Арманд вырос в семье, где любовь выражалась сдержанно, без объятий. Годы службы в армии тем более не предполагали нежностей. Однако для Эви физический контакт был необходим. Это не было флиртом. Вернее, не всегда, и не со всеми. Однако между ними двумя что-то происходило: взаимный интерес, интрига. Арманд замечал это, но не собирался поощрять. Слишком многие обожглись, подойдя слишком близко.
Прямо перед собой он видел лицо Эви: заметил золотую искорку в левом зрачке, веснушку под правым глазом, хлебную крошку, прилипшую к верхней губе. Неожиданно для себя Арманд протянул руку, взял в ладонь ее подбородок и большим пальцем провел вдоль рта, стряхивая крошку. Он не убрал ладонь. Ее кожа казалась мягкой как бархат и очень теплой. Именно такой он и представлял ее.
Черт возьми, он действительно представлял себе ее вкус, нежность губ, улыбку в постели. Не сводя глаз с ее рта, он снова погладил пальцем губы, дрогнувшие под его прикосновением. Его вдруг бросило в жар. Он поднял голову, их взгляды встретились. В широко открытых карих глазах Эви полыхал огонь. Арманд опустил руку. В тишине он услышал ее вздох. Эви открыла рот, собираясь что-то сказать, но Арманд жестом остановил ее.
– Ешь, – сказал он.
Поколебавшись, Эви кивнула. Они принялись за еду. Арманд пододвинул ей чашку с клубникой. Эви выбрала ягоду и целиком положила в рот. Потом улыбнулась. Он никогда не видел такой заразительной улыбки. Глядя на Эви, никто бы не подумал, что она потеряла работу и еще неделю назад была под подозрением в мошенничестве. Через несколько дней она останется без крыши над головой. Арманд знал о ее непростых проблемах, но Эви не подавала виду. Она оставляла их за дверью офиса и шла вперед.
А что же он? Старше ее, опытнее, вышедший невредимым из опасных переделок, он впал в тоску, замкнулся в себе, решил, что над ним висит проклятие. Пора с этим покончить! Ему еще многое по плечу.
Арманд встал, стряхнул крошки.
– Уже закончил? – спросила Эви.
– Мы так же далеки от решения проблемы, как в день моего приезда. Надо продолжать поиск.
– Арманд, – сказала Эви, не вставая с места, – несмотря на кажущееся легкомыслие, у меня очень серьезное отношение к делу. Если проблема существует, я найду ее. Надеюсь, ты в меня поверишь и порекомендуешь Джонатану оставить меня в компании.
Она выглядела наивной и неискушенной, но говорила серьезные вещи – устанавливала границы. Эви подразумевала, что чувствует их взаимное притяжение, но работа для нее на первом месте. Арманд испытал некоторое облегчение.
Вернувшись за рабочий стол, он углубился в бумаги, однако по-прежнему ощущал присутствие женщины в противоположном углу комнаты. Ему даже показалось, что запутанная юридическая казуистика стала понятнее. Что бы там ни тревожило Джонатана, Арманд выявит причину. Это его профессия, и для этого он здесь.
На поле боя или в переговорной – Арманд сумеет защитить своих.
Несколько часов спустя Арманд устало потер глаза. Даже теперь, с новой энергией, он не мог найти причины беспокойства Джонатана, кроме нескольких пунктов договора, которые могли вызвать вопросы у налоговых органов, но Арманд на них не работал.
Он взглянул в сторону Эви. Она вышагивала вдоль стены, вставая на цыпочки и разминая плечи, как боксер перед боем. Большие наушники были плотно прижаты, и она беззвучно бормотала слова какой-то песни. Заметив его взгляд, остановилась, сдвинула наушники на затылок и, покраснев, спросила:
– Ты что-то сказал?
Арманд покачал головой.
– Могу помочь?
– Что ты знаешь о финансовых законах?
– Немного, но я быстро учусь. А ты хорошо разбираешься? Когда ты успел всему научиться?
– В университете прошел курс экономики и юриспруденции, попутно изучал историю искусств.
– Ничего себе разброс.
– Когда твоя семья владеет несколькими аукционными домами…
– Ты из тех Дебюсси? Я далека от искусства так же, как ты от антивирусной защиты, но слышала о них. Почему ты не с ними в Париже?
Собственно, этим он занимался последний год и чуть не умер от тоски.
– Долгая история.
– Догадываюсь. – Взяв лэптоп, она уселась на диван, скрестив ноги.
Арманд поднялся и с хрустом потянулся. Он явно ощущал прилив сил. Быстро навел порядок на столе и собрался уходить.
– Эви?
– Хм. – Она не отрывала взгляда от монитора на коленях.
– Рабочий день закончен. Пора домой.
– Не могу, – отмахнулась она торопливо.
– Что-то нашла?
– Еще не знаю. Вроде есть зацепка. Не успокоюсь и не уйду, пока не разберусь. Это разрешено?
– Поощряется. Но ты работаешь без перерыва.
– Это нормально. – Эви кинула на него быстрый взгляд. – Ты не должен сидеть со мной, если у тебя дела.
– У меня нет дел.
– Уверен? Никто не ждет дома – мужчина или женщина? – небрежно кинула она, но замерла в ожидании ответа.
– Никто не ждет, – откликнулся Арманд и неожиданно для себя спросил: – Ты должна позвонить кому-то?
– Нет-нет!
– Зои будет волноваться?
– Не будет. Она висит на телефоне, болтая с Лансом. Это ее парень. Он возвращается к ней из армии. В квартире Зои очень тонкие стены.
– Так ты решила еще поработать или не хочешь им мешать?
– И то и другое.
Арманд ничего не сказал. Не его дело вмешиваться в чужую жизнь. Тем не менее он набрал номер ресторана внизу. Шеф-повар оказался французом. Арманд поймал изумленный взгляд Эви, слушающей их переговоры на французском.
– Обед доставят через пятнадцать минут. Извини, что не спросил, что ты предпочитаешь.
– Я ем все из того, что ты перечислил.
– Говоришь по-французски?
– Нет, но я сразу улавливаю алгоритм.
– Алгоритм?
– В основе всего лежит некая схема – в звуках, текстуре, числах, кодах. Не могу этого объяснить. Из-за этого я обожаю вязать на спицах. – Она кивнула на шапочку, висящую на крючке. – Так устроены мои мозги. А ты?
– Спрашиваешь, вижу ли я схему, или как работает мой мозг?
– Сам реши. У нас в запасе пятнадцать минут.
– Что ты хочешь узнать?
Эви не отводила взгляда от его лица.
– Мне казалось, ты такой сильный молчаливый тип. Неужели так легко готов ответить? – удивилась она. – Ладно, вот вопрос. Почему Джонатан позвал тебя на помощь, если ты обладаешь знаниями во многих областях, но ничего не смыслишь в технологиях, которыми он занимается?
Не в бровь, а в глаз! Ответить будет нелегко: слишком много темных пятен и лабиринтов судьбы, понять которые может только старый друг.
