Повисла тишина, но вскоре Федот ответил:
– Он. Но! Я не знаю, что там между вами произошло и предпочитаю в чужие дела не лезть. И я рад, что теперь ты все знаешь. А дальше…
А дальше разбирайся сама, понятно. Всю дорогу в метро и до дома Вита размышляла об этом. А когда свернула во двор, то заметила на лавке знакомую фигуру. А он что тут делает? Да еще и в разгар трудового дня.
Колесников собственной персоной – ее головная боль, а теперь еще и мститель, как выяснилось.
Что же делать? Вита замерла, не зная, на что решиться, пока он еще не заметил ее. И сидит еще так неудобно – прямо напротив подъезда. Даже если она обойдет дом с другой стороны, мимо него незамеченной не проскочит. Да и, собственно, почему она должна прятаться? Ну не съест же он ее. Кроме того, настроение продолжало держаться на отметке «отлично». Она так гордилась собой, что даже вот с ним хотела поделиться радостью. Сомневалась только, что его это заинтересует.
Потоптавшись на месте, Вита все же решила не сворачивать и твердой поступью направилась к подъезду.
Интересно, где его машина? И почему на этот раз она не видит танк на газоне? Проняло, что ли? Если так, то хоть чего-то она добилась.
Чем ближе становился подъезд, тем больше росла вероятность, что Колесников ее просто не заметит. Он был погружен в себя. Сидел, немного ссутулившись, и смотрел в землю.
Вита уже почти скрылась в подъезде, когда внезапная мысль заставила ее резко остановиться и поспешить к мужчине. Что, если с Полиной Матвеевной что-то случилось? От подобных предположений стало вообще дурно.
Маму Колесникова выписали в понедельник, как и обещали. Вчера вечером у Виты получилось ненадолго забежать к соседке. Чувствовала себя та хорошо, жаль поговорить толком не получилось – торопилась в автошколу. Что, если ночью ей опять стало плохо? Но почему тетя Катя тогда ничего не сообщила?..
В общем, пока добежала до лавочки, успела себя накрутить по полной.
– Что-то с Полиной Матвеевной? – выпалила, забыв про приветствие и, кажется, напугав Колесникова.
Он вздрогнул и уставился на нее невидящими глазами, в которых очень медленно проступало понимание. Да что же с ним такое?! И что случилось? Вите стало еще страшнее. В ногах родилась слабость, и она невольно опустилась рядом с ним на лавку.
– С мамой? – как-то странно опять посмотрел он на нее.
– Ну да… – голос Виты невольно дрогнул и захотелось встряхнуть этого мужчину, что сидел рядом и тормозил по страшному.
– С мамой все хорошо.
Тут она совсем растерялась, не понимая, что тогда могло случиться. Да и отчего-то смотреть на этого мужчину становилось страшно. Он словно выключился изнутри, перестав реагировать на любые внешние раздражители. В душе невольно родилась жалость, как бывает, когда сталкиваешься с чужим горем. И Вита не знала, что со всем этим делать.
– А почему ты тут? – обвела она глазами двор.
– Просто… – сделал он слабое движение плечами.
– Да что с тобой?! – не выдержала и повысила голос Вита. – Случилось что? Что-то с машиной? – задала совсем неуместный вопрос, снова посмотрев на пустующий газон.
Но ей было все равно, что говорить сейчас или делать – каким-то образом нужно было заставить Колесникова ожить.
– С ней тоже все в порядке. Она на парковке, за домом.
Блин! Даже так?
– Повторяю свой вопрос – ты что тут делаешь?
– Не знаю, – одарил он ее очередным бессмысленным взглядом.
Так. Света на работе. Дома, конечно, шаром покати, да еще и легкий бардак. Но и оставить его тут в таком состоянии она не может. Теперь ей понятно, что стряслось что-то серьезное. Скорее всего, ему просто нужно высказаться, ну а она согласна на время стать для него «свободными ушами», хоть он и не заслужил этого.
– Пошли, – кивнула она на свой подъезд.
– Куда?
– Пошли, сказала. Узнаешь… – схватила его за руку и заставила встать с лавки.
А потом повела безропотного, как ребенка, за собой. Сейчас нужно на время забыть, что он бывший хам и ее начальник, который, возможно, пытается выжить ее с работы. Людям нужно помогать, когда они в том нуждаются. А ему нужна помощь – с каждой секундой Вита убеждалась в этом все сильнее. Возможно, даже помощь профессионала – тут она не была уверена, конечно, но на начальных порах и ее дилетантская сгодится.
– Иди на кухню и по сторонам не смотри, – завела она Колесникова в их со Светой квартиру. – Тут легкий беспорядок, – бросила взгляд по сторонам.
Ну не легкий, ладно. Но они же с подругой торопились с утра, вот и пораскидали все. На кухне гора немытой посуды, но и на это плевать. Она его сюда не на чистоту привела любоваться.
– Почему-то я не удивлен.
Ну слава богу, оттаивает, раз в голосе появился сарказм. Сейчас она обрадовалась даже таким эмоциям.
Быстро собрав разбросанные вещи хотя бы в коридоре, Вита пару раз глубоко вздохнула и выдохнула и уверенной поступью двинулась на кухню. Колесникова нашла замершем на табурете и смотрящем в окно. Так, кажется, он впал в новый транс за те несколько минут, что находился один.
– Чай или кофе будешь? – вежливо поинтересовалась, ломая голову, что спросить или сделать, как растормошить его.
– Нет, спасибо, – отозвался, не поворачиваясь.
– Ну тогда рассказывай, – опустилась она на соседний табурет.
– Что? – повернулся он к ней, и в глазах его Вита прочитала неприкрытую боль, от которой самой стало плохо, а по спине пробежал холодок.
– Ну… почему такой? Почему сидел во дворе, на лавке, и не пошел к маме?.. Я же вижу, что случилось что-то серьезное.
– И зачем тебе чужие проблемы? – слабо улыбнулся он, но и это получилось у него щемяще грустно.
– Это нужно не мне, а тебе. Порой достаточно выговориться, чтобы стало легче, поверь.
Вита знала, что говорит – в себе держать не умела ничего, что доставляло хоть малейшее расстройство. Ей всегда требовалось выговориться, и сразу же становилось легче.
Колесников смотрел на нее какое-то время, и она видела, как меняются его глаза, как исчезает из них отрешенность и потерянность. Они не стали веселее, но сейчас ими на нее смотрел живой человек, а не замороженный кусочек плоти.
– Да рассказывать и нечего, кроме того, что я виновен в смерти человека, женщины…
Он снова отвернулся к окну, и это дало Вите возможность прийти в себя. Если честно, в первый момент она струхнула. Отчего-то представила, что он сбил человека насмерть и скрылся с места преступления. Словно помешалась на машинах, когда что-то касалось Колесникова. И сейчас за это мысленно себя отругала.
– И кто эта женщина? – тихо спросила.
