Зато высказать мне свое «восхищение» рвался граф Разетти, приезжавший по случаю выхода княжества из состава империи. Но тут уже я не торопилась попадаться ему на глаза. Да и князь не рекомендовал, хотя и усмехался при этом… Но влезать в их обострившиеся отношения не хотелось. Все те четыре дня, что у нас проживали высокие гости с Дайрином во главе, я сама гостила на черной кухне, в подземельях и собственной гардеробной. В тайные ходы соваться не рисковала: никто не мог поручиться, что там не натолкнусь на длинный нос бывшего начальника. И хорошо, если на нос, а не заточенный кинжал.
Даже получив известие, что делегация отбыла, я еще день пережидала, не высовываясь. И лишь на пятые сутки своего добровольного заточения выбралась из затхлого царства, где даже моль отказывалась селиться. Выбралась и замерла, прислушиваясь к каждому шороху.
На моей кровати стояла огромная корзина с цветами. Белыми лилиями. И пакетик с молотым перцем. Чтоб уж наверняка освежить мою девичью память. Вот только как я могла забыть? Не забывается такое никогда: первый настоящий арест, который чуть не завершил всю мою карьеру…
* * *
А начиналось все тогда на редкость оптимистично.
Из резиденции его высочества мы выбрались на рассвете. В лучах раннего солнца стража была еще не слишком пристрастна, а его высочество, проведший ночь за возлияниями, не успел заметить подмену родового кольца. Даже я не сразу опознала подделку, когда Райд впервые продемонстрировал дубликат. А принц… Порой и принцы предпочитают забыться и ни о чем не думать. Особенно в хорошенькой компании.
Увы, не всегда симпатичная мордашка и отсутствие ярко выраженных мыслей на ней свидетельствуют о подлинной бестолковости. И целоваться его высочество не умеет. Определенно стоило бы потренироваться.
Довольные и счастливые, мы с Райдом разделились на выходе из резиденции. Парень должен был встретиться с клиентом, а мне предстояло отправиться в отпуск недельки на три. На меньшее наша афера не тянула, а трясти будут активно. Как-никак, пострадал сам его высочество. Правда, вряд ли в газетах напишут, насколько он был пьян. Разве что про вероломное отравление снотворным, которое лучше не смешивать с алкоголем, но кто ж знал!..
Спустя два часа я попрощалась со столицей. Как надеялась, на годы. Как оказалось… Не будем думать о плохом. Обстоятельства моей поимки вызывали чувства глубокого неудовольствия. И, как я надеялась, не у одной меня.
Тем погожим утром, когда весна вовсю господствовала на улицах провинциального Разара, я высунулась в окно, улыбаясь солнышку. И тут же, углядев знакомую физиономию под балконом, всунулась обратно. Слушать, тем не менее, мне это не мешало, а в приоткрытое окошко влетала весьма интересная информация.
Мой давний любимец, один из верных песиков графа Разетти, желал остановиться в той же гостинице, что и я. Номер желал снять просторный, с видом на городскую площадь, без шумных соседей… В общем, единственный доступный вариант располагался по соседству со мной. Его-то господину Маджери и предложили.
Конечно, можно было улепетывать прямо сразу, выскочив на балкон, едва из-под него уйдут господа договаривающиеся, но я не стала так себя подставлять. Вместо этого шагнула в гардеробную и оглядела приобретенный за неделю провинциальной жизни арсенал.
В отличие от светских хищниц столицы, среди дам провинции до сих пор царили довольно строгие нравы. Ничего, что могло бы привлечь взгляды мужчин, на показ не выставлялось, лицо пряталось под вуалью, а волосы – под шляпкой. Руки следовало укрывать перчатками до локтя, а на платье накидывалась шаль. Последнее было и вовсе моим больным вопросом: не умела я в жару элегантно кутаться в шерстяную накидку. Не дано мне это искусство, но, похоже, предстояло научиться.
Поскольку путешествовать, не боясь осуждения, могли только замужние дамы с мужьями или вдовы без оных, я выбрала последний вариант и еще на подъезде к городу обзавелась тремя траурными нарядами. В ход они шли лишь в том случае, если меня звали в респектабельное место. Но то ли мы не сошлись во взглядах на шляпки, то ли чувствовали леди, что я потешаюсь над местными салонами, но влиться в провинциальное высшее общество мне не удалось. А платья остались. Удобные, немаркие, самое то, чтобы по трущобам ходить. Кровь с вином практически незаметны, если вдруг что.
Да и все знают, вдовушки – те еще оторвы. А что делать, если наслаждаться жизнью аристократка могла, лишь потеряв мужа (желательно пока молодая) и приобретя его состояние? Если хоть одно из условий не выполнялось – пиши пропало. Доживать свой век на чужих хлебах – удовольствие ниже среднего, а потому для новой роли я выбрала богатую вдову, скучающую по мужу, но не отказывающуюся от приглашений посетить светские рауты. Очень скоро последнее обстоятельство дошло до цвета местной аристократии, и совершать необдуманные поступки (приглашать меня в общество) они перестали.
Впрочем, причиной могло послужить и мое знакомство с господином Дерги, местным начальником стражи, завидным женихом и большим ценителем Лайсарских кинжалов. Встретив родственную душу (меня), он напрочь забыл о своей предполагаемой (ему даже сообщить забыли) невесте и предпочитал весь раут заседать со мной на балконе, обсуждая мастерство оружейников. Пришлось, правда, соврать, что муж увлекался всем этим, но, кажется, господину Дерги было плевать на источник моих знаний. Хорошо все-таки, когда у служителей правопорядка нет твоего приличного портрета, а с сонных и пьяных глаз его высочества… По борделям меня искали, не самым дорогим, что даже обижало слегка.
Один такой портрет я сохранила: сорвала с доски объявлений при оказии и спрятала за корсаж. Никто этого вроде бы и не заметил: наутро доска вновь была полна моим предполагаемым лицом. Я еще тогда нахмурилась, не понимая, почему мне достается столько внимания правоохранительных органов. Подумаешь, колечко потянули, как будто их у принца мало. Надел другое – и утешился!
А Райд не отвечал на сообщения. Точнее, он попросту не получал мои. То ли был занят, то ли не хотел подставлять связного, то ли и вовсе уехал в неизвестном направлении и не собирался больше работать… Или просто я не могла получить его сообщений, поскольку почта временно перестала работать. Забастовка случилась. Ага, в монархическом обществе.
Вот и я не поверила, но попытки разобраться оставила и пошла по пути наименьшего сопротивления: отправилась в гости к господину Дерги.
Да-да, именно, к нему.
Продефилировала мимо Маджери, разбиравшегося с ключами. Поздоровалась с консьержем, пожелала ему удачи вечером и подмигнула дочери владельца гостиницы. Девушка заговорщицки улыбнулась и благодарно кивнула, но здесь все было понятно.
Матильда была, пожалуй, единственной девушкой, которая благосклонно отнеслась к моей персоне, а потому, выждав некоторое время и внимательно понаблюдав за ней, я предложила ей алиби. Так уж вышло, что юной виконтессе нравился помощник управляющего, но его семья не могла похвастаться большим состоянием, хоть и титулом ее не обделили.
Отец Матильды сам горестно вздыхал при виде ее избранника и, я была уверена, одобрил бы выбор дочери, не будь у них такой разницы в благосостоянии и не опасайся он, что дочери до конца ее дней будут ставить эту свадьбу в укор. Глупость, конечно, но в городке, где всем все известно, никому не хотелось становиться главной темой для сплетен.
