— И я тоже, — признал Вэн. — Я вырубил ее, но она исчезла, когда я разбирался с ее напарником и парочкой вампиров.
— Ну, мы не знаем, пока не попробуем, верно? — Эрин прошла к картам. — Я бы никогда не догадалась, что там есть пещеры, под горой Рэньер. Моя семья и я гуляли там прежде… — она запнулась и покачала головой. Нет нужды говорить об этом сейчас. Скорбь может ослабить ее решимость.
Квинн подняла бровь, но не попросила объяснений. Темный, раненый взгляд ее глаз дал Эрин представление, что девушка знала многое о тайнах и трагедиях.
Вэн прокашлялся.
— Квинн, нам нужно поговорить наедине. Есть кое-что, что мне нужно…
— Это Райли? Ребенок? Что-то не так? — практически напала на него Квинн. — Скажи мне сейчас же, черт побери.
Сочувствие в глазах Вэна коснулось чего-то глубоко внутри Эрин, пока она смотрела на него. Этот суровый воин играл крепкого парня, но он глубоко переживал за семью.
И к ее смущению, она знала, что он стал сильно заботиться о ней. Она отбросила эту мысль прежде, чем она сможет хорошо об этом подумать. Не было времени размышлять о заботе, когда у нее есть миссия, в результате которой они могли оба умереть. И точно не время думать о том, стоит ли ей приветствовать эту заботу и, быть может, разделить.
— Райли немного лучше, Квинн. Эрин ее лечила. И некоторое время Райли чувствовала себя намного лучше.
Темный взгляд Квинн перешел на Эрин.
— Ты — целительница?
— Нет. Ну, да. Возможно, — запнулась Эрин, пытаясь честно выразить себя. — Правда в том, что больше я не знаю точно, что я есть. Я знаю, что я ведьма девятого уровня Круга Света Сиэтла, и что я тянусь к драгоценным камням. Атлантийцы полагают, что я певчая драгоценных камней, что значит для них больше, чем для меня. Но что-то в храме Нереид и близости к его камням помогло мне пропеть целительную песню для твоей сестры.
Квинн прошла к ней, быстро, крепко обняла.
— Я должна тебе за это. Райли — самый важный человек во всем мире для меня. Я планирую отправиться к ней так скоро, как мы сможем добраться до корня этой проблемы. Слишком много людей умерло, пытаясь это сделать.
Когда Квинн отошла от стола, она внезапно застыла и запихнула руки в карманы. Одним плавным движением, она вытянула нож и пистолет, и низко пригнулась.
— Опасность, — прокричала она, и все в этом месте приготовились к нападению и защите.
Но всё же опасность пролетела в центр комнаты, и оказалась не врагом, а скорее союзником. Своего рода. Если не принимать во внимание угрозы насчет смертной казни.
Лицо Квинн стало бледным, как мел, и Эрин заметила, как ее руки слегка дрожали, когда она отложила оружие.
— Аларик. У тебя слабость к драматическим появлениям, не так ли? — голос Квинн был ровным, несмотря на явный эффект, который оказывало на нее присутствие жреца.
Аларик опустился на пол, всего в нескольких дюймах от Квинн, и посмотрел на нее. Эрин была шокирована выражением его лица. Черты его лица затвердели, пока он не стал напоминать мраморную статую, а не человека из плоти и крови, статую, с океанами боли в глазах. Он смотрел на Квинн, как умирающий мог бы смотреть на последний шанс на спасение.
Эрин перевела взгляд на лидера бунта и снова была шокирована. Потому что Квинн смотрела на Аларика с тем же самым выражением лица.
Жрец, наконец, заговорил, его голос был хриплым.
— Квинн, надеюсь, что с тобой всё хорошо.
— Я… мне будет хорошо, когда я узнаю, что в порядке моя сестра, — ответила девушка, ее голос прервался на этих словах. — Почему ты не можешь вылечить ее, Аларик? Я знаю, насколько ты могущественен.
— Я сделал всё, что мог, но этого недостаточно, — его челюсть напряглась, и Эрин почувствовала к нему неожиданное сочувствие. Его неспособность помочь Райли и ребенку, должно быть, съедала его душу, — ни в его голосе, ни в его выражении лица не виднелось и следа обычной надменности.
— Вообще-то, я могла бы помочь с этим, — заговорила Эрин, решившись нарушить ужасное напряжение между ними. — Существует легенда о знаменитом рубине, который певчая драгоценных камней может использовать, чтобы лечить беременных женщин и нерожденных детей. Если мы сможем его найти, я могу попытаться его использовать. Мари сказала, что она мне поможет. Существует молва, что он может быть где-то около горы Рэньер.
— Это просто интересное совпадение, — сказала Квинн. — Мы как раз находимся возле горы Рэньер, и Калигула, вероятно, под ней. Теперь ты говоришь, что тот камень тоже там? Я не верю в совпадения.
— Я тоже, но это вовсе не совпадение, скорее причинно-следственная связь, как объяснила нам Мари, — сказала Эрин. — Очевидно, присутствие камня в этой области взывает к любому ребенку со скрытым талантом певчей драгоценных камней, поэтому может статься, что певчая может развить свой талант возле Сердца Нереиды, чем где-либо еще в мире.
— К нам поступали сообщения о звенящем шуме, исходящем из области вокруг горы. Сейсмологи сначала подумали, что это было землетрясение, — сказал Вэн. — Но Мари сказала, что возможно, рубин ожил, так сказать, после того, как был спрятан под землей и спокоен тысячелетиями.
Джек внезапно издал низкий, грохочущий звук и прыгнул, чтобы стать рядом с Квинн.
— Я чувствую вампира.
— Это, должно быть, я, — раздался голос от двери, где стояли двое людей Квинн с пистолетами, нацеленными на Алексиоса и Бреннана, которые привели третьего. Этот человек в центре поднял руки. — Кто-то должен в меня выстрелить, потому что на вас нападут менее чем через пять минут.
Когда они подошли поближе, Эрин поняла, что он был вампиром, хотя бронзовый оттенок кожи скрывал его бледность. Он был смуглым с темными волосами.
— Дэниэл, какого черта ты болтаешь? — спросил Вэн, пока все в комнате пришло в движение, и послышались звуки заряжаемого оружия вокруг. Алексиос и Бреннан прошли с мужчиной, который должно быть и был Дэниэлом.
Янтарь Эрин запел низкую, резкую мелодию, но она отличалась от той неблагозвучной и режущей, которую она обычно слышала в присутствии вампиров. Эта была навязчивая мелодия души, — одинокая и потерянная.
— Что ты такое? — спросила она, когда он подошел ближе.
Он оценивающе посмотрел на нее.
— Ты никогда никого похожего не встречала, певчая драгоценных камней. Предупреждаю, держись от меня подальше, потому что у тебя в твоей крови есть аромат фэйри, а магия в сочетании с фэйри — очень сильный афродизиак. Частично по этой причине он так хотел твою сестру.
— Что? Дэйрдре? Кто, черт побери, ты такой? Что…
— Нет времени… — прервал он ее и повернулся к Вэну. — Теперь уже меньше четырех минут, атлантиец. Пусть это выглядит правдоподобно. Но сначала, вот что тебе нужно знать. Я был там, когда раздался звон, и он вовсе не походил ни на что, сотворенное человеком. Это мог быть рубин, проснувшийся и зовущий свою певчую.
