Один из карапузов приближался к желтой ограничительной линии у края платформы, а другой… Эви шагнула вперед – в ней боролись два инстинкта: провинциалка готова была вмешаться, а горожанка привыкла не реагировать на чужие проблемы. Асфальт под ногами задрожал от приближающегося поезда. С этой секунды все происходило как в тумане. Первый малыш остановился у черты, а второй обогнал его и с разгону кувыркнулся вниз на рельсы. Раздался крик – возможно, кричала Эви. В паническом ужасе она рванулась, чтобы подхватить другого ребенка. Но Арманд опередил ее: он уже летел к краю платформы. Полы его пальто развевались за спиной, как крылья.
Дальнейшие события поплыли кадрами замедленной съемки. Подхватив малыша, Арманд передал его в руки оказавшегося рядом мужчины. Оглянувшись на тоннель, откуда уже выполз грохочущий поезд, он спрыгнул с платформы. У Эви подкосились ноги, но, даже упав на колени, она ползла вперед, собираясь последовать за Армандом. В этот момент краем глаза она заметила обезумевшую мать с открытым в безмолвном крике ртом. Вскочив на ноги, нечеловеческим усилием Эви остановила рыдающую женщину, готовую броситься за сыном под колеса электровоза.
Раздался вой сирены и оглушительный скрежет тормозов: заметив прыгнувшего на рельсы Арманда, машинист безуспешно пытался остановить тяжелый состав. Эви крепко зажмурилась, прежде чем ее накрыла волна спрессованного воздуха от движущихся мимо вагонов. Прошла вечность, прежде чем поезд наконец остановился. Открыв глаза, Эви увидела, что двери не открылись, но люди в вагоне взволнованно указывают пальцами на виновника суматохи и воя сирены. Через прозрачные окна поезда Эви увидела на дальней платформе Арманда. Наклонившись вперед и уперев руки в колени, он тяжело дышал.
– Они спасены, – задыхаясь, пробормотала Эви, схватив женщину за руку. – Оба. Все в порядке.
– Правда?
– Смотрите, – указала Эви на противоположную сторону, где дежурная по станции в синей униформе держала на руках плачущего двухлетнего малыша.
Женщина зарыдала от счастья и облегчения.
Мужчина, которому Арманд сунул первого малыша, подошел, чтобы передать его матери. Та, в шоковом состоянии, схватила ребенка, забыв слова благодарности. Обменявшись с незнакомцем понимающими взглядами, Эви пожала плечами и пробормотала:
– Вы даже не представляете.
Прошла еще вечность, прежде чем двери поезда открылись и пассажиры высыпали на перрон, хотя сирена продолжала выть. Эви с трудом разглядела через окна поезда служащих вокзала в темной униформе, направлявших людей к выходу. Арманд отдавал распоряжения, как генерал на поле боя. Когда пассажиры покинули платформу, сотрудники охраны по очереди подходили к нему, жали руки, хлопали по плечу.
Сквозь мутные окна поезда Арманд увидел Эви. Штормовая синева его глаз… прояснилась. Он расправил плечи, дыхание выровнялось. Арманд словно очнулся после наркоза. Эви знала, что Арманд отказывался считать себя героем – он просто выполнял свой долг. Она не будет настаивать, но для нее он настоящий герой.
Вместе с незнакомцем Эви помогла матери с детьми и коляской дойти до лифта, чтобы перейти на другую платформу, куда уже прибыла полиция для расследования происшествия и составления протокола. Эви сразу увидела в толпе Арманда – высокого, темного и невозмутимого. Ей хотелось броситься ему на шею, но грозный вид блюстителей закона с оружием остановил ее. Впрочем, Арманд сам направился к ней.
– О чем ты думала?
– Не поняла?
Взяв ее за локоть, он отвел Эви за поворот лестницы.
– Ты собиралась сама прыгнуть за ребенком.
– И что?
– Ты бы погибла.
– Но ты сделал это.
– Я прошел специальную тренировку.
– Правда? В Иностранном легионе вас учили вытаскивать детей из-под колес поезда?
– Не смешно.
– Это не шутка. Мне бы стоило закатить истерику, но я не стану, потому что ты великолепен, – сказала Эви и замолчала, вовремя вспомнив о бывшей жене Арманда, зацикленной на его геройстве. Она просто счастлива, что он остался жив.
Ни слова не говоря, они спустились вниз и вышли на улицу, где их уже ждала машина.
Они не обменялись ни словом, пока ехали в машине. Напряжение ощущалось почти физически, окутывая их, как мираж. В квартире наступила разрядка: прижав Эви спиной к стене, Арманд впился в ее губы. Они целовались как последний раз в жизни, пока хватило дыхания. Запрокинув голову, Арманд взглянул в глаза Эви: такой бури чувств он не видел в жизни – страсть и вожделение, тревога и страх.
Арманд ждал продолжения начатой на вокзале дискуссии – так подсказывал опыт. Однако голос Эви был тихим, чувственным, хрипловатым, когда она сказала:
– Отнеси меня в кровать.
Тут Арманд не выдержал:
– Ты напугала меня до смерти, Эви.
– Знаю.
– Мне самому было страшно.
– Как это?
– Мне давно не приходилось работать в полевых условиях и не было уверенности, смогу ли снова… Но с тех пор, как… в общем, из-за тебя что-то вернулось. Только благодаря тебе я понял, что могу приносить пользу.
– При чем тут я? Ты спас мальчика. Он жив.
– А я жив благодаря тебе.
Эви сумела пробудить в нем человеческие чувства: любовь, сострадание, надежду, которые он пытался похоронить в себе. Она заставила его глядеть в будущее, а не оглядываться назад, сожалея о прошлых ошибках.
– Арманд, – прошептала она.
Губами он стер слезу с ее щеки, поднял на руки и отнес в свою постель. Никогда раньше любовный акт не доставлял ему большего блаженства. Арманд сделал все, чтобы Эви испытала такие же чувства.
Глава 11
Проведя все выходные в постели, к понедельнику Эви сумела взять себя в руки. Она попыталась сосредоточиться на работе, хотя это было нелегко: за соседним столом сидел Арманд. Настольная лампа освещала мрачное лицо – он был не в настроении. Эви не возражала. Она могла с уверенностью сказать, что два прошедших дня она чувствовала себя самой желанной и счастливой: никогда в жизни никто не проявлял к ней столько нежности, внимания, заботы и понимания, как Арманд.
– У тебя все в порядке? – спросила она, но не дождалась ответа – Арманд снова замкнулся в себе. Пару недель назад она бы смирилась с чем угодно, но не теперь. Разве не он показал ей, что это не единственный путь.
Эви поняла, что готова пойти на риск. Она может закрыть глаза и прыгнуть в неизвестность. Пусть она упадет, но падение – тоже форма жизни, часто ведущая к успеху.
– Арманд, если ты немедленно не объяснишь причину мрачности, то я сама придумаю ее.
Его глаза на секунду вспыхнули, но сразу погасли.
– Как ты это представляешь?
– Начну кричать, топать ногами, позову Джонатана…
