Бонни продолжала с восхищением выглядывать из-за плеча Итана, когда он вдруг потянул за ворот пиджака, притягивая девушку к себе.
–Мы пропустим рассвет, – все так же весело сказала она и осеклась.
Синие глаза смотрели не мигая:
–Уместнее сказать: «мы не увидим рассвет», – в следующее мгновение Итан коснулся ее губ, мучительно прикрывая глаза, он задержался лишь на секунду, чтобы вновь отстраниться.
Он с тревогой оценил её реакцию и, увидев, как она оцепенела, попытался отшутиться:
–Примешь это за бонусный выигрыш? – его голос отчего-то охрип, и будто по инерции он коснулся кончиками пальцев ее щеки, желая, чтобы неподвижная статуя, наконец, ожила и проявила хоть какие-то эмоции, – Бон…
–Нет, – шепнула она и, приподнявшись на цыпочки, вдруг сама поцеловала его. Ее руки неуверенно обвили его шею, будто теперь она боялась его реакции.
Мог ли он сейчас остановить ее? Или как всегда отшутиться? Тогда как он сам все это начал…
Наверно мог.
Если бы только сознание не уплывало от него все дальше, позволяя своей физической оболочке наслаждаться процессом.
Когда язык Бонни неуверенно скользнул по его приоткрытым губам, Итан стиснул девушку в объятиях, и с тихим рычанием, прижал ее к стене своим телом.
Казалось, этот поцелуй с привкусом ежевики длился целую вечность. Итан вдруг неожиданно для себя осознал, что его руки уже бесстыдно забрались под платье девушки, и это будто отрезвило его:
–Нет, – прерывая поцелуй, шептал он, но снова возвращался к ее губам, – нет-нет, – мучительно бормотал он в ее приоткрытый рот, но не мог найти в себе сил остановиться.
Приложив усилие, он разжал ладони, грубо сжимающие упругие бёдра и порывисто отстранившись, ударил кулаком в стену рядом с головой Бонни, экстренно приводя себя в чувства.
Девушка вздрогнула и опустила глаза, заливаясь краской смущения.
–Прости, – прошептал он взволнованно, – я напугал тебя…
Он бережно обхватил ее лицо ладонями, заставляя Бонни поднять голову, будто желая проверить, что сейчас говорят ее глаза. И не встретив в них ни намёка на осуждение, облегченно выдохнул и уткнулся лбом в ее лоб:
–Прости, малышка – снова повторил он, – ты для меня важнее всего этого. Я не должен был…
–Итан, – прервала его Бонни, – заткнись уже, – она вдруг легко чмокнула его в губы и тут же обняла, утыкаясь носом в его шею, – Ты останешься рядом? – пробормотала она тихо.
–Я… Ты же… – слова почему-то не находились, – малышка.
–Ладно. Спрошу иначе. Ты хотел бы остаться со мной?
–Ты ведь моя семья, – он осторожно поглаживал ее волосы, все сильнее сжимая девушку в объятиях.
Но он не остался.
В то утро он отвёз меня домой, пообещал, что обязательно вернётся. Мы ещё долго целовались в машине у подъезда. Но поцелуй длиной в рассвет рано или поздно должен был закончиться.
Это больно. Он был для меня не просто другом детства, не просто парнем, с которым я встретила первый рассвет своей взрослой жизни, целуясь на крыше. Но видимо я для него оказалась лишь одной из тех девушек, которым он не перезвонил. Тот факт, что я встала для него в одну цепочку с остальными, сильно уязвлял самолюбие. Хотя это я сейчас так хладнокровно рассуждаю.
А в то время, мне показалось это последней каплей в череде моих жизненных драм.
Тогда-то я и потерялась в жизни. Мне не хотелось строить какие-то планы на будущее, не хотелось взрослеть. Казалось, пока я была ребёнком, все было куда проще. Даже Итан был рядом. Поэтому, со всей присущей детям самоотдачей, я бросилась с головой в недетские приключения: шаталась по клубам в поисках ухода от проблем, усердно притупляя чувства алкоголем, забила на учебу, отказавшись в тот год поступать в универ, стала знакомиться с сомнительными людьми в сети. Однако мне хватило ума не переносить это своё развлечение в реальность. Хотя однажды я сделала исключение и пригласила одного едва знакомого мне собеседника из сети, познакомиться в реальности. Но он отказался. Собственно этот абсолютно негалантный друг оказался моим «рыцарем». И тогда же он убедил меня не пытаться в дальнейшем так бездумно приглашать незнакомых мне людей на свидания.
Со временем я перестала общаться со всеми, кроме него. С первого дня мне казалось, будто он просто читает мои мысли. Он понимал меня с полуслова и словно знал изнутри.
Пожалуй, в том, что позже я взялась за ум, отчасти была его заслуга. Его и…
–Эй! – меня одернул голос одного из поваров, – чего застыла? Считаешь, пока шеф в командировке, можно филонить?
Он снова уехал.
Из-за меня?
Мои слова, должно быть, ранили его.
Они должны были ранить, ведь именно эту цель я преследовала.
И я не соврала, когда сказала, что злюсь, за то, что он сделал. Только вот… это не из-за того что между нами было.
То, что он сделал – исчез.
И почему мне снова больно? Даже больнее чем в тот раз.
Он ведь понял, что мои слова были не о том, что между нами произошло? Понял ведь?
Глава 11
Ну и какого черта происходит с этими мужиками?
«Друг по переписке» куда-то пропал, одногруппники видимо решили устроить заговор по завоеванию меня, тогда как коллеги, судя по всему, решили устроить заговор против меня, а все потому, что единственный, кто их сдерживал вдруг неожиданно уехал в командировку.
Итан. Конечно.
Пожалуй, этот представитель сильного пола раздражает меня сейчас больше прочих. Хотя это не ново уже на протяжении нескольких лет. Однако сейчас я чувствовала себя прескверно, будто на мне лежала ответственность за его неожиданное исчезновение.
Больше всего злит, что это необъяснимое чувство вины, мешает продумывать дальнейший план моей мести. Кажется, словно я сама того не желая, попала слишком метко, сделав всего один выстрел.
–Целых две недели прошло. Где его черти носят? – бормотала я неосознанно, пытаясь изобразить в тетради бурю своих эмоций.
–Случайно не меня потеряла? – слащавый голос Арона вывел меня из раздумий, парень нагло усадил свой зад прямо на мою тетрадь.
–А можно это уже как-то побыстрее организовать? – процедила я.
–Что?
–Твоё исчезновение! – рявкнула я так, что парень подскочил.
Последние дни я стала какой-то слишком уж раздражительной. И я это прекрасно понимала, но поделать с этим ничего не могла.
–Ты чего? – от неожиданности пробормотал Арон, когда за его спиной в аудиторию уже входили преподаватели, – ты часом не «по девочкам»? – видимо все-таки, наконец-то обиделся, – вся группа за тобой увивается, а ты носом вертишь. Выбери одного, вот остальные и отстанут.
