После слов Фатеева Максим сам чувствовал себя так, будто пропустил неожиданный удар. Тот словно хотел обескуражить фээсбэшника пренебрежительно-наглым тоном, застать его врасплох.
«Не спеши отвечать, лучше понаблюдай за боем, — посоветовал себе Левченко. — Будь уверен, просто так эти люди с тобой не распрощаются.»
Сычев держал почти глухую оборону, маневрируя, пытаясь выбраться на середину ринга. Негр молотил безостановочно: по его шоколадной коже градом катился пот — даже брызги летели во все стороны, когда Сычеву удавалось «просунуться» боковым.
Под свист и выкрики из зала рефери засчитал Сычеву нокдаун. Пока он вел отсчет, россиянин кивал головой и переступал на пружинистых кривоватых ногах, всем своим видом показывая, что готов продолжать поединок.
Левченко не ошибся: сидевший сзади человек положил руку ему на плечо и настоятельно порекомендовал не оборачиваться.
— Выслушай меня, не перебивая. Кассета безусловно фальшивка. Но фальшивка, изготовленная очень квалифицированно — в этом тебе надо отдать должное. Твоя инициативность заслуживает поддержки.
Прозвучала команда «Бокс!». Негр схитрил — выдержал паузу, ожидая, что Сычев ринется вперед — реабилитировать себя за нокдаун. Пусть только соперник раскроется, и можно будет поставить эффектную точку в матче.
— Свои кассеты оставь себе на память. Но мы готовы заплатить больше. За реальные услуги.
До конца раунда оставалось чуть больше тридцати секунд. Сычев мгновенно все взвесил и решил пока не лезть на рожон. Они с майором, очевидно, рассуждали одинаково. Гонг застал соперников в клинче. Первый раунд явно выиграл американец.
Левченко торопился запомнить мельчайшие приметы невидимого собеседника: приятный тембр голоса, странноватый, едва уловимый акцент, запах дорогой туалетной воды после бритья и еще набор совсем слабых запахов — их забивал дух разгоряченной толпы. Запах кожи добротных ботинок, запах салона автомобиля, вполне терпимый запах изо рта — человек за спиной явно не страдал болезнями печени и желудка…
С начала второго раунда негр опять попробовал зажать россиянина в углу. На этот раз Сычев встретил его достойно — длинной результативной серией. Многие в зале вскочили на ноги — только в непосредственной близости от Левченко сохранялось полное спокойствие.
В сущности, он получил то, чего добивался. Эти люди разгадали уловку с кассетами. По отчетливым признакам установили, что майор пока действует по собственной инициативе. Если они при всем том делают ему предложение, значит уверены, что смогут проконтролировать на «вшивость», вывести на чистую воду в случае двойной игры. Неужели у них есть свои люди в аппарате службы безопасности?
Американец почувствовал, что выпускает инициативу из рук. Он стал больше маневрировать, танцевать, «порхать бабочкой», как это называется в боксе. Сычев, пригнув голову, шел напролом. Провел прямой в подбородок, зацепил боковым. Соотношение сил на ринге явно изменилось.
Но тут американец использовал свой последний шанс. Несильный удар был точно рассчитан. У Сычева заплыл левый глаз, бровь покраснела и налилась как спелый плод. Теперь первый же удар в голову неминуемо приведет к рассечению и досрочному прекращению поединка.
— Смотря насколько эти реальные услуги могут испортить мне послужной список, — осторожно высказался Левченко.
— Послужной список можно испортить даже скандалом с женой. Тебе это, правда, не грозит. Но тем не менее…
Сычеву как будто только этого недоставало. Самое страшное для противника — поставить русского человека у последней черты. В третьем раунде длинные серии ударов следовали одна за другой — только брызги летели от негра. Чмокающие звуки отчетливо слышались даже сквозь рев зала.
«Когда-нибудь и мы разберемся в открытую, только без зрителей», — подумал Левченко.
Глава девятая. Пуля для прокурора
Назвав своему штатному киллеру фамилию Глебова, Белозерский предупредил.
— Будь осторожен. Прокурор работает на солнцевских. Они горы свернут, чтобы разыскать убийцу. Это тебе не управление по особо важным делам.
Но к Слепцову уже вернулась прежняя уверенность в себе. Покойница не появилась на шоссе, когда он вскинул гранатомет, широко расставив ноги. Значит наваждение больше не повторится.
— Вот тебе краткая выжимка: привычки, распорядок дня, ближайшие планы. Пара страничек — бумагу будем экономить. Читай, запоминай, я их заберу с собой.
— Как по срокам? — Слепцов взял в руки листки.
— Не люблю гнать людей. Главное — чистота исполнения. Ты должен пролететь как ангел по небу.
— А куда переадресовать душу? В рай, в ад?
— Без разницы. Что поближе.
Они разговаривали в новой квартире Слепцова. После разборки на шоссе тому потребовалось срочно исчезнуть со старого места. Белозерский предложил перспективному сотруднику несколько квартир на выбор и удивился, когда Слепцов остановился на однокомнатной.
— Жить одному в двух комнатах? Тяжеловато. Лежишь здесь и не видишь что там, в другой происходит, — доходчиво объяснил киллер.
Белозерский купил квартиру полностью отремонтированной, но Слепцов сразу же отодрал обои и даже краску с пола, поставил новую сантехнику.
— Не люблю после других. Осточертело. В коммуналке полчаса мылся, а час перед этим драил ванну.
Скромную мебель Слепцов не стал забирать, чтобы не привлекать внимания. Нужно было раствориться, исчезнуть сразу и навсегда: кое-кто из близких друзей убитого знал о его затяжном «романе» с неудачником-киллером.
Собеседники общались в пустой комнате, со стенами, оклеенными старыми газетами. Слепцов сидел на раскладушке, его шеф — на табурете.
— Так он, значит, передвигается без охраны? — уточнил Слепцов, отрываясь от «справочных» листков.
— Да, на нем два пуленепробиваемых футляра. Во-первых, убийство прокурора, это не внутренние разборки братвы. Тут милиция будет искать долго и упорно. Во-вторых, вышибить стул из-под солнцевских у всех немеет нога… Вычитал еще что-нибудь интересное?
— В плохую погоду любит занавешивать окна в кабинете. Это ж кто за ним так долго наблюдал?
— Всего неделю. Надо было сделать пометку, а то в самом деле звучит как громкое обобщение.
— Откопали бы лучше что-нибудь эдакое, оригинальное. Прочувствовать его как человека.
— А вон, почитай дальше. Каждый вечер с девяти до десяти выгуливает черного карликового пуделя. Есть описание маршрута. Извини, но ничего оригинальнее при поверхностном осмотре не обнаружено.
* * *
И снова Слепцов добирался на место пешком. На этот раз через центральную часть города. Сплошным потоком проносились мимо автомобили. В электрическом освещении листья казались неживыми, проштампованными из раскрашенного пластика. Почти в каждом кафе часть столиков была вынесена на улицу. Молодежь сидела, далеко вытянув ноги, громко смеялась, чем-то похрустывала.
