Блондинка замолчала и заморгала глазами, глядя куда-то за спину Виты. Она даже обернулась, чтобы понять, что же такого интересного та увидела. Витек, собственной персоной, со включенной камерой. Остальные члены команды остановились, не доходя до них и просто наблюдая. Кто первый – того и клиент. Это правило всегда действовало в групповых рейдах.
– Тебе чего, девочка? – усмехнулся пузач и обе руки с пухлыми короткими пальцами плюхнул на руль. А у самого глазки масляно заблестели, и смотрел он в вырез Витиной футболки.
– Вы припарковались на тротуаре, а через каких-то сто метров есть свободные парковочные места…
– И чё? – грубо перебил ее он.
Виту аж покоробило внутренне от его вульгарного тона, но внешне она осталась спокойной и даже еще шире стала улыбаться.
– А то, что вы нарушаете правила парковки автомобилей.
– Тебе-то чё? Для этого есть служба эвакуации. Пусть они попробуют наехать на меня, – довольно крякнул мужик, от чего его пузо смешно колыхнулось. – И чё делает этот дятел? Снимает меня, что ли?.. – кивнул он на Виктора. – Камеру убрал, мудила! – крикнул в окно, и на Виту пахнуло стойким ароматом чеснока.
Фу! И с таким амбре он еще развлекает даму. Впрочем, судя по тому, как эта дама продолжала хлопать ресницами, ума она была недалекого. А если учесть, что рот ее приоткрыт, то, может, у нее и вовсе гайморит и запахов она не чувствует.
Вита сделала Виктору знак, чтобы не вздумал прекращать снимать, а ребятам махнула, чтобы не торопились вмешиваться. Захотелось разобраться самой с этим не самым вежливым представителем сильной половины человечества.
Но, кажется, и он решил с ними разобраться, а для этого покинул машину и без лишних слов двинулся на Виктора. Вита и сама не заметила, как выросла перед пузачом, который, как оказалось, был на полголовы ниже нее. Невольно разглядела проплешину на его макушке. А мужик уже орал дурным голосом и размахивал руками.
– Слышь ты, камеру убери! Я тебе не звезда порно экрана, чтобы снимать меня!
Почему порно-то? Или это слово ему просто нравится?
Все происходящее Виту скорее забавляло, нежели пугало. Мужичок этот не казался страшным, разве что не совсем приятным. И как же противно от него воняло чесноком.
– У нас рейд с видеосъемкой, потому вас и снимают. Успокойтесь и переставьте машину, иначе мы будем вынуждены украсить ее вот такой наклейкой, – развернула Вита наклейку и продемонстрировала мужику.
– Засунь ее себе в ж*пу, поняла! – проорал он ей в лицо, и Виту аж замутило. – Где хочу, там и стою. Я что виноват, что в этом гребаном городе хрен где припаркуешься!
– Как хотите, – пожала Вита плечами и сделала Виктору знак, чтобы следовал за ней.
Вместе они обогнули мужика, и тот даже сообразить ничего не успел, как на лобовое стекло его машины прочно села наклейка. Уж в этом-то Вита наловчилась давно.
– Ты, дура, чё творишь?! – взревел мужик и рванул теперь уже на нее.
Виктор, видимо, спасая камеру, отскочил в сторону.
Дальше все развивалось стремительно. Не успели ребята из команды прийти им на помощь, как пузача отбросила в сторону какая-то сила, когда тот еще даже не успел добежать до Виты. А тут и ребята подоспели и окружили ее кольцом. Но она все же разглядела, что хама держит за грудки не кто иной, как Колесников собственной персоной.
Мир, конечно, тесен, но не до такой же степени!
Иван
Похороны Софии прошли в помпезно-торжественной обстановке. Столько всего хорошего было сказано людьми, которых Иван и не знал толком, сколько, наверное, Соня при жизни никогда от них не слышала. Сейчас он понимал, что ею все пользовались, ничего не давая взамен. Она же была слишком щедрой, до самопожертвования. Последнюю рубаху готова была отдать.
Так противно было наблюдать за всем этим фарсом! Иван еле сдерживал себя на кладбище, чтобы хоть внешне оставаться спокойным. Внутри же бушевал ураган отвращения ко всему этому лицемерному сборищу. И на поминки он не пошел, хоть Ира с мамой и твердили ему, что это неприлично, что нужно отдать грешнице последний долг, но в данном случае на приличия ему было плевать.
Он уехал на работу и погрузился в нее с головой. Попросил Риту никого к нему не пускать и знал точно, что она костьми ляжет перед дверью, но приказ его выполнит. Отличная секретарша, как ни крути, нужно выписать ей премию, что ли.
После работы домой не тянуло, и еще меньше хотелось выпить, даже за упокой, ведь именно из-за этой дряни Соня вот уже несколько часов покоится в земле. От мысли о спиртном Ивана затошнило.
Ира с детьми собиралась заночевать у мамы, а это значит, что в его огромной квартире опять будет пустынно и тихо. Нет, такого он точно не выдержит. А потому Иван решил просто кататься по городу, пока не загонит себя и не захочет спать.
Он собирался остановиться, чтобы купить воды, и искал место парковки, когда увидел Виталину. Взгляд словно магнитом притянуло, честное слово. А потом в голове будто что-то разорвалось, когда осознал, что девушка сейчас может пострадать. Даже не понял, как остановил машину и выскочил из нее. Очнулся только, когда держал за грудки какого-то пузатого мена, изрыгавшего грязные ругательства и испускавшего изо рта зловонное дыхание. И тут Ивана переклинило – видно, все негативное, что накопилось за день, переместилось в кулак, который он раз за разом принялся впечатываться в пухлую красную рожу. Даже боль не испытывал, разве что, душевную. Бил, словно в вату.
– Хватит! Слышишь, хватит!.. – кто-то повис на нем сзади и пытался отодрать его руки от визжащего пузача. – Ребята, помогите, пока он его не покалечил.
Еще пара рук схватили Ивана и оттащили от урода, который сейчас воплощал в себе все то, что увидел сегодня Иван в лицемерных людях у могилы Софии. Мало он ему поддал, даже в кровь морду не разбил. Разве что, фингалом украсил, да и то не факт.
– Слезь с меня, – попытался он сбросить Виталину, ведь именно она продолжала висеть у него на спине.
– И не подумаю, вдруг снова ринешься в бой, – в голосе ее слышался смех. – Ребят, можно я на сегодня все? Мне нужно помочь ближнему, – и обхватила его сзади ногами. – Бежим к твоей машине, пока полиция не нагрянула!
И он побежал, подхватив ее под коленки. Побежал! Уму непостижимо! Сам не верил, что творит такое. А она смеялась так заливисто, что губы Ивана непроизвольно кривила улыбка. Смеялась девушка и когда он завел машину и резко рванул с места. Согнулась пополам, схватилась за живот и хохотала как ненормальная. Временами посматривала на него и заливалась пуще прежнего. Из глаз ее уже катились слезы.
– Как ты ему навесил!.. А какая у него была морда… – и снова смех – заливистый, счастливый, безоблачный.
Иван смотрел на девушку и понимал, что никого еще не встречал настолько естественного в собственных эмоциях. Она их просто не могла скрывать, в ней их было слишком много. И, черт побери, в ее компании ему становилось легче, намного легче. Словно кто-то стряхнул всю тяжесть с плеч и позволил ему их расправить. Впервые за сегодня Иван свободно задышал, а глазами стал подмечать окружающие предметы, а не рассматривать ту серую хмурь, что царила в душе. И все это ее заслуга.
