***
К вечеру главный лекарь снова явился в кабинет Его Величества:
– Рассказывай, – нетерпеливо скомандовал Люциан.
– Мы, наконец, разобрались в чем дело… – медленно начал старик, – и решили проблему, которая убивала Ее Величество…
– Не испытывай мое терпение, Марвин! Говори же! – голос правителя раскатами гремел под потолком.
– Дитя… – казалось, старик желал бы сейчас оказаться в аду, нежели нести плохие вести владыке, – королева понесла наследника… но… видимо под действием яда нарушилось питание… Ее Величество осмотрела акушерка… и помогла избавиться от замершего плода…
Король больше ничего не слышал: «Ребёнок… Присцилла снова убила моего ребёнка…» – как в кошмаре он неуверенной походкой отправился в покои, где после ужасной процедуры отдыхала королева.
– Анна… – он подошёл к кровати, – Анна.
Девушка довольно уверенно распахнула глаза. Люциан отшатнулся, впервые увидев взгляд полный ненависти на этом прекрасном лице.
– Как ты? – он присел рядом с супругой.
– Не делай вид, будто тебе есть дело до меня, – твёрдо сказала она.
– Я хотел лишь сказать… мне очень жаль… – он не мог подобрать нужных слов, – что наш ребёнок…
– Мой… это мой ребёнок! – будто взорвалась Анна, – тебе с самого начала не было до меня никакого дела! Зачем ты спас меня? Сейчас я бы не была так одинока… пусть и в другом мире!
– Анна. Прости… – зная сколько страданий он ей причинил, Люциан боялся сделать ещё хуже, – проси чего хочешь. Я сделаю все, чего ты пожелаешь! Ты можешь вернуться в свои покои или даже в Осконию, если захочешь. Если скажешь мне уйти, я уйду. Если скажешь умереть… умру.
Она с болью смотрела в его глаза:
– Ты так ничего и не понял… – в ней просыпался гнев, – потому, что свою жизнь ты решил посвятить лишь свершению мести! Ничего больше не интересует тебя! – кричала она, – ты издевался над моим телом, унизил мою душу, отключил мой мозг и растоптал сердце… Всё! Больше мне нечего тебе предложить! – в ее голосе звучали слезы, – я получила вознаграждение за свои муки… но и его потеряла, – она смахнула слезу, и подняла глаза на Люциана, – что ж, уходи…
Глава 12. Тайна
И Люциан ушёл… Проходили месяцы, и король общался со своей супругой только во сне. Тогда как наяву, в редкие случайные встречи они холодно приветствовали друг друга и расходились по своим "убежищам": Анна, все чаще пряталась в заброшенном винном погребе, играя на скрипке, а Люциан в своём кабинете, с головой погружаясь в государственные дела.
Но сегодня Анне захотелось сбежать. Ирма снова раздобыла лошадь для королевы, и вызвалась немного проводить Ее Величество до берега, под предлогом, что ей тоже хочется немного размять ноги.
– Признавайся, – сказала Анна, когда они вышли за пределы душного дворца, – ты ведь не просто так увязалась за мной…
Служанка медлила, будто решая с чего ей начать:
– Это, конечно, не мое дело… И я не имею никакого права в это лезть, но… – старуха мялась.
– Говори, Ирма. Ты прекрасно знаешь, что из всех людей, только твоё мнение важно для меня, – серьезно сказала королева, дружелюбно сжав руку женщины.
– А Его Величество…? – тихо спросила камеристка, – разве он для Вас ничего не значит?
Анну будто прошибло молнией:
– Нет, – напряжённо ответила она, – зачем ты завела разговор о нём?
– Не злись, девочка… – такую фамильярность с королевскими особами могла себе позволить только Ирма, – ты стала мне очень дорога, за эти полгода. Поэтому я не могу молча смотреть, как ты мучаешься… – немного помолчав она добавила, – мои дни сочтены: чувствую как смерть наступает мне на пятки. Я бы и рада сдаться ей и отправится на вечный покой, но я не могу оставить вас двоих, покуда вы по отдельности.
– Не пугай меня, Ирма. Вот мы и выяснили, что у тебя есть отличный повод продолжать жить дальше, – Анна улыбнулась старушке, в надежде хоть как– то ее взбодрить, – иначе за нами некому будет присмотреть.
– Анна, – старуха остановилась и заглянула девушке в глаза, – Вы должны поговорить, понять друг друга, помириться и стать настоящей семьёй… – она видела бурю эмоций в глазах королевы: протест, страх, боль и, наконец, надежда… И, снова зашагав вперед, она продолжила, – боюсь если я умру ты уже никогда не узнаешь правду… – женщина снова задумалась, – я расскажу тебе часть истории, и если ты, наконец, сможешь его понять, то остальное он сам однажды расскажет. Я уверена, что если вы сможете примириться, то он захочет открыть тебе свою душу.
Анна грустно смотрела на женщину, сомневаясь что то, что собиралась рассказать камеристка как– то поможет восстановить никогда и не существовавшие, по факту, отношения.
– Я вижу сомнения в твоих глазах, – Ирма придержала королеву за локоть, останавливая, – давай присядем, – Анна привязала лошадь и помогла старой женщине опуститься на песок в тени деревьев, – у тебя слишком доброе сердце. Разве гоже королеве помогать прислуге, – усмехнулась старуха.
– Ты расскажешь, что собиралась, Ирма? – мягко спросила Анна.
– О, конечно. Я вижу ты перестала сомневаться, – женщина улыбнулась, – эта ужасная затянувшаяся, как все говорят "бессмертная" война, на самом деле всего лишь показуха, не более, – начала повествовать служанка, – это игра, придуманная Люцианом: он обворовывал богачей и раздавал все награбленное бедным гражданам Осконии. Именно поэтому, чаще всего он использовал наёмников, а не солдат армии. Эту, так называемую, войну и прозвали "бессмертной", потому что: во-первых, казалось, что она никогда не закончится, потому что Люциан явно не собирался останавливаться, пока не поступило предложение от твоего отца; а во– вторых потому, что в столь длительной "войне" практически не было смертей, похоже солдаты чаще от старости умирали,– пошутила седая женщина. Но Анна явно не оценила шутку, ее лицо оставалось серьезным:
– Хочешь сказать, что это просто спектакль, длинною в мою жизнь? Зачем? Почему он это все делал?
– Им двигала жажда мести, этого я не отрицаю и это его грех, за который он будет расплачиваться на том свете. Но даже в самые тяжёлые времена он оставался мудрым правителем. Он знал цель своей мести, и не собирался убивать ни в чем не повинных людей. А обворовывая знать он поднимал бучу против своего врага, создавая междоусобицы.
– Теперь расскажи мне самое главное… за что он мстит моей семье,– будто зная ответ, все же спросила королева.
– Слишком много бед натворила твоя мать, – женщина успокаивающе похлопала Анну по руке, – но самую страшную ошибку в своей жизни она совершила, когда отобрала у Люциана Арию… – Ирма взглянула на девушку, – Присцилла не была настолько глупа, чтобы нарочно так разозлить нашего короля. Она желала убить самого Люциана, и исполнить свой план по захвату власти, поженив Кристофа и Арию… Но Ария приняла на себя удар, прикрыв своего мужа… – старуха смахнула слезы и продолжила рассказывать свои воспоминания, раскрывшей от удивления рот девушке, – сколько боли… сколько горя тогда обрушилось на него… мой бедный мальчик… эта тоска так и не оставила его, – женщина заглянула королеве в глаза, – пока не появилась ты, – Ирма потянулась и по-матерински нежно стёрла с лица Анны слезы:
