Я сделал многозначительную паузу. Иоанн понял меня и коротко кивнул.
– Ни султан, ни латиняне здесь ни при чем. Все предатели – люди царевича Феодора.
После попытки мятежа в Константинополе я уже ничему не должен был удивляться. И все же мне казалось невероятным, что царевич решился на это самостоятельно.
– Император должен об этом узнать, – твердо сказал я. – Что сделали с заговорщиками?
– Константин лишил их должностей и отправил в изгнание. – Иоанн был явно разочарован решением своего господина, – Слишком мягкое наказание даже в мирное время. А ведь сейчас идет война!
– Константин всегда был великодушен к врагам, – сказал я.
– Великодушие сейчас ни к месту, – хмуро отозвался Иоанн.
– Но ведь многие их этих людей были твоими соратниками и друзьями. Ты бы смог пролить их кровь?
Иоанн резко посмотрел на меня.
– Я проливал и родную кровь, Георгий! Но, видит Бог, не желал того. А вот теперь…
Я впервые в жизни увидел слезы этого железного, прошедшего через множество кровавых битв человека.
– Моя сестра тяжело больна, – продолжил Иоанн. – Лекари полагают, что ей уже ничем нельзя помочь. Я должен быть рядом с ней в последнюю минуту.
Теперь мне стало ясно, что заставило Иоанна покинуть ставку ромейских войск на Пелопоннесе.
Сестра Далматаса Анна оставалась единственным близким для него человеком. С самого детства они были неразлучны, а когда вся их семья погибла при штурме города Фессалоники, им оставалось полагаться только друг на друга. Эта связь оставалась крепкой даже на расстоянии – после замужества Анна уехала на далекий остров в Эгейском море, но очень часто писала своему брату. Когда супруг погиб во время кораблекрушения, у нее осталась лишь маленькая дочь и куча долгов, выплату которых взял на себя Иоанн.
Я знал, какую боль испытывает сейчас Далматас, и не находил слов, чтобы как-то утешить своего друга.
– Ты прав, Иоанн, – промолвил я, кладя руку на его могучее плечо. – Ты должен быть сейчас возле нее. Кто знает, возможно, твое присутствие окажет больше пользы, нежели все старания врачей. Я верю, что с Анной все будет хорошо, она ведь сильная женщина и всегда справлялась с любыми трудностями. Верь в это и ты.
Далматас рассеянно кивнул, глядя куда-то в пустоту, было видно, что ему сложно совладать со своими чувствами. Никогда еще я не видел его таким разбитым и потерянным. Все знали Иоанна как решительного и твердого бойца, как опытного и расчетливого стратега, но вот любящего брата, боящегося потерять единственного родного ему человека, довелось увидеть только мне.
Мы простояли на пристани еще немного, не произнося ни слова. Ветер доносил соленый запах моря, развевая императорские знамена на стенах и башнях города. Лишь перед самым отплытием Иоанн заключил меня в свои крепкие объятия, и мы распрощались.
Корабль, подгоняемый попутным ветром, быстро расправил паруса и устремился в сторону Босфора.
Какое-то время я наблюдал за удаляющейся галерой, пока та совсем не скрылась за горизонтом.
А мне предстояло еще одно дело…
* * *
Светловолосый юноша в дорожном плаще вошел ко мне в кабинет, и я понял, что мои люди успели перехватить его уже при выезде из города. Не желая тратить время на пустые разговоры, я перешел сразу к делу.
– У меня есть одно поручение. Весьма деликатного свойства. К сожалению, никому другому, кроме тебя, я не могу доверить его.
– Моя семья обязана вашему императору всем, что имеет, – ответил юноша. – Я исполню любое ваше поручение, если оно не запятнает моей чести.
– Хорошо, – кивнул я. – Как ты знаешь, крестоносцы уже выступили в поход. Вскоре они пройдут через земли Болгарского царства…
– Болгарское царство, – фыркнул юноша. – От него осталось одно название.
– И тем не менее… – с нажимом произнес я. – Когда Владислав окажется в Болгарии, он будет остро нуждаться в союзниках. Твои услуги окажутся очень кстати.
Юноша быстро ухватил мою мысль.
– Что мне делать дальше?
– Ты должен будешь найти человека по имени Константин. Он грек и, по моим сведениям, служит в королевской гвардии. Передай ему следующее…
Глава 23
Сентябрь-октябрь 1444 года
И снова – на восток!
In hostem omnia licita.
(По отношению к врагу все дозволено)
Древнеримское правило
12 сентября 1444 года
Закованная в сталь, ощетинившаяся мечами и копьями армия крестоносцев вновь двигалась на восток. Под знамена Владислава встали около шестнадцати тысяч человек, но король надеялся удвоить численность войска с помощью союзников из Сербии и Валахии, а также за счет добровольцев, которых активно привлекала церковь.
Глядя на хмурые лица солдат, я понимал, что особого энтузиазма этот поход не вызывает. Многие из них мечтали вернуться к своим семьям, увидеть родной дом и хоть ненадолго вкусить спокойной, мирной жизни. Все это им обещал договор о прекращении войны, подписанный в Сегеде с османскими посланниками. Но перемирие, заключенное на десять лет, не продлилось даже десять дней, и вместо ожидаемого возвращения домой людей стали вновь загонять в строй. Вряд ли это могло подстегнуть боевой дух войска в грядущей кампании, но выбора не оставалась – слух о начавшейся мобилизации наверняка уже достиг Адрианополя, и, если не поспешить, султан начнет действовать на опережение.
– Не нравится мне эта затея, – бубнил Джакобо, вглядываясь в окутанную туманом даль. – С такой горсткой солдат нам не выстоять против османов. Разве что султана позабавим.
Мне были понятны его сомнения. Турки с легкостью могли бы собрать армию в десять раз большую, чем у нас, но мы преимущество во внезапности. На это и опирался Янош Хуньяди, составляя план грядущего наступления. Месяц, отведенный королем на подготовку похода, воевода использовал сполна, и к середине сентября все уже было готово к наступлению. Когда воины со всех подвластных Владиславу земель собрались около города Темешвара в Трансильвании, польский владыка направил несколько писем в Валахию и Сербию, где рассчитывал получить подкрепления по пути на Адрианополь. Однако реакция союзников оказалась весьма неожиданной.
Влад Дракул, валашский господарь, недавно отпущенный султаном из плена, слишком хорошо знал, на что способны турки, и потому решил занять выжидательную позицию. А сербский деспот Георгий Бранкович и вовсе направил Владиславу письмо следующего содержания:
«Государь, я получил твое послание и, признаться, крайне удивлен подобным решением. Хочу, чтобы ты знал: сейчас у меня нет никакой возможности выступить против неверных. Тебе хорошо известно, что земля моя лежит в руинах, крепости разрушены, а поля разорены, и потому прошу: не затевай ничего против османов до окончания перемирия с султаном. К тому времени я смогу собрать достойное войско, и тогда мы вместе двинемся в поход, чтобы довершить наше славное дело. А до тех пор откажись от новой войны, ведь одному Богу известно, чем она закончится для всех нас».
