Он поднял бровь, а уголки его рта скривились в насмешливой улыбке.
— Я такой же Атлантиец, как и сам Посейдон. Вы заинтригованы, ведь так?
— Квинн говорила правду, миледи, — заговорил Дэнал, отвлекая ее внимание от Джастиса, но не раньше, чем она решила присматривать за ним и держаться на безопасном расстоянии от воина с голубыми волосами. — Мы имеем честь помочь Вам в битве с темными силами.
Дэнал также поклонился ей, но и добавил красочный жест. Он вытащил два кинжала из ножен на крупных бедрах и скрестил их у себя на груди, кланяясь. Снова вложив кинжалы в ножны, он улыбнулся ей, и она поняла, почему Вэн называл его юнцом. Ей так безумно захотелось потрепать его по волосам.
— А как насчет того пакета, который вы держите, там случайно не булочки? — спросил он, будучи страшно похожим на питающего надежду щенка.
Она рассмеялась и протянула ему пакет.
— Тут есть несколько видов, но простите, я принесла только 4 латте. Я не знала, что у Вэна компания.
Когда он взял пакет и стал в нем рыться, выступил вперед Алексиос и, став напротив нее, серьезно кивнул головой. Струящееся золото его волос напомнило ей о какой-то кинозвезде, имени которого она не могла вспомнить. Но потом он поднял голову и посмотрел на нее, и опасность в ее золотистых глазах напомнила ей о самом страшном хищнике.
Она невольно перевела взгляд на Вэна. Ну, может не о самом страшном хищнике. Тигры, львы и атлантийцы, о, боже мой.
— Ваше присутствие — честь для нас, певчая драгоценных камней, — сказал Алексиос, его голос был низким и грохочущим. — Мы постараемся помочь вам уничтожить мерзкое бедствие по имени Калигула.
Она моргнула, услышав официальный язык, но прежде, чем смогла ответить, Джастис рассмеялся.
— Не обращайте внимания на Алексиоса и Дэнала, они всегда говорят официально в присутствии замечательной красавицы.
— Или по-настоящему замечательных булочек, — выкрикнул Дэнал, потом засунул половину круассана себе в рот.
Алексиос повернул голову к Джастису, прищурившись, и Эрин заметила ужасные шрамы на другой стороне его лица.
— О, всемилостивая Богиня, — прошептала она. — Какое нечестивое существо могло сделать такое с живым человеком?
Алексиос отвернулся от нее и прошел на место у самой дальней стены.
— Самое нечестивое из всех существ, миледи, — ответил он, опустив голову так, что волосы упали ему на лицо. — Анубиза, вампирская богиня хаоса и ночи.
Вэн передал стаканчик с кофе Алексиосу, потом повернулся к Эрин.
— Анубиза и Калигула были хорошими приятелями прежде, чем мы ее уничтожили. У нас есть очень хороший повод ненавидеть Калигулу, Эрин. Мы много раз сталкивались с ним, но каким-то образом он всегда отдавал нам в жертву своих прихвостней из кровавой стаи и сбегал.
Как всегда один звук имени вампира вонзил стальные пики в ее виски.
— Никто больше меня не хочет видеть его совершенно мертвым, Вэн. Особенно после того, что я узнала лишь прошлой ночью.
— Да, я тоже кое-что узнал. Самое главное, что Калигула по какой-то причине охотится лично за тобой, — сообщил ей он о том, что ему рассказал Дэниэл. — Есть какие-то соображения «почему»? Или насчет того, кем были те ведьмы?
По ее позвоночнику пробежал холодок при мысли, что Калигула хотел ее.
— Может, он желал бы получить полный набор, — горько ответила она.
Вэн отодвинул для нее стул и протянул стаканчик кофе.
— Ты такая, словно сильный морской бриз в состоянии унести тебя, Эрин. Садись и выпей немного кофе, расскажи нам об этом. Ты, кроме того, упоминала о трагедии? — сочувствие в его голосе почти сломало сильную защиту, которую она выстроила против скорби. Против боли.
Она села на стул, взяла кофе, но совершенно отбросила жалость.
— Да, Трагедия. Если это слово или какое-нибудь другое могло бы даже близко описать ту ночь, когда Калигула убил мою мать и сестер.
Алексиос ударил кулаком по стене, и она дернулась от звука.
— Ему за многое придется ответить; слишком много сестер и матерей умерло от его руки, — прорычал он.
Вэн ничего не сказал, а просто стал рядом с ней на колени.
— Мы отомстим за твою потерю, Эрин Коннорс. Прими мою священную клятву. Мы отрежем голову Калигулы от его тела и посолим землю, где его кости обратятся в склизкую грязь его засохшей души.
Она посмотрела Вэну в глаза, думая, когда это она превратилась в женщину, которая вся волновалась и радовалась мысли о кровавом насилии. Думая, как она будет реагировать, когда дух мрачной смерти будет смотреть на нее глазами любимой сестры.
Она потянулась, чтобы коснуться его лица, и изумруды на ее пальцах запели соблазнительным зовом сирены. Она отдернула руку, всё еще не будучи готовой проверить свою теорию о том, что ее реакция на него прошлой ночью была счастливой случайностью. По крайней мере, не в комнате, полной воинов.
— Есть кое-что, что вы все должны знать, — заговорила она, держа обеими руками стаканчик кофе. — Существуют … слухи… что Калигула обратил мою сестру в вампира. Это, вероятно, связано с той странной причиной, почему он решил охотиться за мной. Я… мне придется столкнуться с Дэйрдре, когда мы его найдем, и я не уверена, что смогу вытерпеть, если ей причинят вред.
— Может, она хороший вампир? — сказал Дэнал, хотя в его словах, несмотря ни на что, сквозило сомнение.
Джастис фыркнул.
— Такого не бывает. Разве последние десять лет не доказали тебе этого? Перестав довольствоваться тайной охотой, они теперь преследуют в открытую. И в этом им помогли жалкие людишки, просто объявив открытие охотничьего сезона на себя самих, дурачье.
Ее вывело из себя презрение в его голосе.
— Не суди нас, атлантиец. Когда я проверяла последний раз, не только вампиры прятались в тени. Мы вообще не слышали о супер-расе атлантийцев, воинов, помогающих человечеству, ведь так?
Прежде, чем он смог ответить, раздался грохот чего-то или кого-то, врезавшегося в стекло из холла. В одно мгновение четыре воина побежали к двери.
— Оставайся здесь, — выкрикнул Вэн через плечо на бегу.
— Ни за что, — ответила Эрин, потом подняла руки в воздух и начала говорить нараспев.
Глава 6
Джастис первым добрался до двери, по пути выхватывая меч, но Вэн бежал прямо за ним. Пригнувшись, он ворвался в коридор вместе с Джастисом, приготовившись к встрече с оборотнями, человеческими слугами Калигулы, черт, да к чему угодно.
К чему угодно, только не к тому, что увидел на полу в двадцати футах от него. Он резко остановился, настолько внезапно, что Алексиос врезался в его спину.
— В следующий раз зажигай тормозные огни, — рявкнул воин. — Что это такое?
