Тут уж я совсем растаяла – ведь никогда раньше она мне такого не говорила!
Подхватив пакет с вафлями, воспитательница пошла в столовую:
– Дети, завтракать и поздравлять Машу!
Все дружно побежали занимать свои места за столами, но мне воспитательница сесть на место не позволила. Стоя рядом со мной перед всеми – и все смотрели на меня! – она наговорила еще много-много таких хороших слов, что я все удивлялась: зачем же она их так долго скрывала и где они в ней помещались?
Затем она торжественно вручила мне большую книжку в гладкой, блестящей, снимающейся обложке, с удивительными картинками. Называлась книжка «Моя первая русская история». И все в это время так дружно аплодировали, что мне даже стало неловко и поскорее захотелось сесть на свое место. Но оказалось, что пока этого еще нельзя.
– А теперь Маша раздаст вам всем свое угощение. – Воспитательница вручила мне пакет с вафлями. – Но сладкое мы едим только после того, как будет съедена манная каша!
Пока я, подходя к каждому, отсчитывала по две вафельки на физиономию, воспитательница, еще раз заглянув в тарелки, громко провозгласила:
– Поскольку, Маша, ты манную кашу не любишь, то в честь дня рождения я разрешаю тебе ее не есть. Но – только сегодня!
Вот это да! Такого шикарного подарка я просто не ожидала! Прямо чуть пакет из рук не выронила.
И тут со своего места стал активно тянуть руку Вадик. Он так старался, чтобы Марья Степановна его заметила, что даже покраснел от натуги.
– Что тебе, Вадик?
– Марья Степ… ан… овна, – заторопился, глотая слова, Вадик, – Марья Степ… ан… овна! Но она же… она же… не позавтракает… она же… она же… останется голодной.
– Ну, выпьет чай с хлебом с маслом и сыром и закусит вафелькой. До обеда хватит.
Но Вадик не унимался:
– А можно… можно… можно я ей дам… бутерброд?
– Смотри-ка, какой ты заботливый и хороший друг! – сказала Марья Степановна. – Ну, дай.
Вадик вихрем сорвался с места и помчался к своему шкафчику. Вернулся он с целой горкой бутербродов, развернул их на моем столе и сказал:
– Вот… это тебе… все… ну, я только вот этот возьму… один… с этой колбасой… или нет, вот с этой… – Тут он глубоко задумался, и его пухлые щечки порозовели от натуги.
Он помедлил несколько секунд и вдруг, решившись, подвинул мне всю горку:
– Нет! Это все тебе. Я манную кашу могу есть. И потом, мама мне каждый день такие делает, а тебе – нет.
Да, такого дня рождения у меня еще не было! Три разных сорта колбасы, куриное мясо и ветчина! И пока все скребли ложками по тарелкам, я, не торопясь и разжевывая каждый кусочек, чтобы запомнить вкус, уминала эти бутерброды, размышляя над тем, почему мама Вадика каждый день может снабжать его такими вкусностями, а моя Бабушка – только по большим праздникам.
А потом мы все дружно хрустели моими вафлями. В пакете их оказалось так много, что в конечном итоге можно было раздавать и по три штуки, но Марья Степановна решила, что по третьей вафле мы все съедим после обеда, и скомандовала собираться на прогулку.
Что это был за день! Все, даже те, кто не слишком охотно играл со мной раньше, наперебой непременно хотели, чтобы я взяла посмотреть их игрушку или покачалась с ними на качелях. За обедом Руслан, увидев, как я смотрю в тарелку с рыбным супом, совершенно бескорыстно предложил мне свою помощь: если я такой суп не люблю, то он охотно съест его за меня. А ближе к вечеру ко мне подошли Катя и Света и спросили, когда я намерена праздновать свой день рождения дома и не хочу ли я их пригласить?
– Мы тебе подарок принесем, – сказали они, и две пары глаз в напряженном ожидании буквально буравили меня насквозь. – Что ты хочешь, чтобы мы тебе подарили?
Тут я совсем растерялась, и снова нехорошее чувство зашевелилось похолоданием где-то в районе желудка.
– Не знаю, – сказала я. – Бабушка придет – спросим.
Но Бабушка все не приходила и не приходила. Уже стемнело, на площадке зажглись фонари. Родители забрали Леночку, Руслана, Вадика, причем мама похвалила его за то, что он поделился со мной бутербродами, и тоже поздравила меня: покопавшись в своей объемной сумке, она подарила мне красивый маленький календарик с Крокодилом Геной и Чебурашкой. Уже за Катей и Светой пришли папы, и, уходя, они взяли с меня честное-пречестное слово, что завтра я непременно скажу им, когда они должны прийти ко мне в гости. А Бабушки все не было и не было.
– Что же это твоя бабушка так припозднилась? – поглядывая на наручные часики, спрашивала воспитательница. – Знаешь, пойдем-ка в группу, а то что-то стало очень холодно.
Мы снова поднялись в группу, воспитательница устроилась за своим столом, а я, не снимая сапог и только расстегнув шубу, сидела в коридоре возле своего шкафчика и думала о том, что теперь как-то надо будет попросить Бабушку приготовить что-то вкусное, когда в субботу или воскресенье к нам придут Света с Катей.
Наконец на лестнице послышались торопливые шаги, запыхавшаяся Бабушка влетела в коридор со словами:
– Маша, срочно одевайся, а то уже совсем поздно!
– Ничего-ничего, – с не очень приветливой улыбкой произнесла вышедшая из группы Марья Степановна. – Главное, что мы вас дождались.
– Сессия, – устало улыбнулась Бабушка. – Аврал.
– Да, я понимаю, – кисло протянула воспитательница и подала Бабушке мою огромную красивую книгу. – Вот, не позабудьте.
– Что это? Зачем?
– Ну как же, – все еще улыбаясь, сказала Марья Степановна. – Это Машин подарок ко дню рождения.
– А не рано? – Бабушка как раз трудилась над затягиванием шарфа под моим подбородком. – У нее же день рождения летом, я поэтому даже не сдавала денег на эти книжки.
– Как летом?
– Летом, в августе. Так что вы книжку-то возьмите, а то потом на чей-нибудь день рождения и не хватит.
– А что же мы тогда праздновали сегодня?
– Вы сегодня что-то праздновали? – Бабушка была удивлена не меньше воспитательницы.
Обе они пристально посмотрели на меня, и под их взглядами из моих глаз сами собой потекли слезы.
– Зачем же ты, Маша, нам всем соврала? Ведь все дети тебя так искренне поздравляли! Вадик даже тебе свои бутерброды отдал!
И тут мне стало совсем страшно. Я представила себе, что завтра перед всей группой Марья Степановна объявит, что никакого дня рождения у меня не было, что я всех обманула и что Вадик зря потратился на меня своими бутербродами, а его мама – календариком… От этой картинки весь коридор со шкафчиками внезапно покачнулся у меня перед глазами, и… последнее, что я слышала, это был Бабушкин вопрос:
– А вы не пробовали проверять, когда у ребенка день рождения? Даже если она вам сама об этом сказала?
