях не было.
– А у меня есть. И это я пару секунд печатку подержал, через перчатки. А тебя печать не покарала, значит, право имеешь. И, полагаю, его высочеству и его светлости очень интересно, откуда у тебя это право взялось. Для артефактов, подобных печати, это или кровь, или разрешение кого-то, кто к этой крови принадлежит. Не знаешь таких?
– Нет, – буркнула я, понимая, что драпать придется еще быстрее и еще дальше.
– Не огорчайся так. Сама подумай, если бы не это – стояла бы ты сейчас тут? После таких дел нужно карьеру заканчивать и на дно ложиться, иначе долго не проживешь. А ты попалась. Что не удивительно, учитывая, кто был заинтересован в твоей поимке и проверке родословной. Так что, Майя, сходи в храм и свечку поставь покровителю. Он тебя, конечно, втянул в переплет, но и вытащил из беды.
– Или только усугубил, – потирая шею, пробормотала я. – Может, меня только потому и поймали, что столько сил приложили. Ты же на свободе остался.
– В рабстве, – хмыкнул парень. – Трудовом. Знаешь, какой у меня контракт? Двухлетний, без права расторжения с моей стороны.
– У меня десятилетний. С полным пансионом и надзором первых лиц страны, – не смогла смолчать я. – И я бы хотела его досрочно разорвать. Ты учитывай, когда с князем будешь разговаривать.
– Учту. Если я буду с ним разговаривать.
– А есть варианты? Мне покидать территорию запрещено – хвост будет в лучшем случае. В худшем – фантазия у Маджери… страдает. И я не хочу рисковать, пытаясь выяснить, какой пункт из уложения он применит, возвращая беглого каторжника в места заключения.
– Не применит, – уверенно заявил Райд. – Если ты действительно родня императору, тебе дадут новое имя и выдадут замуж. За того же Маджери, если проявит себя.
Меня перекосило. То ли от «замуж», то ли от уточнения кандидатуры жениха. Сложно судить: оба факта были для меня равно неприятны. Хотя если быстро стать вдовой… Пожалуй, рассмотреть варианты можно.
– И зачем я им?
– Май, ну сама подумай, – Райд вздохнул. – Покушения на императорскую семью дело хоть и хлопотное, но обычное. Двойников не напасешься, да еще таких, на которых реагировали бы семейные артефакты. А ни тебя, ни твоих детей и внуков жалко им не будет. Кто ты и кто они? Даже если и родня, смысл властью делиться?
– Знаешь, – поморщилась, – я, пожалуй, хочу сменить подданство. Не в курсе, князю случайно не нужна горничная там? Или на кухню кто-нибудь? Слуги же автоматически подданство сменят, если не пожелают уехать в трехдневный срок?
– Сменят, – подтвердил Райд.
А я усиленно соображала. Теперь в выходе княжества из состава империи я была заинтересована кровно. И лучше ему поспособствовать, пока на десять лет не упекли и за Маджери не выдали. Это, конечно, неэтично, но кто меня спрашивать будет, если в стране есть император, и его воля – последняя инстанция? На богов всё же надеяться не приходится: отчисления я им делала редко и только избранным кандидатам.
– Ты сказал, что вести переговоры, возможно, придется мне. Почему ты решил, что это удастся провернуть? – уточнила я. Вряд ли Райд говорил бы голословно, а значит, знает больше, чем успел рассказать.
– Посвящение первого курса традиционно проходит в резиденции князя Альверанского. Тебя зачислили именно на первый, хотя могли записать на любой волей его светлости. Даже диплом выдать, проставив тебе любые оценки. Но отправили на первый и, судя по любви окружающих, заставили сдавать самостоятельно, не открывая имен твоих «покровителей»?
– Угу, тяжкое время, ночная зубрежка…
– После пожалуешься, – отмахнулся приятель. – Дело важнее. Итак, тебя отправляют на первый курс, задания еще не дали?
Я отрицательно качнула головой.
– Значит, дадут перед самым мероприятием или уже на нем. Чтобы никто лишний не услышал и сам князь не заподозрил неладное.
– У меня метка.
