–Так и есть, дорогой, – девушка смахнула набежавшие слезы.
Дима прочистил горло и немного торжественно сказал:
– Да, малыш, я очень люблю Женю, – он затаив дыхание, ждал, что же она ответит, но девушка только смущенно молчала.
– Мы её оставим? – вдруг спросил Ванька.
– Кого? – хором спросили удивленные взрослые. – Собаку?
– Это не собака. Это большое теплое четырехногое счастье …– мальчик допил свой чай, встал из-за стола и пошел к лестнице, в свою комнату. – Нам всем его не хватало, – проговорил он вслух сам себе.
Как будто всё понимая, собака поднялась на лапы и вопросительно посмотрела на Женю.
– Нет, сначала я должна тебя искупать, – наигранно строго сказала девушка, и животное улеглось обратно под стол, с тоской поглядывая на спину удаляющегося ребенка.
– Надо бы имя ему придумать, – девушка посмотрела на Диму. – Бим? Рекс? Мухтар?
– Мухтар мне нравится, – согласился Бес. Повисло молчание. Он так и не дождался от нее реакции на свое признание.
– Ну и хорошо, – девушка засуетилась по кухне, чтобы не встречаться с мужчиной взглядом и не обсуждать его странный диалог с Ваней. Мало ли, что он сказал ребенку. Это ведь не серьезно. Поэтому Женя решила, что успокоит своё впечатлительное сердце, и не будет обращать внимания на эту болтовню.
– Мне нужно позвонить, я буду у себя в кабинете, – Дима встал из-за стола, по-отечески поцеловал Женю в макушку и удалился.
– Вот так это и случается, наверное…. секс, признания, а потом поцелуи в лоб, будто я престарелая умирающая тетушка…ни тебе страсти, ни романтики… – ворчала под нос немного недовольная девушка, убирая со стола чашки и тарелки.
Зайдя в свой кабинет, Дима сразу набрал номер Андрей:
– Привет.
– Привет-привет, дружище! Как малец? Как Женя?
– Всё отлично. Спасибо. Андрей, мне нужно с Арчаковым встретиться, дело есть. Поможешь организовать?
– Не вопрос. Спрошу, когда у него есть минута свободная. Случилось чего?
– Это не телефонный разговор. Буду ждать от тебя звонка. Ладно, бывай.
А затем Бессонов уехал в пиццерию, чтобы организовать и оплатить угощение для всех добровольцев, которые вчера помогли им с Женей, а девушка в свою очередь искупала Мухтара и немного, как могла, прибралась в доме, впервые без робкого стеснения гуляя по комнатам и рассматривая их убранство.
Дом был большим и уютным. В нем чувствовалась рука заботливого хозяина и его любовь к дереву и другим природным материалам. Первый этаж занимали узкая прихожая с вместительным шкафом, просторная светлая кухня в эко-стиле, который Женя раньше видела только в журналах, гостиная с большим диваном, переносным камином в изящном исполнении из темного дерева и стекла и плазмой на стене, нашлось место и для туалетной комнаты и прачечной, при виде которой у Жени просто загорелись глаза!
На втором этаже находились три спальни: одну из них Дима теперь делил с Женей, ещё одну занимал Ваня. Здесь были также ванная комната и рабочий кабинет, в который девушка заглянула буквально одним глазком.
На третьем этаже – ещё две необжитые спальни, при виде которых в голове Жени тут же всплыли неприятные воспоминания, душевая с гидромассажем и бильярдная. В подвале располагались газовая котельная и кладовая с большими морозильными камерами и полками. Всё было сделано добротно и практично. Осмотревшись, Женя испытала гордость за своего такого хозяйственного мужчину, с поистине золотыми руками.
Замариновав на ужин заранее нарезанное Димой мясо для шашлыков, девушка отправилась укладывать спать Ваню, который все это время играл под присмотром Мухтара, как вдруг услышала сигнал своего телефона. Увидев имя звонившего, Женя несколько минут раздумывала, отвечать ли на звонок, но в итоге, тяжело вздохнув, она нажала на кнопку «принять вызов».
– Алло?
– Дочка, здравствуй. Я звоню тебе сказать, что в этом месяце нам не пришли деньги. Папашка твой говорит, что Надька с Почты могла себе перевод заграбастать, и надо в милицию идти. А я говорю, погоди, мол, надо Женьке позвонить, что ж мы не разобравшись в милицию пойдем, те, того и гляди, закроют нас там… – пропитый хриплый женский голос на том конце провода всё продолжал говорить и говорить, но Женя перебила эти излияния…
– Мам… мам, в этом месяце денег не будет, я на больничном, не работаю…
– Как это не будет? – до сознания женщины понемногу стали доходить слова Жени.
– Мам, я же говорю тебе, я не работаю… руку сломала, дома сижу, денег нет… – тихо закончила девушка, прислушиваясь к воцарившемуся молчанию.
– Так, а Ванька тебе на что? Тем более с твоей рукой вам знаешь, сколько дадут? Иди на рынок… или лучше к церкви … или на вокзал… тут надо не прогадать… – вслух сама с собой рассуждала пьяница.
– Я не пойду просить деньги! – со злым отчаяньем закричала девушка, всё нутро которой затопило жгучее чувство стыда за своих родителей. В кого они превратились? Как стали такими… она даже не могла подобрать слов…
– Не поняла, – искренне растерялась женщина. – А как же мы?
– Придумайте что-то … я не знаю… может чуть позже я смогу достать немного денег… – начала неуверенно Женя. И почему только она их жалеет? После всего, что они сделали, как обращались с ней и Ванечкой, было бы справедливым просто вычеркнуть их из своей жизни, но девушка не могла так поступить. Она им обязана своим появлением на свет, и до того, как они окончательно опустились, было ведь и в её жизни что-то хорошее. Те, кто не сталкивался с такой ситуацией, не понимали Женю, крутили у виска пальцем. Но разве так легко отмахнуться от родной крови? Забыть, бросить, не надеяться…
– Да что мы придумаем? Что я бате твоему скажу? Он же с меня три шкуры спустит… Так, раз сама не можешь, привози мальца сюда… Нечего там прохлаждаться! – женщина заговорила зло и решительно.
– Мам, как ты можешь так говорить? Ты хоть представляешь, какому испытанию собираешься подвергать Ваню? Его крики и слезы – это не выходки избалованного ребенка, у него … болезнь, ты можешь это понять? – Женя пыталась вызвать в матери хоть каплю жалости и сострадания. Конечно, она не раз им уже всё объясняла, но родители лишь отмахивались от её слов. Может быть, хоть в этот раз услышат?
– Я ничего не хочу знать, немедленно возвращай его… А то ишь, что удумала… родителей с голоду заморить. И сама не ам, и другим не дам!
– А как же Ванина пенсия? – Женя тоже разозлилась. – Пропили?
– А ты не учи родителей, как жить! Сначала поживи с наше, хлебни горя, а потом и поговорим…
– Иногда мне просто не верится, что мы с Ваней ваши дети…– обреченно сказала девушка и положила трубку.
Настроение испортилось, уже не хотелось ни праздника, ни шашлыков. Оставалось только радоваться, что мать не знает адреса дочери, так что вряд ли когда-нибудь доберется до неё.
