– А твоя мать… она умерла? – мой голос дрогнул.
– Нет, она жива, – удивленно посмотрел на меня Вуд. – Почему ты так решила?
– Ну просто… Ты живешь один. Про родителей никогда не рассказываешь… – я окончательно растерялась. – Если они есть, то где?
– Присядем? – предложил Вуд и первый опустился прямо на снег. – Он и тут теплый, – мимолетно улыбнулся и снова посерьезнел.
Я приблизилась к нему и опустилась рядом, откинувшись на ствол дерева. Правда, теплый, – зафиксировало сознание.
– Меня родила сибирская ведьма, в возрасте двадцати двух лет, когда сила ее достигла своего пика, – словно нехотя начал Колдун свой рассказ. Я же притихла рядышком и лишь тайком поглядывала на него. Сама же невольно представила себе высокую русоволосую девушку, почему-то в венке из цветов на голове и с огромным животом. Слава богу, не под тем деревом, где мы сидели – место нам Вуд выбрал напротив. – Родила она от монгольского шамана – самого сильного среди шаманов Азии.
Так вот откуда все та экзотика во внешности Вуда? В нем течет монгольская кровь. Кто бы мог подумать! Точно, не я.
Ведьма, шаман… Что-то аж голова пошла кругом, и представлялось уже все как-то размыто. В особенности не получалось увидеть шамана и ведьму вместе – до такой степени они мне казались разными.
– В год моего рождения, тридцать первого августа магия земли, воды и воздуха сконцентрировались в этом месте, создавая мощную силу. Помогли этому свершиться все шаманы, ведьмы и колдуны мира. И все это сделалось для того, чтобы на свет появился самый выдающийся колдун…
Вуд замолчал, в то время как я переваривала услышанное. Пока еще получалось плохо, но мое сознание уже реагировало на полученную информацию целым букетом эмоций, страх в котором занимал главенствующую роль. И теперь я даже боялась посмотреть на мужчину, что сидел рядом, как только поняла, что он и есть тот самый выдающийся колдун. Если, конечно, верить ему. Но и смысла ему врать я не видела. Как и не из тех Вуд, кто будет сочинять себе супер историю для черного пиара. Ну а я – не та аудитория, на которую непременно нужно произвести впечатление.
– Ка-а-а-ть, – позвал Вуд.
– У? – тут же откликнулась я и принялась рассматривать «кораллы».
– Кать, посмотри на меня.
– Что? – бросила я на него быстрый взгляд и тут же снова отвернулась, словно обжегшись.
– Кать! – решительно взял меня Вуд за плечи и развернул к себе. А чтобы снова не отвернулась, сжал пальцами мой подбородок. – Ты меня боишься? – пристально заглянул в глаза.
Мне же теперь уже казалось, что из его глаз на меня смотрит бездна, в которой сокрыты такие силы, такие… Сама не знаю, какие.
– Нет, что ты! – тряхнула я головой, но от захвата избавиться не получилось.
– Я же вижу… – грусть затопила бездну, и мне стало совсем плохо. – Не стоило мне тебе рассказывать и показывать.
– Стоило! – поспешно отозвалась я.
Сейчас я очень отчетливо поняла, что поделился он со мной сокровенным, потому что очень этого хотел. Это как переложить часть ноши на чужие плечи, чтобы самому стало хоть чуточку легче. Он выплеснул то, что хранил внутри себя долгие годы. Ну а я стала теми плечами, ну или ушами. И я ничего не имею против, вот только сначала привыкну к новому Вуду, каким он стал после полученных знаний.
– Я не тебя боюсь, а того, что с тобой произошло. Или не с тобой, но ради тебя… Или с твоими родителями… В общем, ты понял.
– Кажется, понял, – улыбнулся Вуд. – Хоть иногда ты и говоришь совершенно непонятно.
– Знаю. Косноязычие у меня в крови, – почувствовала я, как на щеках разгорается румянец. – Особенно, когда волнуюсь, – дрогнули губы в улыбке. Взгляд Вуда тоже потеплел, и из него исчезла настороженность. – Вуд, а где сейчас твои родители?
Настала его очередь отворачиваться. Подбородок мой освободился, но почему-то я этому не обрадовалась. Может, потому что успела заметить в ускользающем взгляде Вуда муку?
– У меня нет родителей.
Внутренности обдало холодом, так отстраненно прозвучал его голос.
– Они умерли? – уточнила я дрогнувшим голосом.
Возможно, сейчас я ковыряюсь у него в ране и интересуюсь тем, чем не должна. Но он первый начал, и теперь я должна услышать его историю до конца.
– Нет, они живы. Живут там же, где и раньше.
– В Сибири или в Монголии? Они же оттуда, если я правильно поняла?
– Мать – в Сибири, а отец – в Монголии, да. Они не вместе и никогда не были, если ты об этом, – посмотрел он на меня таким тяжелым взглядом, что захотелось съежиться. – За исключением ночи моего зачатия. Их выбрали, понимаешь? На них указали духи.
Те самые духи, которые разрешили нам с Вудом переспать? Тьфу, не о том я думаю!
– Но как же так? А с кем из них рос ты?
– Ни с кем, – равнодушно пожал Вуд плечами. – Я рос в приюте, в глубинке Узбекистана.
– Ничего не понимаю…
А почему? Зачать ребенка и родить – разве главное? Главное же вырастить его человеком, как я всегда думала.
– Что ты не понимаешь? Ведьма родила меня и даже не дала мне своего грудного молока, чтобы не образовалась родственная связь, что считается самой сильной в жизни. Меня у нее сразу же отобрали и отправили в дом малютки, откуда перевели в детдом. Так нужно было, чтобы я узнал настоящую жизнь, а силы мои – укрепились и возросли в реальных условиях. Я никогда не видел своих биологических родителей, и даже не знаю, как они выглядят.
– А они с тобой не искали встреч?
В голове плохо укладывалось то, что он говорил. Все это было похоже на несмешную шутку.
– Этого я не знаю.
Сирота при живых и, наверное, здоровых родителях. Их выбрали, они переспали. Женщина вынашивала девять месяцев ребенка, чтобы родить его под деревом в конкретный день. А потом… потом она просто забыла про него. Да быть такого не может! И мать Вуда я больше жалела, нежели осуждала. Хоть и второе тоже присутствовало. Никакая вера в идеалы, будь то колдовские примочки, не стоит таких жертв. Человеческая жизнь – не разменная монета. Разве можно таким разбрасываться?!
– Меня навещал Вакула, – неожиданно проговорил Вуд. – Он и заменил мне отца.
– А это кто? – удивилась я, все еще находясь в своих мыслях.
– Тот, от кого мне достался дом.
Вакула… Где-то я уже встречала это имя. Кажется, у Гоголя. Древнее какое-то. Так уже не называют детей лет сто, если не больше.
– А где этот Вакула сейчас? – аккуратно поинтересовалась я, понимая, что ступаю на шаткий мостик.
– Погиб, – коротко отозвался Вуд и резко встал на ноги.
Не переставала удивляться его перевоплощениям. Вот только сидел, преисполненный задумчивости, как словно подменили. И сразу же в нем появилась кипучая энергия, а губы растянула улыбка. Только что-то мне подсказывало, что все это броня, защитная реакция, панцирь, в котором Вуд привык прятаться от всего мира.
