Зато внутри жилище было отделано с плебейской роскошью. Лепные потолки, хрустальные люстры, огромная ванная комната, отделанная мрамором и зеркалами в полный рост. Мебель «под старину» с гнутыми ножками и спинками. Несколько картин в золоченых рамах — мертвые прилизанные пейзажи с сусальными церквушками.
— Что ты называешь местом? — Алина постаралась удержаться от иронии — мужчины любят, когда их воспринимаешь всерьез.
— «Караван-сарай». Турецкий ресторан, — глазки защелкнулись, Арефьев медленно оторвался от кресла, чтобы достать очередную бутылку шампанского.
На выпивку и еду казначей никогда не скупился. В случае Алины присутствовал еще дополнительный стимул — ему ни разу не удалось напоить ее допьяна. Собственноручно он готовил для нее коктейль за коктейлем, потом, утомившись, лил в чистом виде коньяк в большие фужеры. Следил своими щелочками как она медленно, со вкусом втягивает в себя все до последней капли.
Но даже накачанная спиртным, раздетая догола эта женщина умудрялась не терять достоинства. Речь ее оставалась ясной, правильной. Спокойно, без напряга она владела и телом, и душой, не опускалась до глупых шуточек и пошлых жестов.
Ради интереса Арефьев предложил ей «экстази» — легкий наркотик, которым пользуется молодежь на дискотеках.
— Только давай вместе, — ответила Алина. — Если нет синхронности переживаний, дело кончается сплошным разочарованием.
Казначей панически боялся потерять контроль над собой. Попробовать притвориться, глотнуть аспиринчик для вида? Но Алину не проведешь. Пришлось отказаться от этой идеи.
Глава двенадцатая. Караван сарай
Ресторан был выдержан в восточном стиле. В центре круглого зала — открытое пространство с небольшим подсвеченным фонтаном, сыплющим разноцветные блестки. По всей окружности кабинеты с подушками в красных, богато расшитых чехлах, коврами и низенькими столиками на лилипутских ножках.
Посетители снимали обувь, садились по-турецки на ковре или устраивались возле столика полулежа, опираясь на подушки. Звучала чувственная восточная музыка. Официанты были облачены в красные фески с золотыми кистями и длиннополые куртки, подпоясанные красными кушаками. Они прибегали только по звонку и не имели права появляться по собственной инициативе, особенно если посетители задергивали занавески или оставляли только узкую щель.
Первым делом принесли шербет — напиток ярко-лимонного цвета.
— Тут наверняка отличный кофе, — заметил Алина, устраиваясь поудобнее.
— Готовят в горячем песке, — кивнул Арефьев, с трудом поджимая под себя негнущиеся ноги.
В назначенное время музыка заиграла громче, у фонтана показалась женщина с округлыми формами в блестящих шароварах и таком же блестящем лифчике. При каждом ее движении позванивали монеты, подвешенные к атласной ленте на лбу.
— Танец живота, насколько я понимаю.
Арефьев ухмыльнулся на слова своей спутницы. Догадаться было нетрудно — обнаженный живот цвета слоновой кости с аккуратной вмятинкой пупка уже начинал волноваться в такт музыке. Танцовщица умело напрягала и расслабляла мышцы, втягивала живот внутрь и надувала шаром. Не забывала, конечно, вилять бедрами и стрелять накрашенными сверх меры миндалевидными глазами с накладными ресницами.
— Ты можешь мне растолковать, что здесь возбуждает мужчин?
Щелочки сузились:
— Не думал. Или думаешь или делаешь.
Арефьев сопроводил свои слова жестом правой руки, согнутой в локте.
— Пока что ты смотришь.
Задернув занавеску, казначей задрал Алине юбку и повалил лицом в подушку.
— Сейчас вот закричу, будешь знать.
Арефьев тяжело дышал за спиной — расстегивал брюки…
Через десять минут прозвенел звонок. Прибежавшему официанту заказали сладкие пирожки с толчеными орехами и кофе. Приоткрыв занавеску Алина заметила, как мужчина восточного типа швырнул под ноги танцовщице долларовую бумажку.
Потом обратила внимание на коротко подстриженную смуглолицую девушку в джинсах, кожаной куртке и тяжелых ботинках. Она сидела на полу, опираясь спиной на одну из декоративных украшенных орнаментом колонн. Нетвердой походкой к девушке подошли двое мужчин.
Получив резкий и односложный ответ, они некоторое время стояли в недоумении. Потом, видимо, решили, что их неправильно поняли — фальшиво улыбаясь присели рядом на корточки. Алина заметила, как девушка заиграла желваками. Потом взяла одного из навязчивых собеседников за запястье и усатое лицо мгновенно перекосилось от боли.
В течение нескольких секунд оба испарились. Алина почувствовала исходящий от стриженой смуглянки мощный, властный поток энергии. Даже танцовщица кругами приближалась к девушке и вот, остановившись на расстоянии одного шага, стала томно извиваться всем телом.
Арефьев, довольный собой, мало обращал внимание на окружающее. Отхлебывал кофе, расслабленно прикрыв щелки. За свою безопасность он мог не беспокоиться. Где-то поблизости должен был находиться телохранитель. Ему настрого запретили дышать Арефьеву в затылок, обнаруживать себя. Люди, которых везде сопровождает «шкаф» характерного вида, у многих вызывают повышенный интерес — Арефьеву это было строго противопоказано.
Сейчас он допивал кофе по-турецки, представляя себе, как трудится, машет руками дирижер в огромном зале с хрустальными люстрами. В то время когда он, Арефьев, трахает перед кофе его красавицу-жену.
Танец живота тем временем закончился. Пышнотелая танцовщица ловко подхватила с пола долларовую купюру и скрылась за занавеской.
— Мне надо выйти, — сообщила Алина, вставая.
Не разлепляя своих щелок, казначей кивком принял ее слова к сведению.
Алина направилась в сторону коридора и по пути улыбнулась смуглой девушке, застывшей возле колонны, как статуя.
— Не хочешь покурить в туалете?
Девушка ничего не ответила, но Алина была уверена, что она не заставит себя долго ждать. Спутница казначея поправляла прическу у зеркала, когда дверь в туалет открылась и приглашенная вошла.
— Привет, меня зовут Алина.
— Меня Зиба.
— Красивое имя, — бледная рука протянула смуглой открытую пачку «Winston».
— С кем ты здесь.
— С одним… Не имеет значения. Нам стоило бы встретиться, как ты думаешь?
Взгляд Зибы просветил новую знакомую насквозь.
— Наверно. Завтра к часу будь здесь, у них есть столики на улице.
Обе одновременно поглядели в зеркало. Семилетняя разница в возрасте чувствовалась, но все равно они смотрелись рядом бесподобно красиво.
— Ты похожа на одну мою прежнюю подругу, — медленно произнесла Зиба.
Протянув руку, она дотронулась до Алининых волос. Желваки на скулах снова заиграли, но она сдержала себя.
