Приняли меня со скрипом, а где-то и с дыркой в акте. Видимо, и секретарю моя особа не приглянулась. Но тут уж вкусовщина. Мне, положим, тоже эта кучерявая пигалица не пришлась по нраву, но не портить же из-за этого официальные бумаги?
Посетовав на несправедливость мира в целом и шефа в частности, я принялась переписывать собственную легенду в общий бланк первого курса. Точно так же пришлось поступить еще с тремя десятками бланков, прежде чем в дверь постучали и робко спросили, можно ли заходить.
Поскольку мадам находилась в кабинете, я промолчала, вчитываясь в занимательные строки. Объект моего интереса имел длинное вычурное имя и короткое прозвище, от которого у меня развилась мигрень, а руки потянулись к короткому, острому и метательному. А все он – Сайсери Силандж, виконт Авалийский. А для меня просто – Сай Поганец.
– Мадам Гельтруда, ваш заказ, – смущаясь и стараясь лишний раз не смотреть на замдекана по воспитательной, проблеял парень. Судя по всему, с моей новой начальницей он был знаком не понаслышке.
– Можешь идти, Ларс, – позволила мадам, но прежде, чем парень скрылся за дверью, добавила: – В следующий раз постарайся не попасться. Еще одна провинность – и мне придется поставить в известность твою бабушку.
– Да, мадам Гельтруда, – покаянно опустив голову, ответил парень и поспешил скрыться. На меня он даже не посмотрел, как будто я новой мебелью была. Хотя нет, на новую мебель смотрят обязательно, а вот на древнюю рухлядь времен основания… Так меня еще никто не оскорблял!
– Присоединяйтесь, – позвала меня женщина, указывая на занятый пирогами журнальный столик.
Я благодарно улыбнулась и вышла из-за стола. Взгляд мадам скользнул по моему лицу, опустился на пиджак с ученическим значком и, посуровев, вернулся к лицу.
– Ученица? – сухо переспросила она, прищурившись.
– Первый курс, – отчиталась я. – Лорд Трэмбл отправил.
– Хм… – Быстро взглянув на ровные стопки рассортированных анкет и почти законченный общий бланк, мадам с недоумением вновь воззрилась на меня. – И чем же вы, юная леди, расстроили моего дорогого коллегу?
– Не знаю, – печально вздохнула я и потянулась к пирогу. Все же мне его обещали, так неужели я откажу себе в удовольствии из-за маленькой накладки. Работу-то я сделала, а не секретарь, или кого там мадам ожидала?
– Будем считать, что провинность вы отработали, в чем бы она ни заключалась, – подумав и приняв во внимание мою помощь, сообщила женщина и отошла к своему столу.
Вернулась она спустя пару минут с двумя полными стаканами. Уже по запаху я опознала настойку джиджа – напиток весьма полезный для концентрации и успокоения.
– Спасибо, – поблагодарила и впилась зубами в пирог. – Ошень вкушный.
– Ешь, – разрешила мадам. Свой кусок она деликатно расчленила ножом с вилкой, но замечаний в мою сторону не последовало.
– Благодарю, мадам, – разделавшись с пирогом на своей тарелке, сказала я и понуро уставилась на дверь. – Я могу идти?
Звучало это скорее как «я могу остаться?», и мадам Гельтруда это прекрасно поняла. Усмехнулась, перевела взгляд на что-то за моей спиной, после чего внимательно оглядела мою тощую фигурку и кивнула, продлевая мое наказание.
– Доделаешь работу и можешь идти.
– Спасибо, – возрадовалась я, ибо сидеть целую пару на идеологии было выше моих сил. Как будто мне шефа в реальной жизни не хватало, чтоб слушать еще его наставления в свободное от него же время. Видимо, заметив, как расцветает на моих губах улыбка, мадам подошла ближе и ловко забрала из стопки обработанных анкет одну-единственную. Мою, значится.
– Майя? – переспросила она, сверяя данные.
– Да, мадам, – с готовностью подтвердила я, не отвлекаясь от правописания. Писать я любила, даже очень. Чеки на свое имя, акции на продажу, завещания и прочие ценные бумаги, которые могли как-то улучшить мое материальное благополучие.
А что с ними потом заказчики делали – так не моего ума это дело. Мое ж дело маленькое: написать что велено, следов своих не оставить, бумагу состарить и помять, разлить что-нибудь, если потребуется, а там и отдавать можно – не придерутся.
Замечтавшись, я едва не пропустила мимо ушей судьбоносное предложение:
– Майя, а вы не хотели бы поработать у меня?
– Я? – удивление мое было столь искренним, что даже я сама удивилась. – А что нужно делать?
– Помогать мне с бумагами, – поспешила успокоить ошарашенную предложением девицу мадам.
На самом деле я была не столько потрясена, сколько злорадствовала: вряд ли шеф предполагал, что у меня появится другой источник доходов.
– Конечно, когда я могу приступить? – охотно ухватилась за предложение я.
– Официально – с завтрашнего дня. Но сегодняшний день при оплате мы учтем, не беспокойся. Поскольку ты еще учишься, приходить будешь после занятий, а уходить со мной. Тебе подходит?
Я с готовностью закивала. Еще как подходит. Меньше видишь шефа – крепче и лучше спишь. А домашнее задание пусть Маджери делает. Ему полезно ради общего дела постараться.
– Хорошо, тогда сегодня можешь уйти пораньше, как закончишь с анкетами, а завтра жду тебя в два часа. Преподавателей я предупрежу, чтобы не задерживали. И еще кое-что. – Я вскинула голову, устремляя взгляд на начальницу. – С завтрашнего дня можешь заселяться в общежитие. Прошение я подписала – отнесешь коменданту.
На стол лег заполненный бланк с личной подписью мадам и печатью школы. Прощайте, любимый шеф и лицо Маджери по утрам. Обойдешься и без мстительного созерцания сонной меня.
Стоп, а кто тогда мою домашку делать будет? Я? Хм, подработка или готовые задания от Маджери. А если шеф не одобрит? Нет, уж лучше самой, чем снова к нему переезжать. И так уже весь репертуар нотаций выучила – можно тренироваться в подражании.
С анкетами закончила быстро.
«Чувствуется опыт», – мог бы сказать внимательный наблюдатель, но мадам Гельтруда просто кивнула, принимая из моих рук готовую работу. Быстро просмотрела и милостиво кивнула, отпуская меня домой.
Не пойду же я на последнее занятие только потому, что оно пять минут как началось? О нет, это не для меня. Лучше ворон на центральной площади погоняю – всяко полезнее. Может, и шеф так ругаться не будет, когда я ему свеженького голубиного помета принесу. Говорят, от нервов полезно. Я, конечно, не знаю, сама пробовать не рискну, но раз уж говорят – наверное, действительно помогает. А шеф, он же такой нервный в последнее время. И Маджери… как могу я в помощи им отказать, когда средство каждый день на центральной площади выпадает!
Ради любимого шефа пришлось преступить закон в особо мелком размере. На крупный пол-литровая баночка для сбора материала, одолженная мной у любезнейшей секретарши шефа, не тянула. А нечего было обзываться. Майка, может, и плохо одевается, но злопамятностью не обделена. А если так о глазах шефа беспокоишься – вот теперь и о его нервах позаботишься. Неужели я забуду сообщить, кто мне тару одолжил?
