Он растерянно посмотрел на меня. Мне даже стало жаль беднягу.
– Но помилуй, я вовсе не… Хорошо, хорошо, я понял. Да, передаю…
С несчастным выражением лица он отдал мне телефон и отвернулся. Сердце моё заныло.
– Сашенька, он больше не будет вам ничего предлагать, вы слышите меня?
– Слышу, Андрей Михайлович! – я облокотилась на подоконник. – Спасибо вам!
– Как вообще вы там оказались, непоседливая вы моя?
– Так я же насчёт льва пришла узнать! – ляпнула я, думая в это время о несчастном Казимире, но тут же спохватилась. Мама моя родная, что я наделала!
– Насчёт какого льва, Саша? Вы ничего не перепутали? Или опять ваши таинственные штучки?
– Андрей Михайлович, милый… – быстро забормотала я, силясь придумать какое-нибудь логичное объяснение. – Я просто…
– Саша! – прервал он меня. – Мне срочно надо уйти. Я вам перезвоню попозже, а вы пока тщательно продумайте, что бы такого мне соврать, чтобы я поверил, ладно?
– Ладно, – грустно кивнула я погасшему экрану.
И подняла глаза. Козинский возился с какими-то бумажными рулонами, открывая и меланхолично рассматривая их один за другим. Вид у него был понурый.
– Казимир Тихонович, для вас это действительно так важно? – негромко сказала я, подойдя к нему ближе.
– Вы знаете, Александра, вчера от меня ушла жена, – он не отрывал взгляда от рисунка. – Она сказала, что ей надоело жить с неудачником, который мнит себя великим художником и забыл, что сегодня серебряная годовщина их свадьбы. А я ведь правда забыл, вы понимаете? – он поднял на меня печальные глаза. – Я всегда думал, что для того, чтобы быть настоящим творцом, нужно забыть обо всём. О семье, о еде, о какой-то ерунде вроде тёплого сортира или нового комода. Я был воспитан так и гордился этим, гордился своей избранностью. А вчера я понял… Поздно понял, к сожалению.
– Она вернётся к вам, Казимир Тихонович.
– Не вернётся. И правильно сделает. Я бы на её месте не простил. А вы бы простили, Саша?
– Казимир Тихонович, а вы когда-нибудь рисовали свою супругу?
– Что?? – он удивлённо вздёрнул брови.
– Опишите мне, какая она, ваша жена? Пожалуйста!
– Маша? – он лихорадочно стал сворачивать рисунок. – Она… Вы знаете, Александра, вы с ней чем-то похожи. У неё очень ладная фигура, красивые плечи, длинные волосы… И ямочка на левой щеке… Но почему вы спрашиваете об этом?
– А разве не её вы хотели сделать центральной фигурой вашей картины, а, Казимир Тихонович?
– Моей картины? – он в замешательстве опустился на табуретку. – Но… Я никогда не думал…
– Время пришло, Казимир Тихонович, – прошептала я. – Она посвятила вам свою жизнь, сделайте же и для неё что-то особенное!
– И вы думаете, она согласится быть моей натурщицей? – он опять стал разворачивать тот же рулон.
– Я думаю, она двадцать пять лет ждала, когда вы ей это предложите.
– Саша! – он вскочил, решительно отбросив ненужный рисунок в сторону.
– Казимир Тихонович, перед тем, как вы наберёте её номер, можно у вас о чём-то спросить?
– О чём угодно, душа моя!
Ну вот, он уже приходит в своё обычное состояние, улыбнулась я про себя.
– Много лет назад во дворе вашего училища стоял мраморный лев. Вы слышали что-нибудь о нём?
– О Лежебоке? – ничуть не удивился моему вопросу художник. – Я даже видел его, как вижу сейчас вас!
– А где он сейчас, Казимир Тихонович? – я порывисто схватилась за его руку.
– На этот вопрос я не могу вам ответить, душа моя. Он просто исчез в одну ночь, как дворец разгневанного джинна. Вечером ещё стоял на своём обычном месте, а утром испарился, будто его и не было.
– И никто не пытался найти его следы? – чувство отчаянного разочарования сжало моё сердце.
– Пытались, конечно. Разные слухи ходили…
– Расскажите мне, Казимир Тихонович, прошу вас!
– Знаете что, Саша, вам лучше спросить об этом не у меня… – он вытащил из кармана записную книжку и стал что-то искать в ней, спеша и неловко перелистывая измятые странички. – Пишите, душа моя, это телефон Парамонова Юрия Борисовича, он единственный, кто может хоть что-то знать. Юра учился тогда на четвёртом курсе, а ваш лев исчез в ту ночь, когда Юрчик писал дипломную работу как раз в этом кабинете. Взгляните, из этого окна видно всё, как на ладони!
– Я позвоню ему сейчас же! – радостно вскричала я и чуть не свалила табуретку по пути к двери. – Спасибо вам за всё, Казимир Тихонович!
– И вам, Александра Ковалёва! – улыбнулся он на прощание. – Андрюше привет передавайте. Повезло ему с невестой…
– С какой невестой? – не сразу поняла я, а когда поняла, такая тяжесть вдруг обрушилась на меня, что я еле устояла на ногах.
– До свидания, душа моя! Буду рад видеть вас, – он уже не слушал меня, думая сейчас только об одном – о предстоящем разговоре со своей женой.
Я тихонько закрыла за собой дверь.
Глава 25
– Скажите, а можно мне выйти в ваш двор? Я ненадолго, можно? Мне очень нужно…
– В туалет, что ли? – оборвала меня гардеробщица.
– Э-э-э… Да! – радостно согласилась я.
– Иди. Вон та дверь, дойдёшь до конца и налево.
– Спасибо!
Я помчалась вперёд, сама ещё не понимая, зачем я это делаю. Льва там уже давно нет, но какая-то сила тянула меня туда очень настойчиво. Заодно Парамонову позвоню, решила я. С места событий, так сказать.
– А что, уютненько у них тут! – осмотрелась я по сторонам, когда закрыла за собой тяжёлую деревянную дверь.
Двор был довольно большой, неправильной формы, слева его ограничивал высокий каменный забор, выходивший на проезжую часть, впереди стоял ещё один учебный корпус, а по правую руку от меня бежал ряд небольших застеклённых мастерских. Посреди двора, как детский грибок в песочнице, пестрел разноцветными боками маленький автомобильчик, больше похожий на игрушку, чем на транспортное средство. К нему я и устремилась. Лев, как я поняла из объяснений Козинского, находился как раз за этой машинкой, между зданием училища и одной из мастерской. Странно, что никого из студентов не видать, все на учёбе, что ли?
Место, где когда-то стояла статуя, я нашла по небольшой прямоугольной вмятине на асфальте. Надо же, сколько лет прошло, а двор ещё помнит своего необычного жителя! Я спохватилась – мне же на работу пора бежать, отпрашивалась я всего на два часа, а вон уже сколько времени прошло! Ещё один звонок – и в путь.
Ответил мне почему-то женский голос.
– Здравствуйте! – вежливо произнесла я. – Могу я поговорить с Юрием Борисовичем Парамоновым?
