«Тогда останься, – мысленно молила Эви, – борись за меня, люби меня».
– Но каждый раз, когда подпускаю кого-то близко, я причиняю боль. Разве ты сама не убедилась? Во всем, что случилось, только моя вина. Прошу простить меня.
Он любил ее и только что признался в этом. В глубине души она знала это, потому что читала его улыбки, взгляды, мысли и чувства так, как никогда никого другого. Однако его слова лишили ее надежды.
– Я тоже люблю тебя, но для меня любить – это значит быть вместе. Когда тебе кто-то предлагает нежность, заботу, любовь, ты отталкиваешь их, говоря себе, что боишься отравить жизнь этим людям. На самом деле ты просто боишься.
Сглатывая слезы, Эви обошла Арманда и протянула руку Джонатану:
– Спасибо, мистер Монтроуз! Вы подтолкнули меня, заставили пойти на риск и преподали урок. Арманд, спасибо за новый опыт.
Она схватила рюкзак, шапочку, клавиатуру и бросилась к двери.
– Можешь быть свободна до конца дня, Крофт, – сказал Джонатан. – Ты заслужила.
– Спасибо. Мне понадобится время, чтобы найти новое жилье и работу.
За спиной она услышала растерянный голос Джонатана:
– Что произошло? Не понял.
– Она уволилась, дурак. Тебе повезло встретить лучшую женщину на свете, а ты даже не догадался.
Джонатан повысил голос, словно крича ей в спину:
– Может, тебе стоит посмотреть в зеркало и повторить это самому себе?
Сбегая вниз по лестнице, Эви слышала за собой шаги. Арманд без труда догнал ее, схватил за локоть и повернул к себе лицом.
– Эви, не делай этого.
– Чего именно?
– Не бросай, не подумав.
– Тебя? Меня? О чем ты? – Она прекрасно понимала, что имеет в виду Арманд, но хотела услышать его ответ. Неужели он готов так легко отказаться от всего, что связало их за пять прошедших дней? Эви не хотела верить.
– Не отказывайся от этой возможности. Я предупреждал, что тебя съедят здесь живьем, но ошибся. Тебя ждет успех. Джонатан, коварный манипулятор, но он лучший в своем деле. Используй его. Он даст тебе все, что захочешь.
Эви толкнула Арманда в грудь.
– Мне не нужен Монтроуз, чтобы получить то, что я хочу. Если ты не понял…
Она рискнула, прыгнула дальше, чем могла представить, и… упала. Падение было жестоким. Болезненные ушибы ощущались везде: пострадали самолюбие, голова, сердце и многие другие органы. Она надеялась на прорыв в будущее, но сделала ставку на мираж.
Эви вышла на улицу под сияющее голубое небо Мельбурна, но поняла, что покончила с этим городом. Ей не удалось покорить его, как она ни старалась. Оставалось единственное место, которое поможет залечить раны.
Пора возвращаться домой.
Глава 12
Загородный пансионат для престарелых, где жил дед Эви, сверкал огнями. Здесь не гулял ветер, продувая старые стены, как на их ферме. Центральное отопление было надежнее, чем дровяной очаг. А главное – здесь собрались люди его возраста.
Судя по разноцветным воздушным шарикам под потолком, праздновали чей-то день рождения. Эви увидела деда в толпе в тот момент, когда он увидел ее.
– Здравствуй, Эви, милая! – закричал он и поднес тарелку с пирожными. – Садись с нами.
Падая в объятия деда, Эви чуть не разрыдалась. Вокруг нее немедленно собрались женщины. Она знала, почему они так взволнованы – пора раздавать им связанные для них шапочки. Женщины ахали и охали, разглядывая помпоны, кошачьи ушки и восхищаясь яркими цветами.
– Надеюсь, ты не потратила все свободное время на вязание шапочек для этой толпы? – забеспокоился дед.
– Замолчи, – тепло улыбнулась ему одна из женщин и потрепала по руке.
Эви решила расспросить о ней позже.
– Нет, конечно. Много работала, общалась с друзьями. Все, как ты хотел.
– Как Зои?
– Ланс вернулся насовсем и переехал к ней. Оба счастливы.
– А ты нашла того, с кем будешь счастлива?
Эви нашла силы улыбнуться:
– Давай поговорим о тебе.
За столом сразу зашумели, делясь новостями. Боль отступила. Эви убедилась, что в окружении друзей дед чувствует себя лучше, чем она предполагала. Возможно, настанет день, когда у нее тоже наступит мир в душе. Но не сегодня.
Осматривать ферму Эви отправилась на старом дедовом грузовичке. Она помахала Стиву, арендующему их землю. Он много раз предлагал выкупить ферму, но Эви отказывалась, не желая лишать деда возможности вернуться сюда. Это, впрочем, было маловероятно. Однако, подъехав к старому дому, она поняла, что сохранила землю для себя как последний рубеж обороны.
– Эви, – кивнул Стив. – Останешься? Твоя бывшая комната свободна.
Подумав, Эви решилась, хотя первоначально планировала только сбежать из города.
– Спасибо за приглашение. Останусь на ночь.
Эви спала как убитая и проснулась в девять часов, когда дом был уже пуст. Стив чинил забор, дети ушли в школу, Стейси, жена Стива, на работу в ближайший супермаркет. В оставленной на столе в кухне записке радушные хозяева предлагали ей приготовить себе завтрак из фермерских продуктов в холодильнике.
Намазав масло и джем на горячий тост, она наслаждалась забытым вкусом и размышляла о том, чем могла бы заняться, если бы решила остаться. Можно учить стариков пользоваться Интернетом, чинить компьютеры, обслуживать онлайновые программы местных магазинов.
Их городок был чудесным – тихим, спокойным, живописным, но Эви уже не чувствовала его родным. Арманд не оправдал доверия, но изменил ее. Он показал ей, что такое чувство долга, дух соперничества и стремление к победе, что такое мужество и воля стоять за правое дело. После этого Эви не могла отступить: она готова преодолеть все препятствия, совершать ошибки, набивать синяки, но принять вызов, потому что это и есть настоящая жизнь. Она больше не будет ждать ни дня, чтобы начать жить.
Зажав тост зубами, Эви взяла со стола записку, перевернула и написала:
«Стив, если ты готов купить ферму, она твоя».
Она мгновенно почувствовала облегчение, словно сбросила последние оковы прошлого. Теперь стоило задуматься о первостепенных планах. Чего она хочет и как это получить?
Первой строкой в этом списке стоял красавчик-в-крутом-прикиде. Арманд принадлежал ей, а она принадлежала ему. Ему нужно больше времени, чтобы осознать это, потому что он упрям, недоверчив и потому что он мужчина. Эви знала: он чувствует то же, что она. Он признался в этом, только в своей манере.
Хотя Арманд не называл себя героем, но считал своим долгом в одиночку спасать всех от всего. Если что-то не получалось, он всегда брал вину на себя. По этой причине он отпустил ее. Не потому, что не любил, – как раз наоборот.
