– У меня не получится.
– Если будешь думать именно так, то точно не получится, – кивнул Колдун. – А ты смотри на меня, как двигаюсь я, и в точности все повторяй. Готова? Я поехал, – преспокойненько развернулся он, без усилий оттолкнулся палками и плавно заскользил по лыжне.
– Иноходец чертов! – тихо выругалась я, но сразу же вынуждена была сосредоточиться.
Он не отстанет, а куковать тут одной мне как-то не улыбалось. Да и стоять было холодно. Вспомнив до мельчайших подробностей, как это делал Вуд, я повторила все с максимальной точностью. И у меня получилось. Возможно, медленно и не так элегантно, но я покоряла метр за метром. Самое сложное было удержать равновесие и не завалиться в сторону, но тут мне помогали палки, прелесть которых я очень быстро оценила.
И все же, еще парочку раз я «искупалась» в сугробе. Но помощи уже не ждала и мужественно сражалась с лыжами сама. С каждым разом вставать у меня получалось все быстрее. Вуд меня терпеливо дожидался, но даже не смотрел на меня. Бесил он меня невероятно, но я держала лицо и не показывала виду. И лишь когда он предложил повернуть обратно, потому что время близилось к обеду, я не сдержала вздоха облегчения. Ну и обратный путь мне показался значительно короче, и я даже умудрилась ни разу не упасть. Можно ли это было считать первой победой, терялась в догадках, но тихонько радоваться я себе позволила.
– Ты – на кухню, а я – колоть дрова, – распорядился Вуд, не успела я скинуть верхнюю одежду.
Даже согреться не дал, поработитель. А я, между прочим, изрядно закоченела на подходах к дому. Да и мороз крепчал. Только самоубийца попрется кататься на лыжах в такой мороз. Но не в том я положении была в этом доме, чтобы диктовать свои условия. Да и я вообще пока еще плохо понимала, что тут делаю.
Вуд выполнил свое обещание, и с самого утра мы с ним по рации отбили телеграмму Олесе, в которой я просила продлить мой отпуск еще на две недели, ссылаясь на стечение обстоятельств. Заодно и родителям просила сообщить, что задерживаюсь «на важном задании партии», как мы с Олесей кодово назвали мою поездку. Могу себе представить, что подумает про меня подруга, когда получит телеграмму. Хорошо, если не снарядит поисковый отряд. Тут оставалось надеяться на ее благоразумие, конечно, как и желание излечить меня от чужой кармы.
Обо всем этом и многом другом я размышляла, стоя на холодной кухне и глядя на буржуйку, к которой не знала, с какой стороны и подходить-то.
– Сама она не разожжется, – раздался голос Вуда у меня за спиной.
– Так разожги. Я понятия не имею, как это делать! – неожиданно зло отреагировала я.
Наверное, злилась я потому, что никак не получалось согреться – в доме было разве что чуточку теплее, чем на улице, когда мы вернулись.
– Это очень просто, – спокойно отреагировал на мою злость таежный колдун. – Выгребаешь золу в ведро, складываешь горкой поленья. Снизу – кусок газеты… И все это поджигаешь.
Он закрыл дверцу печи, выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я же сделала вид, что не заметила этого, и вытянула руки над печью. Разгоралась она очень быстро, и жар от нее повалил моментально. Как и по моему телу он распространился сразу же, даря долгожданное блаженство.
– Злость тебя не красит и делает старше, – с усмешкой в голосе произнес Вуд.
– Это не злость, а мороз, на который ты меня погнал. Он и сморщил мое лицо, – буркнула я, не глядя на него.
– К завтрему похолодает еще сильнее, лыжи придется отложить. Но как только мороз пойдет на убыль, походы возобновим. И каждый день будем увеличивать расстояние.
К завтрему? Что за ретроград такой? Кто же сейчас так говорит?
– А если я не хочу кататься на лыжах? – повернулась я к нему всем корпусом (заодно подставляя филейную часть под тепло печи). – Вот не хочу и все тут! Я же не за этим к тебе приехала!
– А зачем?
– Чтобы ты избавил меня от… проклятия, – подобрала я подходящее, как показалось мне, слово.
– Нет никакого проклятья, а все неудачи твои идут вот отсюда, – постучал он указательным пальцем по моему лбу. – Я могу лишь направлять тебя, а избавляться ты будешь сама. И сегодня ты победила свой первый страх. Теперь же нам нужно сделать так, чтобы ты полюбила кататься на лыжах.
– Ну конечно! А завтра ты заставишь меня нырнуть в прорубь, – снова отвернулась я от него.
– И это я не исключаю. Но все будет зависеть от тебя… Ладно, не трать время попусту, приступай к готовке. Вода в чане, кастрюли на полке. Все остальное найдешь в подполе, – кивнул он на люк в поле, который я раньше не заметила. – Оставь его открытым, когда будешь спускаться – света должно хватить. Позовешь, как обед поспеет.
– Раскомандовался тут… Да, кто он такой!.. Нашел себе кухарку!.. – и все в таком роде. Ворчала я вслух, но тихо, пока ставила кастрюлю полную воды на печь.
Во время мытья посуды я тоже не молчала, а продолжала ворчать. Ну и как ни странно, а становилось легче и не так обидно уже. А когда распахнула люк подпола, то и вовсе чувствовала себя воином, готовым сразиться с любой опасностью. Правда, запах сырости несколько отрезвил мой пыл, как и темнота, царящая внизу. Но я смело ступила на довольно прочную лестницу, с тазом подмышкой.
Подпол оказался совсем крохотным и неглубоким. Если я доставала до потолка головой, то Вуду и вовсе, наверное, приходилось тут ползать на коленях. И тут было холодно, как в холодильнике. А потому я постаралась управиться как можно быстрее. Набрала картошки, схватила из мешка луковицу. Не забыла про морковку и рис. Так, пучки сушеной зелени я видела в кухне… А мясо? Что же я приготовлю без мяса? Но и оно, к моему удивлению, нашлось. Не сырое и не мороженное, а вяленое. Ни разу из такого не готовила, но решила, что на безрыбье…
С полным тазом я благополучно выбралась на поверхность. Первым поставила вариться мясо и занялась овощами. А когда потянулась к полке за миской, случилось невероятное – полка вдруг ни с того, ни с сего упала, да так неудачно, что спикировала прямо мне на ногу. Боль прострелила ступню такой силы, что я взвыла и принялась скакать на одной ноге, плохо соображая, что происходит.
Говорят, от болевого шока можно даже умереть. Видно, примерно это со мной и случилось. Уж не знаю, какие там гормоны выбросил вдруг мой организм, реагируя на сильную боль, но в глазах темнело стремительно, дышать становилось все тяжелее, как и выть, а кухня вертелась перед глазами с угрожающей скоростью…
– Все! Теперь дыши! – донесся до меня откуда-то издалека смутно знакомый голос.
Глаза открылись с трудом, и еще какое-то время мне потребовалось, чтобы сфокусироваться на лице того, кто в данный момент и удерживал мою голову. Чуть позже я узнала, что упала именно в руки Вуда-Колдуна, что подоспел он на кухню за секунду до того, как я потеряла сознание.
– Ты отрезал мне ногу? – дрожащим голосом спросила я, поняв, что у меня ничего не болит. Нет, я чувствовала, конечно, ногу, но ее наличие, скорее всего, осталось в бессознательной и интуитивной памяти, или как она там называется? Ну это когда конечность отнимают, а человек ее еще какое-то время чувствует.
