Я уставилась на неё, стараясь вложить в свой взгляд весь скепсис, а двойник только улыбалась. Действительно, о чём же мне думать? Может быть, о том, как выжить и не подставить под удар своих близких?
– Не помнишь, – констатировала двойник. – А я помню. Ты держала Сашу за руку и думала о том, что тебе хотелось бы…
– Хватит! – вспыхнула я.
Щёки загорелись, я отвела взгляд в сторону – только бы не видеть этой ехидно ухмыляющейся рожи! А двойник явно не собиралась останавливаться – краем глаза я видела, как она медленно, словно нехотя поднялась на ноги.
– Федя, Дима, Денис, – говорила она, перестав улыбаться, – всё, что ты видела в них – парней, с которыми можно завести роман. Ты даже не пыталась узнать их как людей, как друзей, если угодно. Они были созданы только для того, чтобы любить Яночку, заботиться о ней и…
– Неправда, – не выдержала я. – Они…
– Если ты хотя бы одного из них не рассматривала бы только как друга, я бы не сказала ни слова, – хмыкнула двойник. – Саша продержался дольше всех, но только потому, что ты думала, что у него может быть девушка. Или жена…
Меня затошнило. Это звучало мерзко.
– Хватит, – выдохнула я. – Перестань.
– Перестань, – мерзким голоском передразнила она и вернулась к своим обычным интонациям. – Это я должна просить тебя об этом. Перестань думать о них вот так. Как будто они куски мяса, ей-богу…
Фу. Меня затошнило ещё сильнее. Я невольно отступила на шаг, двойник приближалась ко мне. Она двигалась очень медленно, как будто через силу, морщилась, словно каждое движение причиняло ей боль, и становилась всё бледнее с каждой секундой.
– Я не… я вовсе не… – беспомощно лепетала я, не находя подходящих слов.
– Ты забыла, кто я, – двойник остановилась и постучала пальцем по виску. – Я в твоей голове. Я знаю о тебе всё. Самые глубокие мысли и даже всю ту боль и все те страхи, что ты скрываешь от себя. Ты видишь в парнях не живых людей, а решение своих проблем. А искажение переворачивает это с ног на голову, создаёт новые проблемы…
Она запнулась и закрыла глаза. А я застыла, не в силах пошевелиться.
– Кто ты? – только и выдохнула я.
Двойник загадочно улыбнулась и посмотрела на меня. Её глаза заблестели.
– Ты снова задаёшь правильные вопросы, – мягко сказала она. – Продолжай в том же духе, и мы обе сможем освободиться.
Я ощутила резкий толчок в плечо. Попыталась обернуться, но тело не слушалось. Даже больше, я ощутила себя скованной, руки и ноги как будто затекли. Жуткое ощущение. А двойник улыбалась и улыбалась, не сводя с меня глаз, а свет от прожекторов становился всё ярче, ярче, ярче…
Я открыла глаза и увидела в полумраке над головой белую обшивку и часть заднего стекла автомобиля. Всё тело ныло, хотелось пить, но эти ощущения будто были частью другой реальности. В моей реальности всё ещё был пыльный воздух старого театра, дощатая сцена, стук каблуков и смех моего двойника.
Саша больше не держал меня за руку. Я посмотрела на него – он спал в неудобной позе, его правая рука висела так, будто он тянулся ко мне и так и уснул в такой позе.
Пока это был единственный парень, которому моё искажение не добавило проблем… хотя это ещё вопрос. Вспомнить его повышенную восприимчивость…
Я приподнялась на локте и выглянула в окно. Судя по мягким сумеркам, рассвет близко, значит, время – около четырёх часов утра. Я чуть покрутила ручки окон на своей и параллельной двери, приоткрывая окошки, затем прилегла обратно, повозилась немного, выбирая удобное положение, закрыла глаза. Не было смысла вставать так рано. Идиотский сон, чтоб ему…
Сквозь щёлку приоткрытого окошка потянул сквозняк. Сразу стало спокойнее на душе. Я невольно улыбнулась ему, натянула на себя одеяло… и неожиданно вспомнила, о чём фантазировала за мгновение до того, как провалиться в сон. Самым скромным из всех возможных вариантов был поцелуй за мгновение до трагического расставания…
Сонливость испарилась за мгновение. Я забыла, как шевелиться и даже как дышать. Ветерок тянул, а значит, любая моя мысль, любая дурацкая идея может обернуться реальностью по воле искажения. Особенно с Сашей.
Я открыла глаза, посмотрела на него. Врач «Скорой помощи», а на самом деле военный под прикрытием. А может быть, ещё кто-то там, я понятия не имела. Чёрт, я не могла быть уверенной даже в своих желаниях – может быть, всю эту пошлую романтику себе навоображала вовсе не я по своей воле, а измученный искажением разум. Я ничего не могла знать наверняка. Единственное, что я знала точно – мне стоит поискать помощи в другом месте, а от него держаться подальше. Хотя бы в благодарность за одеяло.
Я осторожно приподнялась на локте, села. Посмотрела на Сашу в последний раз, стараясь сосредоточиться на том, что мне нужно его защитить. Затем осторожно открыла дверцу, выбралась наружу и прикрыла её, не захлопывая.
С этого момента мне стоило научиться справляться самостоятельно, если я не хочу больше никому причинять вред.
Я закрыла глаза, вдохнула полной грудью прохладный утренний воздух. Ощутила, как ветерок закружил вокруг меня, как будто на мгновение обнял. Чуть улыбнулась и шагнула вперёд.
Говорят, долгая дорога к вершине начинается с одного шага. В моём случае, наверное, придётся сделать чуточку больше шагов – надо дойти до трассы и добраться до города – но дело того стоит.
Я больше не позволю искажению управлять мной.
Где-то под Саратовом. Шестое июля, утро
Первое, чему мне надо было научиться – как управлять своей силой, причём делать это стоило подальше от людей. Обратившись к своему внутреннему компасу, любезно предоставленному искажением, я вернулась на берег реки, где пришла в себя вчера вечером. Здесь у меня есть контакт с Артемисом на случай, если всё будет плохо.
Язычок пламени внутри меня колебался, как настоящее пламя свечи на ветру, готовое вот-вот потухнуть. Я понятия не имела, насколько его хватит – если мы с ним действительно шли к тому «дну», о котором говорил Саша – но сейчас это было не так важно. Нам нужно было научиться жить друг с другом, и моё внутреннее пламя было согласно. Я чувствовала это.
Первое, что я сделала – опустилась на песок и устроилась в позе лотоса, закрыв глаза. Мягкий приятный ветерок ласкал кожу, и от этого в душе воцарилось такое неземное спокойствие, что я на мгновение забыла, что собралась сделать. Но, хвала небесам, быстро опомнилась, когда ощутила, как отозвался на ветер внутренний язычок пламени.
– Мы больше не должны убивать, – тихо сказала я. – Я знаю, что ты видишь в этом самое быстрое решение всех проблем, но…
Я ощутила, как пламя внутри меня вопросительно притихло. Оно не понимало.
– А давай я с крыши шагну? – вспыхнула я. Пламя внутри взвилось, возмущаясь. – Ага, не нравится. И тем, кого ты уничтожило, это тоже не нравилось. Они вообще-то жить хотели.
