Вот и теперь, описывая свой сон, она не надеялась узнать что-то больше, чем могла вспомнить. Но, будучи девушкой дисциплинированной и последовательной, аккуратно записывала все, что вызывало беспокойство, страх или сомнения.
«Ужасный сон! Я на белоснежном коне и несусь в темноту. Рядом – папа, Олег, Юля, Сергей на таких же белых лошадях. Вокруг много других людей. Они тоже верхом. Мы – одно целое. У нас одна цель. Я не знаю какая, но это нас объединяет… Но вдруг впереди в темноте начинает светиться странный предмет. Мы стремительно приближаемся к нему, и я вижу, что это гигантская пентаграмма из драгоценных металлов и обрамленная огромными бриллиантами. Та самая пентаграмма, что была на груди у Гильша и на стене у Либуши. Никто, кроме меня, не видит, куда несут лошади. Я пытаюсь остановить своего скакуна, кричу, чтобы всадники тормозили, но никто меня не слышит. Они, как одержимые, несутся вперед, навстречу незримой цели… Вот уже несколько человек на всем скаку влетают в невидимый для их взора знак… Лошади, обдирая до мяса бока об острые края пентаграммы, сбрасывают наездников. Ужас, кровь, крики… Я в шоке от того, что никто не видит и не понимает, отчего произошла паника, безумие. Я не знаю, как остановить это месиво… Все новые и новые всадники врезаются в препятствие и попадают в кровавую мясорубку. Я оглядываюсь вокруг и в ужасе вижу, что… один человек стоит позади меня и, ухмыляясь, наблюдает за кошмаром. Он еще раньше, чем я, увидел препятствие и не сделал попытки, чтобы остановить своих друзей… Я знаю его! Я очень хорошо его знаю! Но, когда я закричала и в ужасе выпрыгнула из сна, я забыла! Я забыла, кто это!»
Ольга со злостью отшвырнула ручку. Вспомнить, кто увидел пентаграмму первым в ее сне, не получилось. Волнение и страх охватили сознание. Неожиданно для самой себя она закрыла лицо руками и разревелась. Тем для плача было много. Это и напугавший ее сон-загадка, и вчерашняя история с пьяной Альбиной на даче у Олега, и долгое напряжение от того, что приходится скрывать свои чувства от Олега, убеждая себя, что они прекрасные друзья и только. Плакала она долго, иногда завывая, как молодая раненая волчица, тем не менее, помня, что в большой квартире ее все же могут услышать. Ревела с чувством, но не громко.
Вволю наревевшись, Ольга сделала глубокий вздох, снова взяла ручку в руку и открыла чистую страницу дневника. Сколько времени она так сидела, Ольга не заметила. Она только старалась следить за своим дыханием, быть расслабленной и наблюдать, как мысли, словно легкие облака, проплывают мимо. Через некоторое время рука вздрогнула и начала быстро-быстро что-то строчить по бумаге. Со стороны казалось, что Ольга и ее рука – совершенно самостоятельные и отдельные друг от друга объекты. Если бы впечатлительная Марь Санна в этот самый момент заглянула в комнату к девушке, она, скорее всего, испытала шок от увиденного. Ольга, чуть прикрыв глаза, сидела с прямой спиной на стуле, «смотря» прямо перед собой в пустую стену, а ее рука с невероятной скоростью что-то размашисто черкала в тетради. Но к девушке, к счастью, никто по пустякам не заглядывал, и через какое-то время ее рука остановилась и как плеть повисла вдоль тела, а Ольга, очнувшись от транса, открыла глаза. Посидев с минуту, она начала с трудом разбирать каракули своей правой руки. И, когда, наконец, прочитала весь текст, в ужасе закрыла лицо руками:
– Не может быть! Как он мог? Как он мог так долго врать? Как мог так ловко притворяться? Зачем это ему все нужно?
Ольга стремительно вскочила из-за стола, вытряхнула все содержимое из сумки и нашла мобильный телефон.
– Ну ответь же! Немедленно! – приказывала она долгим монотонным гудкам.
– Да, – раздался заспанный голос, – Оль, ты че, офигела, в такую рань звонишь?
Ольга, не отвлекаясь на приветствия, объяснения или оправдания, закричала в трубку:
– Ты видишь! Ты видишь знак! Ты все знаешь! Ты же проводник! Почему скрываешь?
Ольгин собеседник ничего не ответил. Связь прервалась.
Ольга снова попыталась набрать знакомый номер, но в ответ раздавался равнодушный голос: «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети».
Ольга в ярости бросила свой телефон на кровать. Села на пол и обхватила руками голову.
«Как же так? Почему? Зачем? Кому же теперь верить?» – хотелось выть и плакать, но лимит слез на сегодня закончился.
Из ступора Ольгу вывел сигнал ее мобильника, возвестившего, что пришло сообщение.
Не вставая с пола, Ольга нащупала на кровати телефон и прочитала:
– Завтра в три, «Кофемания» у консерватории. Никому не говори обо мне. Я все объясню. Я не обманываю тебя и наших друзей.
Ольга внимательно несколько раз прочитала сообщение и, посмотрев на часы, решила, что есть еще немного времени поспать. А об этой истории сегодня больше думать не хочется. Завтра она, возможно, получит внятное объяснение всему этому.
Чтобы хоть как-то отвлечься и переключиться на более позитивное настроение, Ольга снова легла в уютную постель и стала предаваться «девичьим мечтам». Так сама над собой иронизировала Ольга. Она позволила себе немножко помечтать и представила, как завтра, вернувшись в школу после зимних каникул, она встретит в коридоре Олега. Сделает вид, что совершенно не оскорблена поведением Альбины и не обижена тем, что Олег не остановил свою пьяную подружку.
«Вот иду я по школьному коридору, такая веселая и красивая, – закрыв глаза, мечтала Ольга. – Старшеклассники да и малыши там же – все будут зрителями… Кристинка и Дашка недалеко. И вот навстречу мне идет Олег. Смотрит на меня милым, немного виноватым взглядом… А в руках у него большой плюшевый медведь… Белый. И обязательно с огромным зеленым в красный горошек бантом… Да, да! Бант зеленый с красными точками! Он останавливает меня и говорит: «Оль, прости меня. Я полный дурак. Мне очень стыдно за поведение Альбины. Вот подарок, возьми, пожалуйста. Я хочу с тобой встречаться…»
– Вот дуреха, размечталась, – улыбнулась Ольга и провалилась в глубокий сон. На этот раз без сновидений…
***
На следующий день Ольга едва не опоздала в школу, проспав звонок будильника. Прошедший накануне день она так и провалялась в кровати, читая любимые книжки, поедая шоколад и мороженое прямо в постели. Иногда заходила Марь Санна, приносила что-нибудь вкусненькое и ласково приговаривала:
– Вот и правильно, отлежись, девонька. Опять, поди, начнешь на свои тренировки с драками бегать, да и в школе задают вам, будто профессоров из вас делают. Ни секунды свободного времени. Вот лежи, отдыхай сейчас. Поешь вкусненького.
Ольга с благодарностью кивала головой Марь Санне, забив рот пирожками и шоколадом.
– Ничего страшного, не поправлюсь от одного раза, – уговаривала себя Ольга, – и вправду скоро тренировки, учеба. Не поваляешься. А стресс хорошо заедается шоколадом.
В школу она влетела, чуть не опоздав к началу первого урока. В этот самый момент завуч объясняла, что в половине третьего их класс будет писать зачет. В школе было заведено странное правило: в первые же дни после любых каникул детям раздавали что-то наподобие контрольной работы, в которой были собраны вопросы по всем предметам. Это делалось для того, чтобы дети не расслаблялись, не теряли бдительность. Всего несколько несложных вопросов по всем важным предметам, но оценка этого вопросника играла ключевую роль при выставлении четвертных оценок. Очень странное нововведение, но прогуливать его никто не решался.
