– Народ нужно успокоить. Показать им принцессу. Распорядитель приносит вам свои извинения, но это необходимая жертва. К тому же кто-то должен задать моду на свадебные платья. Казне не помешает прилив средств. Восстановление дворца требует больших вливаний. И я взял на себя смелость…
– Прощаю. – Мне даже удалось улыбнуться, хотя внутри все ощутимо подрагивало. И как люди решаются на второй брак? Второй раз переживать подобное… – Но в будущем давайте обойдемся без излишних нервных потрясений. Хотя вы и на продаже успокоительных настоек «От принцессы» сумеете заработать.
У меня вырвался нервный смешок.
– Вы безмерно проницательны, – согласился, улыбаясь в усы, казначей. – Осталось совсем немного. Потерпите.
Я застонала. Может, для него полплощади и было немного, но для меня это целых полплощади. И даже то обстоятельство, что ажурная арка начала отчетливо проступать за своей монументальной сестрой, отделявшей владения мирских правителей от божественных, не внушало мне оптимизма.
В какой-то момент нога скользнула по неровному краю брусчатки, и я буквально повисла на герцоге Сарвазском. Прошипела сквозь зубы все, что думаю о строителях, и неожиданно успокоилась. Взглянула на весело подмигнувшего мужчину и смутилась. Да уж, ее высочество не должна знать тех слов, коими я наградила обычный камень, пусть и неудачно возникший под ногами.
– Я никому не скажу, – пообещал мой спутник, прикладывая палец к губам. – Ваша репутация не пострадает.
Я с трудом удержалась от уточнения, дескать, моей репутации уже ничего не повредит. И никто. После свидания в темном коридоре с Аскелиром все ипостаси Маджери Арьяса исчезли. Райд же… Боюсь, если бывший напарник станет болтать, и его постигнет незавидная участь. Впрочем, я с трудом могла усомниться в уме Рыжего.
Выпустив наконец пар, я уже уверенней двинулась по направлению к храму. Еще бы, хоть на миг удалось вырваться из образа благовоспитанной девы, которую пусть и подводило происхождение – бастард все же, – но она старалась брать воспитанием. Видела бы меня матушка… Последнее было из разряда невозможного: Аскелир убрал из города всех, кто мог претендовать даже на отдаленное родство со мной. Конечно, рано или поздно кто-то узнает мой портрет, но к тому моменту…
– Пора, – отпуская мой локоть и слегка подталкивая вперед, сказал герцог, останавливаясь у арки. – Дальше территория храма.
Я взглянула на украшенную цветами арку, на беснующуюся внизу, на площади, толпу, которая ни секунды не сомневалась в происходящем, и слабо улыбнулась.
– Спасибо.
Герцог благосклонно кивнул.
Глубоко вдохнув, я ступила на балкон храма. Порадовалась, что отстояла минимально возможный шлейф, доходивший мне до щиколоток. Одной рукой чуть приподняла подол темно-синего, вышитого серебром платья – носить императорское золото мне пока не позволялось – и, пообещав себе не оборачиваться, резким, совсем не подходящим для леди шагом направилась в храм. На подношение для богини брака и последующих событий старалась не смотреть.
Облицованный светлым камнем снаружи, внутри он был мрачен. Сквозь высокие витражи, словно по велению богов, не проходило ни капли света. Отблески пламени свечей рождали угрожающие тени, а неожиданные блики заставляли жмуриться начавшие привыкать к плохому освещению глаза. Еще и странный гул, с каждый шагом слышавшийся все отчетливее, заставлял ежиться, но я не останавливалась.
Справа показалась первая статуя, и я не глядя поклонилась. Вторая, третья… На алтарь Дадари положила запасенный заранее медный кругляш. Его я стянула у служанки, взамен пожаловав той золотой. Увы, никто из высоких лордов не носил при себе денег во дворце, а жертвовать покровителю воров следовало добытое нечестным путем.
У алтаря Мамари меня уже ждали. Жрец, на лице которого не дрогнул ни один мускул, и лорд Аскелир. Он держался не в пример лучше меня. По сосредоточенному лицу милорда нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Без лишних слов он подал мне руку, и пришлось отпустить платье, надеясь, что у алтаря я ни за что не зацеплюсь и не устрою пожар, который смог бы разорить казну на еще одну немаленькую сумму.
Помедлив, я опустила на призывно вспыхнувший алтарь подношение, даже не взглянув, приняла ли его богиня. Эта свадьба состоится в любом случае, даже если никто из богов не одобрит союза. Отшатнулась, когда постамент Мамари вспыхнул белым негаснущим сиянием.
– Ваше подношение принято. Богиня одобряет союз. Можем начинать.
Я хмыкнула. Порой мне казалось, что боги – те еще садисты. Не всегда влюбленные получали одобрение от Мамари, а наш вынужденный брак после всех намеков на совсем другого жениха богиня благословляет и, судя по интенсивности сияния, желает огромного потомства. Угу, как же.
Даерон подошел ближе, коснулся теплыми пальцами моей холодной ладони и, приподняв ее, нежно освободил от перчатки. Я поморщилась. Ни один серьезный ритуал не обходился без проливания крови вне зависимости от того, под чьим покровительством происходил и чего просили страждущие. Вот и сейчас, под тихий речитатив жреца, читавшего воззвание, Даерон протягивал мне чашу. Готовый вкусить нашей крови ритуальный кинжал уже был зажат в его правой руке.
Молча я приняла чашу, слегка поморщилась, когда струйка крови потекла вниз, и протянула будущему мужу руку. В первый миг боли не было: таким острым оказалось лезвие. И только глядя, как по бледной коже стекают алые капли, а сознание стремится помутиться, я поняла, что стремительно теряю силы. И мне бы швырнуть эту чашу на алтарь, но приходилось ждать. Жрец еще не закончил свои песни, а чаша не наполнилась до краев. Одно выручало – Даерон отложил обагренный кровью кинжал и помогал удерживать чашу, над которой замерли наши руки.
Капала кровь, и не думавшая останавливаться от нашей магии, сознание меркло, а противный – теперь он был мне и вовсе ненавистен – голос жреца все не стихал. Напротив, бил по ушам все сильнее, отзываясь эхом в темноте.
– Твое желание? – неожиданно мурлыкнул кто-то у меня над ухом. Я вздрогнула. – Какой свадебный подарок пожелает столь щедрая невеста?
Иронии в вопрошавшем женском голосе было хоть отбавляй. Еще бы Мамари питала какие-то сомнения по поводу моего подарка. Но я была не слишком ей благодарна за вмешательство в мои дела. Так можно и вечной невестой прослыть. И каждый раз брак по расчету: что с магистром Кронстандом, что с его светлостью…
Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Как бы ни был высказан вопрос, проигнорировать собственные слова богиня не сможет: должна при составлении своего божественного графика работ хотя бы учесть мое пожелание.
С новой силой накатила тоска. Боги не всемогущи, как порой хотелось бы. Вернуть умершего им не под силу, а других неосуществимых для простого человека желаний у меня не было.
– Хм, оригинальное желание. Выходить замуж за одного, а просить жизнь для другого.
Я криво усмехнулась. Будто бы собеседница сама не знает всех перипетий этого брака.
