– А как же я открою? У меня ключа нет, – удивилась Ольга.
– Во дура, – вздохнул Серый, – с ключом каждый дурак откроет.
И опять сплюнул.
Ольга, наконец, очнулась:
– Слышь, ты, полудурок. Если такой умный, то и выпутывайся сам, я не за тобой пришла, и кончай плеваться как верблюд, смотреть тошно, – она сделала вид, будто собирается уйти.
– Стой, подожди, – окликнул ее Серый испуганным голосом, – ты это, прости. Мне здесь фигово и, если честно, очень страшно.
– Верю, мне тоже жутковато.
– Я сам открыть не могу, потому что до замка не достаю, но я всегда ношу с собой специальные отмычки. Я тебе расскажу, как ими пользоваться… Ты меня вытащишь? – с мольбой в глазах посмотрел на Ольгу Серый.
– Конечно, показывай, что надо делать, – с готовностью откликнулась Ольга.
Парень вытащил из носка какие-то маленькие гнутые проволочки, достаточно толково объяснил Ольге, что с ними надо делать, и уже через минут пять был на свободе.
– Молоток! Быстро учишься. Можно на дело тебя брать, – засмеялся он и хотел было сплюнуть, но под строгим взглядом Ольги передумал и проглотил слюну.
– На какое дело? – спросила Ольга.
Парень внимательно посмотрел на нее:
– Ладно, забей. Пойдем твоих друзей спасать, пока их в «овощи» не превратили.
– Ты со мной пойдешь? Зачем? – удивилась Ольга.
– Конечно, с тобой. Во-первых, мне в лагерь нельзя, во-вторых, гадам этим мне подлянку какую-нибудь сделать хочется… А звать тебя как? – направляясь к выходу, спросил Серый, не глядя на Ольгу.
– Оля-а, – зашептала девочка, со страхом озираясь на соседнюю камеру, где сидели дети с пустыми глазами, и быстро засеменила за Серым.
Они поднялись на первый этаж, пересекли холл и открыли дверь лестницы, ведущей наверх. Ольга не поднималась по этим степеням выше второго этажа. Она знала, что Кристина и другие ребята, которых допустили на второй год обучения, поднимались на третий, и те, кто готовился к посвящению, а их было не много, кажется, находились на четвертом. Что находилось выше, никто не знал. Окон там тоже не было. И сколько этажей всего – не понятно. Ольга, проведя параллель с Вавилонской башней, предположила, что, возможно, семь этажей.
– Семерка – любимое число вавилонских жрецов, – пробурчала она себе под нос.
– Куда идем? Как искать будем? – спросил Серый.
– Первые четыре этажа с окнами – учебные классы, значит, их смело пропускаем, – Ольга посмотрела на часы, – сейчас двенадцать пятнадцать. Могу предположить, что у нас мало времени…
– В зиккурате обычно семь этажей. Мардук находится на последнем, где приносят жертвоприношения… – размышляла вслух Ольга, перескакивая через ступеньку.
Серый удивленно на нее посмотрел:
– Чего? Ты че ругаешься? Словечки эти даже я не знаю. А еще интеллигентку из себя строишь.
Ольга даже остановилась, настала ее очередь удивляться:
– Я ругаюсь?
– Ну да. Зикулар, зипулар, блин, язык сломаешь. И еще это, как его, Ман.. Дундук! Ну выпендрилась! На иностранном каком-нибудь похлеще, чем я на русском, материшься.
– Серый, ну тебя. Зиккурат – это типа храма в Вавилонском царстве. Мардук – главный бог. Ему то, скорее всего, сейчас моих друзей и приносят в жертву, – бежала вверх Ольга, не теряя времени у двери на шестом этаже.
– Они че, офигели? Какие жертвы, какие боги мурдуки-бамбуки в наше время? Секта это, что ль? – возмущался Серый.
– Я тоже вначале думала, что секта, в старину играют… Но здесь, кажется, все круче… Тише, слышишь, голоса?
Ольга и Серый осторожно поднялись на седьмой этаж. Дверей здесь не было, огромный проход прикрывали тяжелые шторы из золотой парчи. Большое помещение освещалось факелами только в центре, поэтому ребят, спрятанных в складках ткани, никто не замечал. Стены зала украшали золотые и серебряные барельефы, свет от факелов отражался в сосудах с драгоценными камнями. Посередине находилась золотая фигура божества, перед ним – длинный алтарь, украшенный разноцветной глазурью. «Звездочеты» стояли спиной к выходу, и ребята не могли различить их лица. Ольге показалось, что кто-то лежит на алтаре. Вскоре, она почувствовала, что странное песнопение, которое исполняли люди в мантиях, усыпляет и парализует волю. Посмотрела на Серого: тот как завороженный уставился на странное магическое действие. Песнопение становилось громче, обволакивая мозг и тело. Ольга заставила себя выйти из оцепенения и больно ущипнула Серого за руку.
– Ой, блин, ты чего щиплешься? – очнулся парень.
– Не спи, это специальные гимны, которые вводят человека в транс, лишают воли. Заслушаешься – сам к ним пойдешь и хвостом вилять начнешь.
– А че делать-то? – растерянно спросил Серый.
– Не знаю. Отвлечься как-то надо. Во, придумала! Анекдоты какие-нибудь знаешь? Вот и рассказывай мне, – предложила Ольга, не отрывая взгляда от центра комнаты.
– Анекдоты знаю, но они все с матом.
– А ты вместо мата говори «пи-и-ип», – нашла выход Ольга.
Серый немного подумал и зашептал Ольге на ухо анекдот. Ольга ничего не поняла, потому что бесконечное «пи-и-ип» щекотало ухо. Она хихикала, прикрыв ладонью рот, весело смотрела на Серого. У того блестели глаза, и он сам не скрывал улыбки: с «пи-и-ип» смысл напрочь терялся, но было все равно смешно. Ольга уже не обращала внимания на таинственное действие, а буквально валялась на полу, держась одной рукой за живот, другой – то закрывая рот, то ухо от «пи-и-ип»…
Вдруг в завораживающем многоголосье наступила небольшая пауза и зазвучал какой-то странный инструмент. Голоса «звездочетов» присоединились к этому необычному звуку. Ольга и Серый почувствовали бесконечную вселенскую тоску, и простыми анекдотами с «пи-и-ип» с ней уже не было сил справиться. Ребят буквально стало корежить от этих звуков: страх, одиночество, тоска вливались в сознание. Ольга сильно прижала руки к ушам, Серый посмотрел на нее и сделал то же самое. В это время «звездочеты» расступились, и ребята увидели, что перед алтарем стоит Олег.
Свет от факелов теперь падал на лица «звездочетов». Ольга помнила рассказ Юльки о «ящерах доисторических», но такого кошмара даже в Голливуде еще не придумали. На ссохшихся, безобразных и отвратительных «лицах» существ в мантиях отразились все пороки человеческие. Вместо глаз – пустые глазницы… Один из «ящеров», на груди которого висела блестящая пентаграмма, взял костлявыми руками с длинными грязными ногтями сосуд с мутной жидкостью и поднес ее Олегу. В это время другой или другая «ящерица» (Ольге показалось, что в ней есть что-то от Эстер) подняла с алтаря Юлю. Серый, в ужасе наблюдавший за этой сценой, дернул Ольгу за рукав:
– Они?
– Да… – одними губами произнесла Ольга. Она чувствовала, что откуда-то их живота начинает расти крик, готовый вот-вот вырваться наружу, нужен был только последний импульс. Олег, не похожий на себя, стоял напротив покорной Юльки, явно чем-то накаченной.
