Несколько лет, в доме Вакулы, что стоял посреди необъятной тайги, Вуд мог назвать самыми счастливыми в своей жизни. Лес стал ему родным, а Вакула научил стольким хитростям, что Вуд мог теперь считать себя настоящим знатоком тайги. Половину времени они проживали вне дома – на охотничьих заимках, чаще вдвоем, а реже – общаясь с другими охотниками. Про повадки животных Вуд узнал столько, сколько не вычитаешь в книгах. И проникся он к ним настоящей любовью, какой не мог похвастаться в отношении к людям. Людей он сторонился частенько и даже получал за это взбучки от Вакулы.
– Я стар уже, а тебе и дальше предстоит жить среди людей, – говаривал Вакула. – Так чего же ты бегаешь от них, как от огня.
Как раз от огня-то он и не бегал – любимым занятием было смотреть на пламя, на его затейливый танец, полный загадок. А вот Вакула как в воду глядел, в чем Вуд и убедился, когда приехал в Москву и поселился в общежитии.
Науки ему с первого класса давались без труда. Даже учить ничего не приходилось – все как-то само запоминалось. Некоторые учителя даже называли его память феноменальной и пророчили большое будущее. Сам же Вуд не видел в этом ничего особенного. Да и любил он учиться – узнавать новое. Впитывал в себя всю информацию с жадностью пересохшей губки.
Когда поселился в доме Вакулы, перешел на самообучение. Дважды в год сдавал экзамены по пройденной программе, и одиннадцатый класс закончил с отличием. В МГТУ им. Баумана тоже поступил без труда. Факультет выбрал социальных и гуманитарных наук, как близких себе по духу.
А вот в свободное от учебы время Вуд чувствовал себя как не в своей тарелке. В одной комнате с ним обитали еще два студента, которые с самого начала посчитали его странным и сторонились. Сторонился их и Вуд, потому, наверное, и проводил большую часть времени на улице – благо в Москве много чего было интересного. И гораздо позже у него появились друзья, ближе к концу учебы.
Все дело в том, что практически каждый день его посещали. В свободное от учебы время ему являлись те трое, которые впервые появились в его жизни еще в детдоме. До поступления в ВУЗ они приходили всего пару раз еще, и Вуд даже забыл про них. Только, они про него не забыли.
Эти трое наносили не традиционные визиты, а являлись в видениях. В такие моменты Вуд впадал в транс. И такое состояние, когда он не реагировал ни на какие раздражители, могло длиться часами. А во время этих сеансов его обучали практической магии и готовили к будущей жизни, в которой он уже не будет самому себе хозяин. Одну мысль ему наставники внушали постоянно, что его жизнь принадлежит даже не миру, а необъятной вселенной. Но больше всего Вуд хотел просто жить, как делают это все остальные люди. Не видел он в себе всего того величия, о котором ему твердили. Не считал избранным. И точно не готов был к самопожертвованию.
– И что же ты сделал? – уточнила я.
Все, о чем рассказывал Вуд, пока еще плохо укладывалось в моей голове. Это же не фантастический роман, в котором все такое запросто возможно. Это жизнь, в которой нет места чудесам. Но тут, в небольшом домике посреди тайги, я уже не раз становилась свидетельницей самого настоящего чуда. Так почему бы и рассказу Вуда не быть правдивым?
– Несмотря на то, что учился я легко, из Москвы тогда я практически бежал, даже с друзьями не попрощался. Стремился побыстрее попасть туда, где жил спокойно, – усмехнулся Вуд. – Но сейчас-то я понимаю, что они и здесь не оставили бы меня в покое, если бы…
– Что, если бы? – поторопила крайне заинтересованная я, когда Вуд задумался в который раз.
– Что ты сам хочешь, мой мальчик? – спросил его тогда Вакула.
– Просто жить. Как все, – устало отозвался Вуд. – Разве я не имею на это права? – с надеждой посмотрел на приемного отца.
– Имеешь ли ты право? – посмотрел тот на него мудрыми и много знающими глазами. – А сам ты как считаешь?
– Я был рожден для чего-то великого. Мне выбрали место и время, нарекли Колдуном…
– И что?! – грозно перебил его Вакула. – Ты просил их об этом? Кем ты себя чувствуешь, мальчик?
– Иногда никем. Или чем-то искусственным, из пробирки, – рассмеялся Вуд.
– Именно! – поднял Вакула указательный палец. – Именно это тебе и внушают все эти шаманы. А ты всего лишь человек, пусть и не совсем обычный. И ты имеешь право отказаться от всего этого.
– Вакула тогда сказал мне, что если темные духи смогли вернуть мне силы, то только они смогут оградить меня от постороннего вмешательства. И тогда я вызвал духов во второй раз.
– И что?..
– И все, – непонимающе посмотрел на меня Вуд. – С тех пор я живу почти нормально.
– Я не про это, – тряхнула я головой. – Что потребовали духи взамен?
– Ничего, – пожал Вуд плечами.
– Совсем ничего? – прищурилась я, заранее опасаясь собственных выводов. – А в первый раз? Тоже ничего?..
– Кажется, тогда им принесли какую-то жертву. Но не я. Ты думаешь?..
– Теперь я в этом почти уверена. И никакой это был не сон, а предупреждение. Духам от тебя что-то нужно! – торжественно изрекла я и в ужасе оглянулась, как будто именно за моей спиной и притаился один из духов.
Вуд с силой растер лицо ладонями и взглянул на меня с улыбкой.
– Ну что ж, если им что-то от меня надо, то с этим я разберусь сам…
Ой ли! Явились-то они именно мне. Получается, что я уже во все это втянута.
– …А сейчас нам пора.
– Куда?
– Как куда? Нас ждет ночь любви, – еще шире растянул Вуд губы.
Глава 18
Как часто наши ожидания не оправдываются. Порой мы ждем чего-то большего, а в итоге получаем пшик, и наоборот… Я не ждала ничего, и сама этому удивлялась. Всю дорогу, пока Вуд нес меня на руках от теремка до дома, пряча от свирепой и разошедшейся ни на шутку метели в своих надежных объятьях, я прислушивалась к себе.
Хочу ли я нашей близости? Понимаю, что от моего желания мало что зависит, но все же. Пожалуй, хочу, если замираю от воспоминаний.
Вуд далеко не невинен, как поняла я сразу же по тому, насколько уверенно он чувствовал себя со мной во время даже первого акта. Женщины у него были и, скорее всего, немало. Использовал он их по назначению, как считал сам, для удовлетворения своих естественных потребностей. Откровенно удивился, когда я открыла ему глаза на взаимное удовольствие, которого запросто можно достичь при минимуме усилий. И согласился со мной, что особенно порадовало. Но почему-то и все это меня мало волновало сейчас. А вот сердце Вуда отчего-то заботило.
Любил ли он кого-то в этой жизни? Так, чтобы дороже этого человека (женщины) не было у него больше никого. Чтобы она занимала все его мысли. Та, за кого он волновался или наоборот радовался даже больше чем за себя. Была ли у него такая женщина?
